Дарья Калинина - Держи хвост пистолетом

– Может быть, и Мурата тоже не ваши люди убили? – возмутилась Мариша, которую уже понесло. – Так это форменное вранье, вы приказали его убрать, чтобы он не выдал вашу тайну.

– Мурата убили за то, что он был предателем, который из-за бабской юбки мог провалить любое дело, – невозмутимо ответил командир.

– И пластическую операцию вы тоже не делали? – окончательно взбесилась Мариша.

– Ах, вот о чем речь, – задумчиво погладил бороду Аслан. – Жаль. Теперь мне точно придется вас убить. Мурат тоже слишком много знал, потому и умер. Его мне не жаль, а вы славные девочки и к тому же такие молоденькие.

Он открыл рот, чтобы произнести наш смертный приговор, но ему помешал крик дозорного.

– Черт, – выругался командир. – Грузовики едут. Посидите, девочки, здесь, а нам с Андреем надо будет отлучиться за деньгами.

И они с толстым предателем скрылись за деревьями, оставив нас в тягостной неопределенности относительно нашей дальнейшей судьбы. Мы эту неопределенность пережили бы значительно легче, если бы охранники, оставшиеся с нами, получили бы на наш счет четкие указания. А так они тоже колебались, не зная, как к нам относиться, что здорово действовало на нервы. Чтобы отвлечься самой и несколько развеять накалившуюся атмосферу, я сказала Оксане:

– Он так и не признался, что послал убийцу к Мурату. И взрыв отказывается на себя брать. А ты говорила, что он нам всю правду выложит, так как мы все равно не жильцы.

Оксана замялась, но потом все-таки неохотно выдавила:

– К взрыву он и правда не имеет никакого отношения. Бомбу подложила я.

– Ты?! – удивились мы. – Но зачем?

– Ну как вам сказать, мне показалось, что Оксана слишком зажилась на этом свете. Вот я и решила, что самое время ее устранить. Подкладывать бомбу к себе в домик я не могла, так как там жила моя соседка, а она хоть и неприятная баба, но убивать я ее не собиралась. А вы мне сказали, что ночевать дома не будете, вот я и перебралась к вам. Настроила бомбу на час ночи и пошла за вещами и документами. Если не тело, то хоть что-нибудь от меня должно было остаться. Иначе как бы следователь выяснил, что погибла именно я.

– Так ты собиралась инсценировать свою смерть? – догадалась я. – Получается, что те чеченские бандиты мне жизнь спасли? Ведь я собиралась всю ночь провести дома и всласть отоспаться.

– Ну я бы увидела тебя, когда вернулась с вещами, – несколько неуверенно ответила Оксана.

– Спасибо, – криво улыбнувшись, поблагодарила я. – А если бы я как раз в этот момент пошла бы в туалет или просто посмотреть на звезды перед сном и мы бы с тобой разминулись?

– С взрывом разобрались, – вмешалась Мариша. – Признайся, Оксана, что тебе было поручено убить Мурата. Сама же говорила, что жить нам осталось всего ничего, облегчи совесть, признайся.

– Не убивала я его, – завопила Оксана. – Сами подумайте, зачем мне подставлять Гульку и Махмеда? Если бы я его собиралась убить, то выбрала бы более подходящее время и место.

– А может быть, ты не знала про записку у него в кармане и не подумала, что подозрение падет на Гулю? – сказала Мариша.

Тут Оксана всерьез обиделась.

– Только ты могла предположить, что такой профессионал, как я, позволит себе уйти, не обыскав труп, – сказала она.

Мне от ее слов стало по-настоящему плохо, но Маришу они, похоже, убедили. Во всяком случае, она переключилась на другую тему.

– Сейчас они получат деньги и смоются, а наши четыре трупа останутся гнить в этом чудесном персиковом саду, – тоскливо сказала она.

– Пять, – поправила нас Оксана. – Зама они тоже убьют.

– Зачем? – искренне поразились мы. – Он же предатель и может еще им пригодиться.

– Дело чести, – пояснила Оксана. – Аслан не может оставить в живых свидетеля того, что он получил выкуп за просто так. Даже тот факт, что сейчас его зовут вовсе не Аслан, дела не меняет.

В это время у подножия горы раздался громкий взрыв и застучали автоматные очереди.

– Что там еще случилось? – дернулась было Мариша, но дорогу ей преградил один из охранников, оставленных нам щедрым Асланом.

Пришлось остаться на месте и теряться в догадках вместе с нашими стражами, которые тоже встревоженно поглядывали в ту сторону, откуда доносились выстрелы.

– Надо что-то предпринять, – шепнула нам Мариша. – Другого случая может не представиться.

И она громко добавила:

– Видимо, бандиты наткнулись на более мощного противника, чем рассчитывали. Вполне возможно, что их разобьют в пух и прах. Особенно если наши охраннички так и будут здесь торчать, сторожа нас безоружных. А ведь с этой работой вполне справился бы только один человек.

Ее речь достигла ушей тех, кому предназначалась, и четверо охранников поспешно удалились. Осталось только двое.

– Интересно, что скажет командир, когда узнает, что двое его солдат остались в тылу в то время, когда каждый человек был на счету, – задумчиво и громко поинтересовалась у Оксаны Мариша.

Оба бандита после ее слов заскучали.

– У них дисциплина строгая, – ответила Оксана. – Думаю, что с лентяев с живых сдерут шкуры.

Видимо, ее догадка была очень близка к правде, потому что один из бандитов поспешил уйти. Вместо него на поляну выскочил всклокоченный зам, который бросился в сторону единственного оставшегося солдата с криком:

– Беги вниз! Там русские напали, сунем девчонок как живой щит. В своих они стрелять не будут.

К счастью, чеченец попался нам не слишком смекалистый, а может быть, он плохо понимал по-русски, но пока он думал, что ему предпринять, Оксана с диким воплем одним прыжком сшибла его с ног, а мы с Гулей набросились на оторопевшего от нашей наглости зама. Мариша тем временем подкралась к оказавшемуся бесхозным автомату и вцепилась в него мертвой хваткой. Наша с Гулей жертва совсем не галантно сопротивлялась изо всех сил. Пришлось, поборов природную стыдливость, вцепиться в ухо политика, оказавшееся на редкость волосатым. Меня чуть не вырвало, но я лишь крепче сжала зубы, приказав себе думать о чем-нибудь приятном. Политик дико визжал и брызгал слюной. Оставалось только надеяться, что она у него не ядовитая.

Гуля висела на толстяке с другого бока, вцепившись одной рукой в его редкие кудри, а вторую засунув ему за шиворот. Наш страдалец странно корчился и дрыгал коротенькими ножками, стараясь пнуть нас побольней, но мы не сдавались. Наконец зам особенно сильно дрыгнул ногой и, не удержав равновесия, шлепнулся на землю, едва не придавив меня.

– Пощекочи его, – крикнула мне Гуля, оказавшаяся сверху. – Такие типы всегда щекотки боятся.

Я вняла ее совету, и наш чиновник зашелся в приступе идиотского смеха, изгибаясь и корчась.

– Ой, перестаньте! – почти рыдал он, отпихивая наши руки. – Пустите, дайте мне встать.