Дарья Калинина - Делай все наоборот

– Я знаю, – неожиданно произнесла Ира.

Такого предательства я от нее не ожидала.

– Я была у него в гостях, – неверно истолковав мой взгляд, сочла нужным пояснить Ира. – Мы там были большой компанией. Но меня что-то задержало в городе, поэтому я добиралась туда на автобусе, а потом шла пешком одна. Я это говорю к тому, что когда я иду одна, то очень хорошо запоминаю дорогу, можно сказать, она врезается мне в память на всю жизнь. Как сейчас помню…

Но Мариша невежливо прервала ее воспоминания, рявкнув:

– Где эта дача?

– А вот названий я не запоминаю, у меня память действует только на саму дорогу, деревья, которые возле нее растут, фонарные столбы и повороты местности. Вывески я запоминаю только в том случае, если они относятся к каким-нибудь особо заинтересовавшим меня зданиям.

– Но показать-то ты сможешь? – снова, не выдержав, прервала ее лекцию Мариша.

– Я про то вам и толкую битый час уже! – обрадовалась Ира.

И мы помчались сломя голову на автовокзал. Народу было тьма-тьмущая, все киевские старички и старушки выбрали именно сегодняшнее утро, чтобы отправиться на свои дачи. Это было бы еще ничего, но все они, словно сговорившись, тащили за собой тележки и пустые корзинки. Но даже это оказалось сущим пустяком по сравнению с тем, что Ира, оказывается, не помнила номера маршрутного автобуса, а если к этому прибавить, что не помнила она и названия конечного пункта, то добраться до искомой дачи становилось делом фантастической трудности.

Можно было, конечно, объездить все маршруты. Рано или поздно Ира должна была наткнуться на знакомую остановку. Что нам оставалось делать? Мы так и поступили, внеся небольшие коррективы.

– Те автобусы, которые ходят всего два-три раза в день, нам не подходят, – вещала Ира. – Я точно помню, что ждать мне тогда пришлось всего несколько минут, автобусы ходили один за другим. Потом нам не нужно брать билет до конца маршрута, я платила всего десять тысяч карбованцев. Правда, с тех пор прошел год и в связи с инфляцией плата должна была вырасти, но мы можем пойти и узнать, до каких мест в прошлом году можно было доехать за эту сумму.

Мы оценивающе посмотрели на очередь и дружно потрясли головами. При одной мысли о том, что могут сказать нам в кассах, если мы сунемся туда с подобным вопросом, становилось не по себе. Поэтому мы просто купили билет на маршрут, по которому автобусы ходили чаще, нежели по другим, и приготовились ехать в неизвестность.

С частотой движения автобусов тоже что-то произошло. Ждать требуемого автобуса нам пришлось целых полчаса, а когда он все-таки пришел, то выяснилось, что нам продали самые задние места. Народу в автобус на каждой остановке садилось столько, что скоро в салоне стало не только не протиснуться, но и не продохнуть. Если Ира и высмотрела бы свою остановку, то выбраться в таких условиях из автобуса нам бы все равно не удалось.

– Ничего, – утешила нас Мариша, когда мы снова оказались на вокзале. – Первый блин всегда комом. У нас еще масса неисследованных маршрутов.

Если она хотела этим подбодрить, у нее это плохо вышло. Мы загрустили и начали подумывать о побеге. Однако от Мариши особенно не побегаешь, поэтому молча купили билеты на следующий рейс.

– Неужели ты даже направления не помнишь? – подозрительно спросила Мариша, когда мы снова вернулись на вокзал.

Купив билеты на следующий маршрут, мы с Маришей исчерпали весь запас украинских денег, а Ира сообщила, что у нее подошел к концу вообще весь денежный запас. Предприятие грозило разорить нас в самом ближайшем будущем.

– Сил моих больше нет, – призналась Мариша спустя два часа, снова увидев вокзал из окна автобуса. – Не думала, что это будет так утомительно. Вокзал этот уже ненавижу.

Мы чувствовали приблизительно то же самое, но, кроме этого, нас еще мучил голод. Я давно уже мечтала о хорошей порции пельменей. По заострившимся лицам моих подружек легко читалось, что их мысли тоже были заняты темой вкусной и, главное, обильной еды.

– Только в вегетарианское кафе я больше не ходок, – предупредила Мариша. – Такие неприятности из-за него.

Бесполезно было пытаться ей объяснить, что неприятности случились не по вине кафе, а исключительно по собственной нашей. Ира сказала, что нельзя обвинять растительную пищу в том, что бес попутал Маришу проникнуть в запертое здание, обидеть там вахтера и пытать охранника. Но эффекта, на который рассчитывала Ира, это не принесло. Мариша повела нас в жуткую харчевню, где подавали неопознанного вида жареное мясо, при этом называя его шашлыком. Сама она умяла две порции, а мы ограничились вареными сосисками, обильно залитыми жгучим кетчупом.

После обеда все в самом деле почувствовали себя лучше, но это длилось недолго. Только до того момента, когда мы снова вернулись на вокзал. Нас тут же затошнило, причем всех троих сразу. Я приписала это сосискам, Мариша мясу, а более возвышенная Ира заверила, что неприятные симптомы у нас вызывает сам вид вокзала. Сказать, кто прав, было трудно, но как только мы отъехали от автовокзала, неприятные ощущения исчезли без следа, и это при том, что атмосфера в автобусе была далека от идеальной. Тесно, пыльно, жарко, и мы были вынуждены стоять в проходе, где всем мешали. И при всем при этом чувствовали мы себя бодрыми и довольными, видать, правда была на стороне Ирины.

Я рассеянно посматривала по сторонам, уже особо не надеясь увидеть обещанный Ирой тополь, стоящий во дворике маленького магазинчика. Дворик должен быть огорожен невысокой кирпичной оградкой. Деревьев с такими приметами встречалось много, но каждый раз Ира разочаровывала нас, находя какие-либо изъяны. То забор был недостаточно высок, то, наоборот, низок. Иногда дерево бывало не того возраста, но больше всего проблем доставляли магазинчики. Все они торговали не теми вещами, какими должны были бы торговать. Поэтому мы с Маришей уже отчаялись угодить придирчивой Ире и предоставили ей полную свободу, уныло вися на поручнях.

– Девочки, выходим! – неожиданно выкрикнула Ира.

В недоумении мы выглянули в окно – никаких деревьев там не наблюдалось, а была пышная клумба с розовым люпином, разбитая перед маленьким аптечным киоском.

– Где же тополь? – растерянно спросила я Иру.

– Должно быть, его спилили, – предположила она.

Мариша скрипнула зубами и обратилась к древнему старичку, который деловито перебирал только что закупленные лекарства.

– Скажите, как давно вы пользуетесь этой аптекой? Устраивает ли она вас?

Дедушка поднял на нас подслеповатые глаза и, должно быть, принял за социальных работников, потому что ответил вполне миролюбиво и даже охотно:

– Да уж, почитай, третий десяток таблетки своей бабке покупаю, а теперь еще и внучка прихворнула. Прямо денег на них не напасешься. Да ладно деньги, бог с ними, лишь бы лекарства были, а то ведь по десять раз за каким-нибудь аспирином приходится ездить. Вы бы подсказали своим, что непорядок это.