Дарья Калинина - Бонус для монсеньора

Итак, с наливками разобрались. Если бы Олег шел в гости к их Марине, прихватил бы бутылочку домашнего возбуждающего средства. И не стал бы тратиться на дорогой ликер. Но все же… Все же, что его связывало с убитой женщиной? Почему он ей угрожал?

– Олег у меня хороший мальчик, – рассказывала тем временем старушка. – Только не везет ему с девушками. А как жена от него сбежала, он совсем в загул пустился. Домой разных вертихвосток приводить стал. Я сначала молчала. Но когда драгоценности пропали, уж не сдержалась. Прямо ему сказала, что девушки – это одно. А когда вещи после них из дома пропадают – это уже совсем другая история.

– Вещи? Какие вещи?

– Ну, вещи – это я уж загнула. Колечко у меня пропало. С изумрудом.

– Дорогое?

– Да не в том дело. Может быть, и дорогое. Только я того не знаю. А мне оно дорого было тем, что оно мне от моей матери досталось. А той от бабушки. Можно сказать, единственная память о нашей семье. Реликвия. Войну оно с нами пережило. Эвакуацию. Еще перед революцией его мой прадед перед свадьбой невесте в знак своей любви подарил.

– И что?

– А после той девочки оно пропало. Я-то сначала и не подумала, что это она его взяла. Дура старая! Искала целый день по всей квартире. Помнила, что в ванной комнате оставила, когда руки мыла. Сначала думала, что за раковину завалилось.

Но нет, за раковиной старушка своего кольца так и не нашла. Вечером, когда Олег вернулся с работы, она дождалась, когда сын перекусит, и попросила его отодвинуть тумбу в прихожей. Старушка наивно думала, может быть, кольцо как-нибудь туда закатилось. Или за стиральную машину. Сын отодвинул и то, и другое. Но ничего так и не нашел.

Не найдя маминого кольца, Олег сильно помрачнел. Он несколько раз переспросил старушку, точно ли она помнит, что оставляла его в ванной комнате. И когда убедился, что мать не ошибается и кольцо пропало, быстро собрался и куда-то уехал. Отсутствовал он недолго. Вернулся уже пьяный. С разбитой мордой. И сжимая под мышкой початую литровку, а в руке кольцо с изумрудом.

Старушка и вернувшемуся к ней кольцу не обрадовалась. Мрачный вид сына и украшенная синяками физиономия ее откровенно пугали. Она пыталась подступиться к нему с расспросами, но так ничего толком и не выведала. Олег только пил и ругал всех женщин на чем свет стоит.

– Ни с кем дела иметь больше не хочу! – рычал он, наливая себе очередную стопку. – Одна б… а другая воровка. Что лучше?

– Так кольцо украла та девушка, которую он пригласил к себе?

– Похоже, что да. И представляете, что за роковое совпадение, только сейчас сообразила, ее тоже Мариной звали!

– Вот как!

– Да, – кивнула старушка. – И она оказалась воровкой. А ведь она мне сначала даже понравилась. Крикливая только. Но Олег на нее так тепло смотрел. Я даже обрадовалась, что все у него наладится. Да не судьба, видно.

И помолчав, она вопросительно посмотрела на подруг:

– Но теперь-то вы понимаете, почему мой сын даже слышать этого имени – Марина – не может?

Подруги молча кивнули, избегая смотреть на Апогея. Что должен был чувствовать этот мужчина, узнав, что покойная подруга, которую он боготворил, ради которой пахал с раннего утра и до поздней ночи, на самом деле обманывала его, да еще и при случае не брезговала прихватить чужую вещь.

Но по крайней мере теперь было ясно, что послужило причиной тому, недельной давности, скандалу между Олегом и Мариной, свидетелем которого стал Апогей.

– Но кольцо-то Марина владельцам вернула, – прошептала Леся на ухо подруге. – Значит, убивать ее Олегу резона не было.

– Кто его знает, – так же шепотом ответила Кира. – Вон пьет мужик уже сколько дней, не просыхая. Могло в голове и помутиться.

Но на их вопрос, чем занимался Олег сегодня с утра, старушка только тяжело вздохнула.

– Пьет он. Я в восемь встала, а он уже двести граммов выпил. И снова спать улегся. Так целый день дома и сидит. Опух весь. Сил нет на него смотреть, а что делать, тоже не знаю. Может быть, снова врачей вызвать? А что? Деньги есть. Пусть они кровь ему почистят. Да мозги заодно вправят.

И приняв это решение, старушка тут же принялась искать нужный телефон. Поняв, что они тут лишние, старушке явно не впервой вызывать бригаду «вытрезвителей» к ее сыну, подруги торопливо попрощались. И ушли, забрав с собой пошатывающегося Апогея.

Тот после услышанной о любимой женщине правды впал в состояние ступора. Шел, словно слепой. И на вопросы подруг не отвечал.

– Как бы он чего с собой не сделал, – опасливо произнесла Леся. – Нельзя его одного в таком состоянии оставлять.

– И что ты предлагаешь? К нему переселиться?

– Отвезем его к тебе!

– Почему это ко мне? – вспылила Кира. – Ты предложила, ты с ним и возись!

– У тебя он уже был. Так что ему там обстановка знакома. Опять же Фантик!

– А при чем тут мой кот?

– Они с ним вроде бы подружились. А кошки в таких случая действуют как самое лучшее успокаивающее средство. При высоком давлении кот на руках – первое лекарство. А у нашего Апогея давление явно зашкаливает. Видишь, как у него глаза кровью налились? Прямо жутко смотреть!

– А мне не жутко с ним целую ночь под одной крышей будет провести?

– Он тебя не обидит!

В общем, как ни сопротивлялась Кира, Апогея ей пришлось взять к себе домой. Он не возражал. И похоже, даже не понимал, куда его везут неугомонные подруги. Дома у Киры он рассеянно огляделся по сторонам. Снял обувь и обул тапочки, словно находился у себя дома. Прошел в комнату, сел в Кирино любимое глубокое кресло и затих там.

И что уж совсем было странно, Фантик, который вел с Кирой и Лесей постоянную войну за право отдыхать в этом самом кресле, сейчас даже не мяукнул. Вместо этого он мягко запрыгнул к Апогею и, повертевшись немного, удобно устроился на тощих коленях затихшего гостя.

– Пусть сидит. Ему нужно о многом подумать, – горячо зашептала Леся, наблюдавшая эту картину. – И если ему так удобно, то пусть просто сидит.

– Тебе хорошо говорить, а как же я? Ты что, хочешь меня оставить с незнакомым мужчиной наедине?

– Так говоришь, будто бы это у тебя впервые! – хихикнула Леся.

– Все равно как-то странно.

– Не бойся, сразу видно, что он человек благородного поведения.

Кира пожала плечами. Будто бы только негодяи при виде нее теряют головы и начинают мечтать о всяких глупостях. Но, проводив подругу и закрыв за ней дверь, Кира неожиданно поймала себя на мысли, что присутствие в ее квартире Апогея не только не раздражает, но даже придает уверенности и спокойствия. Это тоже было очень, очень странное и совершенно новое для Киры ощущение.

Что скрывать, обычно мужчины, пусть даже и горячо любимые, вызывали в ней глухую неприязнь, едва им стоило перешагнуть порог ее квартиры. Их нужно было кормить, поить и вообще всячески заботиться о них, что Киру откровенно раздражало и напрягало.