Дарья Калинина - Чепуха и сбоку бантик

– Странно, – пожала плечами Мариша. – С чего бы это?

– Должно быть, бабка свою вину перед мужем все же чувствовала, поэтому так внука и назвала, – сказала Татьяна Ивановна. – Верка мне рассказывала, что как генерал ни буйствовал и ни протестовал на суде, но его первая жена после развода с ним и фамилию его сохранила. Сказала генералу: «Что ты мне дал, то я тебе назад уже не верну». И оставила себе его фамилию. Платова.

– А фамилия нашего Шурика – Платов, – сказала Мариша, глядя на Инну. – Я сегодня в паспортном столе узнала.

– Шурик? – удивилась Инна. – Какой Шурик? Любовник Кати?

– Он самый, – кивнула Мариша.

– Так что же это выходит? – поразилась Инна. – У Шурика тоже есть личный повод желать смерти Вовки? Наследство, которое должны была получить его бабка и отец? Наследство, которого они в свое время лишились?

– Не знаю, – пробормотала Мариша. – Все вроде бы так, только вот сам Шурик куда-то пропал. И бабка его, та самая первая жена генерала, тоже пропала. Вот что странно.

И она рассказала Инне историю исчезновения Шурика и его бабки на машине «Скорой помощи», которая к тому же оказалась в угоне.

– Как-то это действительно выглядит подозрительно, – пробормотала Инна. – Вам не кажется, что если бы Шурик захотел сам куда-нибудь исчезнуть, то не стал бы устраивать этот фарс со «Скорой помощью»?

– Кажется, – откликнулись подруги.

– Выходит, его похитили? – прошептала Юля. – Неужели?

Подруги многозначительно молчали.

– Но зачем? – наконец спросила Инна. – Чем этой теплой компании родственников Вовика помешал инвалид Шурик? На наследство Вовкиной тетки он претендовать не мог. Тетке Вере он никакой не родственник.

– Пасынок, если на то пошло, – сказала Мариша.

– Пасынок отдыхает, когда имеется куча родных племянников, – решительно отмела это предположение Инна. – Да еще, я так поняла, что по крайней мере одна из родных сестер тетки Веры жива и по сей день. Мать Нинель. Да и вообще Вова до того, как прописался к Кате, был прописан у своей тетки Веры.

– Вова не был там прописан уже много лет! – сказала Татьяна Ивановна, входившая в этот момент в комнату с подносом.

Она готовила чай на кухне и услышала только последнюю фразу, произнесенную Инной.

– Как вы говорите? – хором воскликнули подруги. – Не был?

– Нет, – покачала головой Татьяна Ивановна. – Только первые годы жизни.

– Но он ведь там жил!

– Тоже только первое время после своего рождения, – ответила Татьяна Ивановна. – Потом мать Вовы построила себе однокомнатную кооперативную квартиру. Подозреваю, что деньги ей дала Вера. Так вот, матери Вовы нужно было прописаться на ту жилплощадь. А в те времена существовал закон, что ребенок может быть прописан только с матерью. Вот Вову и выписали от тетки к матери.

– А потом? – настойчиво спросила Мариша. – Потом он прописался обратно?

– Не думаю, – покачала головой Татьяна Ивановна. – Даже уверена, что нет.

– А почему?

– Потому что Вера иногда просила меня оплатить ее квитанции с квартплатой. И я заинтересовалась, почему она платит меньше, чем я с дедом. Вернулась с оплаченной квитанцией и спросила, почему это ты, Вера, не инвалид, не ветеран войны, а платишь меньше моего? Колись, говорю, какие у тебя льготы?

– А она?

– Сказала, что я, наверное, совсем из ума выжила, если уже до двух считать разучилась, – спокойно ответила Татьяна Ивановна. – У нас в квартире было прописано два человека, а Вера была прописана одна. Вот и ответ, почему она платила меньше. Расход горячей воды и прочие коммунальные услуги рассчитывались на одного, а не на двух человек.

– Но может быть, незадолго до смерти она все же прописала племянника к себе? – предположила Мариша.

– Этого я вам точно сказать не могу, – ответила Татьяна Ивановна. – Но вообще-то у Веры под конец жизни стали появляться странные мысли.

– Например? – поинтересовалась Инна.

– Ну она считала, что жила не так, как следовало бы, – вздохнула Татьяна Ивановна. – Я ей говорила, что теперь уже ничего не исправишь. Как жила, так и жила. Но она продолжала твердить свое. Что очень виновата перед первой женой Платова. И особенно перед его сыном. Мол, они по ее вине лишились всех прав на имущество генерала. Правда, не знаю, к чему она все время об этом толковала.

И Татьяна Ивановна задумчиво посмотрела в окно.

– А насчет прописки, – добавила она, – вы можете спросить у самого Вовы. Я знаю, что он сейчас часто бывает в квартире Веры. Ремонт там затеял. Так что если он не на работе, то там. Мне мои покупатели, которым я квартиру продала, об этом уже успели доложить.

Подруги быстро выпили чай, простились с добродушной женщиной и побежали, но не к Вове, а в паспортный стол, наводить справки. Устанавливать контакт отправилась Мариша. Но на этот раз ей не повезло. Она наткнулась на служащую, стоящую за свои принципы как скала. И эти ее принципы не пошатнул даже большой вишневый торт со взбитыми сливками.

– Ну и черт с ней! – сердито сказала Мариша. – Торт мы съедим сами. И пусть той дуре будет завидно. Про Вовика мы все узнаем и без ее помощи. Теперь, к счастью, имеется целая куча разных баз данных. Влезай в любую и ищи нужную информацию.

Но сама Мариша ничего не стала искать. Она просто позвонила многострадальному Артему.

– Снова ты! – простонал Артем, узнав голос Мариши. – Поверишь ли, я уже начинаю подумывать, а не устроиться ли мне куда-нибудь в офис на работу.

– Зачем? – опешила Мариша.

– Тогда ты по крайней мере не сможешь меня доставать так часто, – откровенно признался Артем.

– Только не говори, что ты не скучал по мне! – фыркнула Мариша. – Ты ведь жить без меня не можешь. И сам потом звонишь и канючишь, чтобы я тебе рассказала, что нам удалось расследовать на этот раз. И заметь, я никогда не отказываюсь тебя развлечь. И не говорю, что ты мне надоел, что я занята и чтобы ты не лез ко мне с пустяками.

– Да разве я так говорю? – всполошился Артем. – Я же понимаю, что без меня ты бы ничего не сумела разузнать.

Мариша скрипнула зубами. С компьютером она и в самом деле старалась свои контакты сводить к необходимому минимуму.

– Ты много о себе не воображай, – сказала она наконец. – В городе есть и другие специалисты, просто до тебя дозвониться проще всего. Ты ведь почти всегда сиднем сидишь дома.

Артем собрался сказать ответную гадость, но вспомнил, что он мужчина, джентльмен, и поэтому ему следует уступить даме.

– Говори, что тебе нужно на этот раз, – велел он Марише.

Мариша быстро продиктовала ему адрес квартиры тетки Веры.

– И узнай, кто сейчас прописан там. И кто в ней был прописан – за последние двадцать, нет, за последние сорок лет.

– С каждым разом становится все интересней и интересней, – пробормотал Артем и отключился.