Татьяна Луганцева - Жена №5

– Отдайте мне ваш телефон, – посмотрел на полного мужчину Рустем, – тогда и позвонить не сможете.

– Что?! Да как ты смеешь?! Кто ты такой?! Валялся без сознания, валяйся и дальше! – надулся Павел Павлович и пошел на парня с кулаками.

– Э! Успокойтесь! – попыталась вмешаться Яна, но разбушевавшийся толстяк и не собирался утихомириваться.

Видимо, худой и бледный Рустем казался ему легкой добычей. Он налетел на парня с кулаками, но просчитался. Рустем легко увернулся от удара и так же легко сбил грузного дядьку с ног.

– Телефон! – повторил он, наклоняясь над ним. Павел Павлович сразу понял, что шутки закончены.

Лежа на полу, вытащил из кармана сотовый и дрожащей рукой протянул Рустему.

– Я верну… завтра, – пообещал тот.

Павел Павлович, униженно сопя, поднялся с пола.

– Не дури больше, – прожег его темными глазами Рустем.

– Пойдем прогуляемся, – пригласила Яна своего напарника.

Теперь ей все время чудилось, что лже-Изольда неспроста заходила к ней познакомиться. Скорее всего, она в будущем планировала как-то избавиться от Яны, как от ниточки, которая могла вывести на настоящую Изольду, умершую много лет назад. Возможно, Мария Литвак просто переоценила роль Яны в жизни своей старшей сестры: ее сбило с толку завещание. Но это были всего лишь предположения – абсолютно бездоказательные и бредовые.

Они вышли из гостиницы во внутренний дворик и оказались словно на сказочной поляне. Вся земля была засеяна мелкой яркой зеленой травой. По периметру стояли столы, накрытые белыми скатертями с красным нарядным узором и длинные удобные лавки со спинками. Посередине лужайки бил фонтан и прохаживались белые гуси с красными клювами и не очень доброжелательными выражениями морд, лиц или что там у гусей… Вокруг суетились какие-то люди в национальных русских одеждах. Создавалось впечатление, что готовится грандиозная свадьба.

– Здравствуйте, люди добрые! – обратилась к ним одна из девушек с темно-каштановой челкой, выглядывающей из-под голубой шелковой косынки, словно из сказки «Морозко».

– Здравствуйте, – не смогла не откликнуться Яна.

– Меня зовут Олеся, – представилась девушка.

– Яна, а это Рустем.

– Как в сказании, – удивилась девушка.

– В каком сказании? – в свою очередь, изумилась Яна, которую суетливо подвинул какой-то человек с большим подносом с громоздившимся на нем огромным количеством красных яблок, запеченных, щедро политых медом и посыпанных орешками.

– И явилась дева с белокурыми волосами, а с ней князь усмиренной тьмы с нерусским именем, – пояснила девушка, видя недоуменные взгляды Рустема и Яны.

– Что это? – оглянулась Яна на своего спутника.

Тот пожал плечами.

– Не Библия точно. Бред какой-то.

– Почему – бред?! – в один голос взмутились Олеся с Яной.

– А ты-то что? – удивился Рустем, обращаясь к Яне.

– Ты против того, что я похожа на деву с белокурыми волосами? – возмутилась она.

Он расхохотался.

– Ты – крашеная блондинка! – сквозь смех ответил он.

– Это мой натуральный цвет… почти! – побагровела она под его раскатистое «Ха! Ха! Ха!».

– Я бы так не смеялась, это же предание, и до сих пор оно сбывалось, – сказала Олеся.

– Что за предание? – заинтересовалась Яна. – И какое мы имеем к нему отношение?

– Пока никакого, но оно существует в нашей деревне, а посвятить в него может только учитель, глава поселения, – только и промолвила девушка, как раздалось раскатистое:

– Олеся, проводи ко мне дорогих гостей!

Рустем с Яной синхронно повернули головы и увидели высокого крупного краснощекого мужчину с гривой темных волос и темными прищуренными глазами. Одет он был в такой же русский народный костюм, как и все: белую рубаху с планкой на груди и пояском, шаровары, вправленные в ладные сапожки из красной кожи. Отличием от других нарядов было то, что вместе с красной ниткой в узоре, украшающем ворот, рукава и полы рубахи, была пропущена еще и золотая. Мужчина весь светился, словно Финист – ясный сокол, и по этому отличительному признаку гости сразу поняли, что перед ними местное начальство – учитель, или глава поселения, как сказала девушка, мигом испарившаяся из поля зрения.

– Позвольте представиться, Егор Шимякин – хозяин всего этого заведения.

Молодые люди представились в ответ.

– Вы – учитель? – уточнила Яна, не смогла сдержать явной иронии, которую она всегда испытывала при этом слове.

– Это громко сказано, – усмехнулся Егор, делая какие-то странные движения рукой, словно приглаживая окладистую бороду. – Я проповедую здоровый образ жизни, старые русские обычаи.

– Православные? – уточнила Яна.

– К вере это не имеет отношения, – ответил глава поселения.

– Язычество, – буркнул Рустем.

– Вы, как инспекторы из города, сразу вешать какие-то ярлыки. Зачем? Живут люди и живут. У нас тут все стараются соответствовать правилам. Крепкие семьи, много детей, аборты делать категорически нельзя. Девушки блюдут свою честь до свадьбы. Что в этом плохого? Русь всегда так жила, а сейчас что творится? Срам, да и только!

– Такое мнение вправе существовать, – сказал Рустем.

– Вот и славно! Я тоже так думаю! Мы не навязываем свое мнение и чужое не принимаем, – жестко, но с улыбкой сказал Егор Шимякин.

Почему-то Яне он не понравился, было в его облике что-то театральное, неправдоподобное. Еще хотелось сказать, что такой человек «мягко стелет, но жестко спать».

– А что у вас здесь за застолье намечается? – спросила Яна.

– Праздник солнцестояния, – охотно пояснил хозяин, – приглашаются все желающие.

– Мы придем! – сразу же откликнулась Яна, которая не могла пропустить такого события.

– Милости просим, пойдемте, я покажу вам наше поселение, – пригласил Егор, делая широкий жест рукой. Они с удовольствием приняли его предложение.

Они спустились с небольшой возвышенности и пошли широкой аккуратной проселочной дорогой в сторону леса. По обе стороны от дороги простирались бескрайние поля.

– Наше хозяйство, – похвастался Егор.

– Поля? – уточнила Яна, отмахиваясь от назойливых мух.

– Свои овощи, своя пшеница, все свое… яблоневый и вишневый сады, – с некоторой одышкой, ответил Егор. Он с его хозяйской походкой напоминал этакого уездного помещика или местного царька.

– Когда свое – это хорошо, – Яне надо было что-то ответить.

– Достается все большим трудом. Просто так ничего не делается… Земля любит, чтобы ей поклонились сначала, а потом уж она и урожай даст. Люди встают в пять утра и сразу на работу. У нас и буренки свои, и козы, так что в молочных и мясных продуктах тоже не нуждаемся.

– Прямо колхоз «Светлый путь», – прокомментировал Рустем, пот с которого просто лил рекой.