Татьяна Луганцева - Жена №5

– Да у меня пока нет проблем, – покосился он на Яну, которая чуть не подавилась от смеха.

– Кто же признается, – понимающе кивнул Егор, – но не волнуйся, дам, сам сможешь оценить силу снадобья. Хватит и на десять жен.

– Я – сторонник традиционных отношений! – почему-то за него ответила Яна и кивнула Егору: – Повторим!

Мужчин дважды просить не пришлось, они наперегонки бросились выполнять просьбу дамы. Жены в это время просто-таки заставили стол маринованными опятами и солеными лисичками, мелко-пупыристыми огурчиками, красными помидорами в рассоле, укропе и чесноке, маленькими патиссончиками и овощным сате.

Яна заметила, что жены Егора пытались предугадать любое желание своего властителя, но за стол вместе с ними не садились, видимо, не имели права. После четвертой рюмки она перестала замечать что-либо особенное, все окружающие люди стали казаться ей милыми, добрыми и приятными. Она побраталась с Егором, пропев дифирамбы о его гостеприимстве, хлебосольности и очаровательной улыбке, чего бы Яна ни за что не сказала на трезвую голову.

– Именем Фемиды объявляю вас мужем и женой, – сказала пышногрудая дама в сарафане необъятного размера, обращаясь к Яне и Егору. Со стороны Яны стоял подтянутый, статный Рустем в строгом черном костюме, а на противоположной стороне стояли четыре милые девушки, чем-то очень похожие между собой. Скорее всего, глупым выражением лица и полным отсутствием интеллекта в круглых глазах.

– Дорогая Яна, мы с большим удовольствием принимаем тебя к нам в семью и присваиваем тебе почетное звание жены номер пять.

– Почти как духи «Шанель» номер пять, – смутилась Яна, еще до конца не осознавая, рада она знаменательному событию или нет.

– Мы вместе будем выполнять нашу сложную задачу – ухаживать за не простым мужчиной, а за всеобщим духовным отцом.

– Я как-то хреново, поэтому… как его… – Яна пыталась собраться с мыслями, – не очень я хозяйственная, да и готовить не умею… Как я буду с отцом-то? Тем более с духовным…

– Нас много, и всегда найдется тот, кто приготовит ему борщ, – дружно ответили жены, все больше становясь похожими друг на друга.

– Правда? – обрадовалась Яна. – А то уж я испугалась, что не смогу влиться в вашу семью.

– Мы найдем тебе подходящее занятие, которое у тебя хорошо получается. Например, ты будешь рожать детей, – улыбались девушки.

– Я? – испугалась Яна.

– Конечно! Ты молодая, любимая жена, тебе и карты в руки.

Яна зарделась от удовольствия.

– В том-то и дело, что я не очень молодая и от силы согласна на двоих, больше мне не выдюжить.

– Что же ты за жена такая? Это не хочу, это не умею, это не смогу. Что за дела? Гениальному человеку нужна соответствующая женщина, – обратился к Яне жених, то есть Егор, говоря противным голосом журналиста, только что подглядывавшего за какой-нибудь знаменитостью в замочную скважину с целью поведать об этом по секрету всему свету.

– Ты чем это недоволен? – возмутилась Яна, у которой изображение поплыло перед глазами.

– Да тобой! Не буду я на тебе жениться! Тем более если я возьму пятую жену, мне придется избавиться от одной из оставшихся четырех.

– Да пошел ты! – обозлилась Яна, на что духовный отец открыл рот, и оттуда почему-то полилась на ее лицо холодная вода, словно его тошнило.

Яна вздрогнула, тело прошила судорога, и она открыла глаза. Перед ней маячило лицо, до противности красивое и знакомое – лицо Рустема. Этот не до конца сумасшедший псих поливал ее из белой эмалированной лейки с веселыми цветочками. Яна закашлялась, так как холодная вода затекла ей в горло, и быстро поднялась, то есть присела на кровати.

– С ума сошел?!

– Хватит спать! Уже глубокий вечер, пора и честь знать! – ответил он ей.

Яна осмотрелась. Она лежала на широкой и высокой кровати, на покрывале с рисунком из ромашек и васильков, в верхней своей одежде. Сама комната с занимающим много места трюмо с большими зеркалами и обилием живых цветов в вазах напоминала гримерную в театре.

– Где я? Где мы? – поправилась она.

– Все там же. Что, не помнишь? Мы были в гостях у этого странного типа, многоженца Егора Шимякина, напились. И ты, сообщив всем, что жутко устала, уснула в салате. Хозяин любезно предоставил тебе эту комнату для отдыха. А твой покорный слуга, то есть я, прикорнул у тебя в ногах. Не возражаешь?

– Мне снился страшный сон, самый страшный на свете.

– Здешний хозяин мягко стелет, но жестко спать, – ответил Рустем.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Яна, зевнув и потягиваясь.

– Выгляни в окно и сама поймешь. Нам пора уходить, я не хочу здесь больше оставаться, – глаза Рустема были серьезны, как никогда.

Яна соскочила с кровати и подбежала к окну, чуть не сбив две напольные вазы с цветами. Перед окном на ровной, расчищенной и посыпанной песочком площадке у какого-то большого деревянного столба стояла девушка в странной одежде, напоминавшей длинный холщовый мешок. Удивлению Яны не было конца, когда она поняла, что девушка прикована к столбу цепью.

– Что это? – прошептала Яна.

– Не знаю, сам заметил минуту назад, – ответил ее спутник.

– Увидел и сидишь?! – возмутилась Яна. – Что за мужики пошли?

– Я тебя бужу. Пора сваливать отсюда.

– Не меня спасать надо, а эту бедную девушку! – воскликнула Яна и прямиком побежала на выход. Рустем последовал за ней.

Яна не сразу нашла выход во внутренний дворик. Потайная дверь была занавешена веселой, оранжевой тканью в зеленый горох. Это выглядело еще более устрашающе и дико за яркой витриной, за клоунскими кулисами, словно в выездном цирке шапито, можно было обнаружить прикованную к столбу девушку, словно собаку во дворе.

Яна в два шага пересекла пространство дворика и увидела знакомую темно-коричневую челку.

– Олеся?! Ты?! Боже, почему ты здесь?! Что с тобой?!

Девушка подняла на Яну большие карие глаза, полные грусти, и еле-еле улыбнулась одними уголками губ.

– Здравствуйте, вы тоже здесь?

– Что значит тоже? О чем ты? Почему ты прикована к этому чертову столбу?! – Яна размашисто жестикулировала и металась вокруг столба, между тем, как Рустем спокойно рассматривал крепление цепи и замка.

– Не богохульствуй, – вздохнула Олеся, – это – столб позора!

– Чего?! Какого позора?! Что за дикость?

– Я провинилась и наказана, – сказала Олеся.

Яна готова была плакать, видя худые тонкие, запястья Олеси с железными цепями на них.

– Это чудовищно!

– Это нормально, – смиренно произнесла Олеся, звеня цепями.

– В наше время?! – продолжала возмущаться Яна.

– У нас здесь свое время.

– Время везде одно, – ответил Рустем, успевший сделать невозможное. Он разогнул цепь и бросил ее к ногам Олеси, – ты свободна!