Галина Куликова - Если вы не влюблены

– Она – та самая блондинка, Надежда Морошкина. И мы любим друг друга.

– Морошкина?! – хором закричали Таня, Дворецкий и Белинда.

– Значит, ты влюбился?! – встряла Маркиза. – А ты не забыл, что у тебя в паспорте штамп?

– Даже если то, что вы моя жена, чистейшая правда, это ничего не меняет, – парировал Курочкин, твердо глядя Маркизе в глаза.

– Что значит – даже если?! Мы прожили вместе двадцать семь лет!

– Судя по всему, мне приходилось несладко.

Откуда-то с галерки раздался искренний смех Регины Брагиной.

– Позвольте, я все-таки хочу разобраться, – вмешался в их перепалку Дворецкий. – Получается, вы знакомы с Надеждой Морошкиной?

– Я уже сказал – мы любим друг друга и хотим быть вместе, – ответил Курочкин. – Я просто обязан был поставить об этом в известность господина Рысакова.

– Что ж, большое спасибо, что поставили, – радостно заявил Тихон. – Всегда приятно быть в курсе.

– Его нужно положить в такую больницу, где вставляют мозги на место, – продолжала бушевать Маркиза, обращаясь к Будкевичу. – Алик, ты же видишь, что ему плохо.

– А по-моему, ему хорошо, – возразил тот. – И выглядит он гораздо лучше, чем обычно. Удивительно, что удар по голове до такой степени может пойти человеку на пользу.

– Сейчас я позвоню Надежде Морошкиной, и мы все узнаем, – пообещал Дворецкий. – Она вполне разумная и очень ответственная женщина и наверняка сможет все объяснить.

Дворецкий действительно позвонил Морошкиной и потом долго слушал ее, кивая головой и приговаривая: «Понимаю»… Вся труппа замерла, уставившись на него в нетерпеливом ожидании. Курочкин сложил руки на груди и выставил ногу вперед, всем своим видом показывая, что никто и ничто не заставит его изменить свое решение.

– Сочувствую, Мария Кирилловна, – сказал Дворецкий, пряча сотовый в карман, – но у вас действительно появилась соперница. Она уже едет сюда и готова забрать Андриана Серафимовича с собой.

– Он не мешок с картошкой, чтобы его забирать! – возразила Маркиза гневно.

– Вот именно, – подхватил Курочкин. – И не стоит говорить обо мне так, как будто меня здесь нет.

Я есть, я влюблен и я бросаю театр. Вас я тоже бросаю, – обратился он к Маркизе. – И делаю это с огромным удовольствием.

Маркиза стояла, молча открывая и закрывая рот, и была удивительно похожа на огромного Щелкунчика.

– Антракт заканчивается! – воскликнул Будкевич, нервничая. – Андриан Серафимович, не хотите ли подождать, пока завершится спектакль?

– Не хочу, – честно ответил Курочкин. – Я хочу встретиться с Надей как можно скорее. А когда-нибудь потом я непременно приеду к вам в гости.

И он лукаво подмигнул своим бывшим коллегам.

– Постойте, – воскликнул Дворецкий, – но мы еще не выяснили, кто и почему на вас напал!

– К сожалению, ничем не могу вам помочь. А если когда-нибудь это выяснится, можете позвонить Наде. Не представляю, откуда вы ее знаете, но впрочем, это не важно. С некоторых пор меня волнует только будущее.

После спектакля сумрачная Маркиза сразу уехала в гостиницу и заперлась в номере. Когда к ней стали по очереди стучать обеспокоенные коллеги, она громко крикнула:

– Если вы думаете, что меня можно сломить такой глупостью, как развод, то вы глубоко ошибаетесь. Обещаю, что не застрелюсь и не напьюсь снотворного. Гастролям ничего не грозит – даю честное слово.

– Ну, если она пообещала, – с облегчением выдохнул Будкевич, поворачиваясь к стоявшим тут же Тане и Дворецкому, – значит, все в порядке. Слово Марии Кирилловны тверже гранита. Слава Богу, что все обошлось. По крайней мере, хочется надеяться, что больше никаких потрясений не будет, – опасливо добавил он.

– Кстати, насчет потрясений, – сказал Дворецкий. – Следствию удалось разобраться с делом о похищении Тани. Все оказалось гораздо более драматичным, чем мы думали. Если кому-то интересно, я могу рассказать.

Естественно, услышать развязку поистине криминальной истории захотелось абсолютно всем, поэтому на следующее утро труппа в полном составе собралась в номере Будкевича. Сидеть особо было негде, и Веленко даже предложил Белинде по такому случаю устроиться у него на коленях, но она только гневно фыркнула и наотрез отказалась. И еще добавила, что дружеское расположение еще не повод строить далеко идущие планы.

– Ну вот, я все жду, жду повода, а она его ни разу так и не дала, – огорченно шепнул Вадим на ухо Таранову. – Может, я делаю что-то не так?

– Женщина с самого начала знает, заведет она с тобой роман или нет. И тут уже совершенно безразлично, делаешь ты что-то так или не так, – ответил тот нравоучительным тоном.

Дворецкий между тем приготовился к роли оратора. Он занял место возле окна, чтобы хорошо всех видеть.

– Значит, все происходило следующим образом, – начал Валерий, у которого сегодня был особенно мужественный вид, потому что он опять не успел побриться. – На одном из спектаклей в городе Ордынске побывал некто господин Щеглов, который был очарован нашей Таней и решил, что не грех бы за ней приударить.

– Да уж, хорошенькие артистки часто ударяют в голову, – прошамкал Рысаков, который притащил с собой недоеденный за завтраком бутерброд, и теперь сидел с набитым ртом.

– Щеглов явился в гостиницу с корзиной цветов и совершенно определенными намерениями.

– А Лешка еще тащил эту корзину с цветами наверх, – возмущенно заметила Анжела, положив руку на плечо Таранову. Таня сделала вид, что не заметила этого жеста.

Дворецкий между тем продолжал:

– Однако Таня не поехала с ним веселиться, а только поужинала в гостиничном ресторане и отправила кавалера восвояси.

– А он этого не пережил и решил отомстить, – снова выступил Тихон.

– Я тоже сначала так подумал, – признался Дворецкий. – Однако все оказалось не так просто. Как многим уже, наверное, известно, Щеглов владеет таксопарком. В этом таксопарке начальницей службы вызова такси работает его жена Елена. И тут же, в бухгалтерии, обретается хорошо законспирированная любовница. Вот такое семейное предприятие.

Собравшиеся загудели, кто-то хихикнул. Дворецкий, выдержав небольшую паузу, продолжал:

– Жена у Щеглова оказалась настоящей ведьмой, злобной и жестокой. В таксопарке ее все ненавидели. К тому же она безумно ревновала своего мужа, поэтому любовнице Щеглова приходилось соблюдать крайнюю осторожность.

– И чего этот Щеглов терпел такую гадюку? – снова подал голос Тихон. – Надо было развестись с ней, и дело с концом! Я и не с такими разводился.

Народ снисходительно заулыбался.

– В ордынской гостинице, где вы все остановились, администратором работает приятельница щегловской жены – невероятное стечение обстоятельств, но факт. Когда она увидела, как Щеглов с охапкой цветов увивается вокруг Тани, то, естественно, тут же доложила обо всем своей подруге. Та пришла в бешенство, и ее немедленно посетила совершенно кровожадная мысль: изуродовать лицо артистки, которая так понравилась ее мужу, а потом постараться спихнуть вину на него.