Дарья Калинина - Делай все наоборот

С этими словами дверь шкафа распахнулась, и из полутьмы выступило бледное лицо Елизара, которое при все той же доле фантазии можно было принять за лицо выходца с того света. Именно такой долей и обладала жена Елизара, потому что она завизжала почище меня и грохнулась в обморок. И оказалась в самом выгодном положении среди всех нас.

Дальше Никитин, деятельно размахивая своим табельным оружием, загнал ошеломленного предательством старосты Митьку и всю остальную толпу действующих лиц в гостиную залу Елизара, который не только не возражал против такого вторжения, но даже изъявил готовность к дальнейшему сотрудничеству с органами милиции, явившимися столь кстати, чтобы спасти всех нас, а главное, его. Это не произносилось вслух, но подразумевалось.

– Как ты тут оказался? – с фамильярностью старой знакомой обратилась к Никитину Мариша. – И где тебя носило, когда меня замуровывали в подвале?

Никитин не обратил внимания на ее недовольный тон. Он был слишком увлечен своим рассказом:

– Дождь лил как из ведра, я сидел в своей машине и завидовал старосте, который сидел возле уютного и теплого домашнего очага, а я по вине одной вертихвостки вынужден дрожать от холода и голода в сырости. И только я так подумал, как заметил старосту, направляющегося к своей машине. Всякий бы на моем месте заинтересовался, куда это он собрался в такое время и что за неотложное дело, для которого даже такой ливень не помеха. Поэтому я и поехал за ним. И очень рад, что оказался тут вовремя. Конечно, подслушивать возле дверей нехорошо, но иначе тут было бы море крови и куча трупов.

– Не было бы, – хмуро заметила Ира. – Они собирались похоронить нас троих где-нибудь в лесу, а отец Елизар и Мариша нравились им замурованными, так что тут вы обнаружили бы только жену и секретаря и списали все на убийство из ревности, а староста вышел бы сухим из воды.

– Не вышел бы, – уверенно ответил Никитин.

Одному богу известно, чем подкреплялась его уверенность. На мой взгляд, он за все время нашего знакомства появлялся на месте преступления чисто случайно. Мы с Ирой скептически переглянулись, но тут староста пришел в себя и, недоуменно повертев скованными руками, с невинным видом начал жаловаться:

– Что со мной случилось? У меня голова раскалывается. Кто это меня?

– Ой! – воскликнул Никитин. – Как неудобно, я совсем забыл про …

Но про кого он забыл, от него никто не успел узнать, потому что входная дверь снова, но, к счастью, в последний раз распахнулась, и на пороге, держа в руках увесистую дубину, возник Игорь, чей мокрый и жалкий вид компенсировался грозным выражением лица. Видимо, он надеялся увидеть здесь кого угодно, но только не нас с Маришей и Ирой. Потому что при виде трех дев он застонал и схватился за голову.

– Ну, конечно, – пробормотал он, – я должен был знать, что вы тут.

– Вот! – торжественно произнес Никитин. – Это мой друг, он не дал уйти убийце. Давайте поблагодарим его, у него сегодня выдался нелегкий день.

При этом он выразительно посмотрел в нашу сторону, но мы именно в эту минуту сосредоточенно изучали узоры ковра на полу, и его взгляд пропал даром.

– Так ты пришел сюда один? – не поверил староста. – Знал бы, тебе первому башку снес, а потом бы спокойно разделался с остальными. Тогда и твой мокрый дружок с гнилой лопатой был бы не помеха.

– За что ты собирался нас убить? – заливаясь слезами на кушетке, билась в чем-то сильно похожем на истерику жена Елизара. – Мы же были в одной команде.

– Молчи, дура, – уныло сказал ей староста. – Кто с тобой захочет быть в одной команде, когда дело уже сделано и пришло время делить деньги. Разве ты не знала, что весь куш целиком лучше, чем его треть?

– Так деньги уже получены? Когда ты успел? – удивился секретарь, нимало не смущаясь присутствием в комнате Никитина, по которому было видно, что он мысленно протоколирует каждое слово задержанных.

– Тогда и успел, – ответил староста. – Теперь дело прошлое, но, так и быть, скажу, если тебе любопытно. Когда ездил в Киев, тогда и обналичил. Наш знакомый все помог провернуть за пару дней.

– Не верю, – возмутился секретарь, – для того, чтобы отмыть такую сумму, мало двух дней. Ни одна фирма не возьмется за такое.

Староста презрительно хмыкнул и отвернулся.

– Может быть, вы еще и скажете, где эти деньги спрятали? – ненавязчиво поинтересовался Никитин.

Я бы на месте старосты послала его куда подальше, пускай сам искал бы по всей округе кубышку с деньгами, я уже представила себе, какую пользу может принести нам то, что Никитин будет всецело занят поисками денег, но староста открыл рот и все испортил, сказав:

– Почему не сказать хорошим людям. – И не успела я удивиться его лояльности, как он продолжил: – Все равно ведь найдете. Моя-то не догадается перепрятать, а я, дурак, не додумался сховать подальше. У Вельзевула ищите, и найдете.

У Игоря и Никитина, лично незнакомых со знаменитой свиньей, вытянулись лица.

– Издеваться вздумал? – насел на старосту Никитин, но тот оскорбленно замолчал, рассудив, должно быть, что людям, не слышавшим про его красу и гордость, не стоит и помогать.

Пока Никитин разбирался со старостой, мы с Маришей переглянулись, и каждая сделала по паре осторожных шагов к выходу. На нас никто не обращал внимания, все были поглощены представлением, которое давали Никитин и староста. Поэтому нам удалось выскочить на улицу незамеченными.

– Представляешь, сколько там должно быть денег! – восторгалась Мариша. – Нам на всю жизнь хватит даже маленькой части.

– Ты предлагаешь их украсть? – ужаснулась я.

– Скажите на милость, какое невинное личико! – восхитилась Мариша. – А у кого глаза загорелись, когда ты поняла, что Никитин долго еще будет колоть старосту? Думаешь, я не видела?

– У любого бы загорелись, если бы он услышал про огромные деньги, которые свалены под носом у свиньи, – отбивалась я. – Но ты ведь помнишь, какого рода та свинья. Она же нас чуть не прикончила. Это же монстр, а не свинья. И ты собираешься спереть из ее личного загона что-то из кормушки? Да тебя разорвут в клочья.

– Это мелочи, – уверила меня воинственная Мариша. – На чем вы прикатили сюда?

– На мотоцикле Лешего, – машинально ответила я. – А зачем тебе?

– Ну не пешком же идти, – рассвирепела Мариша. – По такой-то грязи и под дождем. И потом, надо торопиться, чтобы успеть первыми.

– Но мы возьмем только часть денег, – смирившись с неизбежным, предупредила я ее. – Такую, которая смогла бы компенсировать наши моральные издержки.

– Конечно, но ты учитывай, что, во-первых, пострадала Ирина вера в людей, а это дорого стоит, а во-вторых, есть еще и я, оценивающая свою жизнь дороже каких-то паршивых тысяч, пусть даже они исчисляются в долларах, и не забудь, я могла этой самой жизни за милую душу лишиться, не подоспей вы вовремя. Если сложить наши с Ирой доли, то останется только твоя. Если хочешь, можешь оставить ее Никитину.