Дарья Калинина - Да поможет нам Босс

– Юлька! – затеребила она подругу. – Юлька, вставай! Труба зовет!

– Какая еще труба? – недовольно проворчала подруга.

– Походная труба! Мы выступаем.

– Не выдумывай! – отозвалась прозаичная Юлька. – Это холодильник рычит. Выдерни шнур!

– Очнись! Мы должны начать поиски наследников старушки Гоар Акоповны! Она на нас надеется!

– Никогда не начинаю процесс, не получив аванса, – проворчала Юлька, накрывшись с головой одеялом, чтобы спрятаться одновременно от солнечных лучей и неуемной активности подруги.

– Не хочешь, пойду одна! – обиделась Мариша. И в самом деле ушла.

Юлька подняла уголок одеяла и посмотрела вслед подруге.

– Надо же, вчера едва ноги передвигала, а сегодня вдруг такая прыть!

Юлька попыталась представить, что и она сейчас так же бодро вскакивает и принимается за дела. Но от одной только мысли об этом ей стало до того тошно, что она со стоном заползла обратно под одеяло. И затихла там. Нет, ее выздоровление двигалось не такими быстрыми темпами.

А Мариша торопливо двигалась в сторону городского архива. Именно там ей посоветовала Гоар начать поиски семьи Назарянов. Хотя сама она считала, что в качестве места, откуда бы ей следовало стартовать, был адрес одного дома на улице Амиряна. Эта улица была главной в Ереване. И вела к площади Республики, опять же главной площади столицы Армении.

По тому адресу, который имелся у Мариши, еще пятьдесят лет назад проживала дружная семья Назарянов и старший брат старушки Гоар Акоповны – Назар. Это имя было семейным и доставалось старшему в роду мальчику. С Назаром проживала и его семья – жена и трое детей.

– Есть и моя вина в том, что мы растерялись. Пятьдесят лет, с тех пор как я с родителями переехала в Питер, я родне своей не писала, не звонила и ничего о них не слышала, – вспоминала Мариша слова старухи, покачиваясь в маршрутном такси, которое везло ее к дому. – А теперь спохватилась, старость пришла, наследников нет, вот и обратилась к брату. Пусть, думала, он и его дети приедут ко мне. Хочу перед смертью видеть вокруг себя родные лица.

– И что? Не получилось?

– Все мои письма пришли с пометкой, что такой адресат не значится.

– Они переехали?

– Видимо. В любом случае, я должна знать, что случилось с моими родственниками. Возможно, мой брат уже умер. Он ведь старше меня десятью годами. Но его дети и дети их детей – они должны жить в городе, ведь верно?

– А как вышло, что вы с родителями перебрались в Питер, а ваш брат остался в Ереване?

Но на этот, казалось бы, такой простой вопрос Гоар Акоповна не нашлась что ответить. Это было довольно странно. Но в тот момент Мариша не придала этому факту такого большого значения, какого он, без сомнения, заслуживал.

– Девушка, – услышала она обращенный к ней гортанный голос водителя, – выходи. Приехала!

Поблагодарив, Мариша поспешно выбралась из машины и огляделась по сторонам. Так, вот этот дом. Во всяком случае, номер на нем значился именно тот, что и в адресах на письмах Гоар Акоповны. Вот только выглядел дом значительно моложе, чем тот, где, по описанию Гоар Акоповны, проживала ее семья. Старуха рассказывала про старое, ветхое жилье с протянутыми через двор веревками, на которых сушили белье домашние хозяйки. С оплетенным виноградом внутренним двориком, где играли в камешки все дети. И длинных балконов, которые шли по тенистой внутренней стороне дома, на этом строении не было.

В этом доме балконы действительно имелись. Но шли они по его парадной стене. По ним особо не побегать. Обычный дом постройки конца пятидесятых годов. С толстыми стенами, высокими узкими окнами, массивными колоннами и даже гербы Советского Союза кое-где сохранились на фасаде.

– Черт возьми, – прошептала Мариша, осознавая, что старого дома просто нет, а на его месте стоит этот каменный монстр. – Похоже, домик-то снесли!

Так оно и оказалось. Мариша прошла во двор. И, обнаружив на лавочке несколько седовласых старичков, тут же подсела к ним. Они не возражали. В конце концов, они были мужчинами, пусть и сгорбленными годами и с палочками. Но горячая южная кровь давала о себе знать. И они с удовольствием поболтали с рыжей красавицей и дали Марише подробный отчет о судьбе своего дома.

Да, новый дом был построен на месте снесенного старого. Но куда делись прежние жильцы, никто из старичков не знал. Все они поселились в новостройке значительно позднее. И о прежних жильцах ничего не слышали.

– Наверное, тех людей расселили в другие дома, – предположил один из старичков.

Остальные с жаром закивали седыми головами. Увы, Мариша и без них могла бы сделать такой же вывод. Тут не нужна была помощь старичков. Вот досада! Если бы на месте этих дедуль сидели их бабули, они бы (Мариша была уверена в этом на все двести процентов) уж нашли, что рассказать девушке. Но армянские бабушки, кажется, не имели обыкновения сидеть на лавочке и бить баклуши. Эта привилегия досталась местным мужчинам. И потому, попрощавшись с любезными, но совершенно бесполезными в ее поисках дедушками, Мариша отправилась туда, куда вначале и собиралась. В городской архив.

Тут она провела почти три часа, бегая из одного кабинета в другой и прорываясь сквозь кордоны очередей, преодолевая препоны в виде обедающих инспекторов и мужественно руша языковой барьер. Почему-то государственные служащие возымели дружное желание говорить с Маришей по-армянски. Естественно, общение срывалось в самом начале.

Впрочем, пару фраз Мариша знала.

– Бари луис, – говорила она вначале, что означало «доброе утро».

Время шло, и она стала говорить:

– Бари ор – добрый день!

А когда возникли опасения, что вскоре ей придется говорить: «Бари ереко – добрый вечер», Мариша закручинилась. Несмотря на то что служащие благосклонно переходили на русский язык, едва поняв, что их посетительница по-армянски дальше приветствия ни бум-бум, Марише так ничего и не удалось выяснить про судьбу Назарянов. Разные кабинеты просто отфутболивали ее по кругу.

А когда она снова оказалась на пороге того, с которого начала свой путь, и поняла, что круг замкнулся, она в тоске отправилась в небольшое кафе, где в порыве отчаяния заказала полбутылки гранатового вина и принялась его дегустировать.

– Что делает такая очаровательная девушка одна в компании всего лишь бутылки вина?

Мариша подняла глаза и без всякого удивления обнаружила возле своего столика жгучего брюнета. Мимоходом подумала, как в мире все относительно. В Питере она бы расцвела от радости, что на нее обратил внимание такой красавец, а тут ей было решительно наплевать на него. За день она успела столкнуться чуть ли не с сотней таких же жгучих красавцев и порядком утомиться от них. Поэтому Мариша жестом показала, чтобы брюнет проваливал.