Дарья Калинина - Бонус для монсеньора

Но за неимением лучших свидетелей пока что могла сгодиться и мать Марины. Женщина она была со сложным характером. И потому подруги не обманывались насчет завтрашней миссии Ивана Алексеевича. Она была под очень и очень большим вопросом. Вполне возможно, что из больницы он вернется, образно говоря, с пустыми руками. Галина Петровна могла вовсе не захотеть увидеться с ним. Ее, в конце концов, воля.

Однако следующий день вопреки мрачным прогнозам начался в полном соответствии с их общим планом. Подруги могли гордиться своими организаторскими способностями. Апогей, взяв из гаража свою машину – довольно крепкую еще «девятку», отправился следить за Очкастым. Иван Алексеевич поехал в больницу, предварительно скупив в магазине целый прилавок шоколадных конфет и прочих сладостей, до которых строптивая Галина была большой охотницей, хотя ее лечащие врачи запрещали ей лопать столько сладкого.

– Любит он свою тещу, ничего не скажешь, – проворчала в связи с этим Леся. – На все готов, лишь бы побыстрей ее на тот свет спровадить.

– Что ты говоришь! Он просто хочет задобрить эту злючку!

– Как же! Польстится она на его сладости. Жди! Кремень, а не бабка!

Этот разговор состоялся в два часа дня пополудни, когда Кира явилась сменять Лесю на ее дежурстве возле дома племянницы. Сегодня Лесе не повезло. Вика из дома до сих пор не появилась.

– Ну и соня! – возмутилась Кира.

Отправив Лесю в офис, она заступила на стражу. Но и ей не повезло. Стрелки часов медленно, но неуклонно проползли по кругу, потом пустились по второму разу и по третьему. К этому времени Иван Алексеевич разжился кучей информации от матери Марины, которой удалось разыскать записную книжку дочери, ее она и вручила Ивану Алексеевичу с жестким наказом вычислить среди этих «говнюков» убийцу ее дочери.

– А когда найдешь этого урода, покажешь его мне. Своими руками задушить его хочу. Я старуха, больная насквозь, меня в тюрьму уже не посадят. А хоть бы и посадили, буду знать, что за доброе дело сижу.

У Апогея слежка тоже шла продуктивно. Он запеленговал кучу мест, в которых за сегодняшний день побывал Очкастый. И увидел многих людей, с которыми тот вступал в разного рода переговоры. Хотя вся эта информация нуждалась в обработке. И даже у Леси в офисе дела продвигались продуктивно, клиенты валили валом, гарантируя процветание турфирмы.

И только Кира сидела в своем розовом «Гольфе» как неприкаянная. И изнывала от скуки. Наконец терпение у нее лопнуло.

– Хватит! – воскликнула она, стукнув кулачком по рулю. – Это уже невыносимо!

И взяв трубку, позвонила Апогею.

– Чем занимаешься?

– Сижу возле ресторана, смотрю на клиента и глотаю слюнки. Наш Очкастый как раз приступил к шашлыку.

– А десерт будет?

– Будет. И зелень будет. И сырное ассорти. И рыбка тоже будет.

– Значит, у тебя полно времени?

– А что?

– Там возле тебя поблизости есть телефон-автомат?

– Ну есть. А что?

– Позвони из него в «03» и вызови врачей.

– Зачем? Куда? – тут же страшно всполошился Апогей. – Кира, ты заболела?

– Не мне, дурачок! Зинаиде Митрофановне.

– А ей зачем? Она что, нашлась? Больная?

– Не знаю, как там самочувствие нашей тетушки, я ее пока что не наблюдаю. А вот у нее в квартире засела племянница, которая зловредно никуда не желает выходить! Так пусть хотя бы врачи ее потревожат.

– Но это же будет ложный вызов! Это нехорошо!

– А хорошо мне сидеть тут уже третий час подряд! – взорвалась Кира.

– Плохо.

– Солнце печет, я вся сварилась.

– Это тоже плохо.

– Ты мне друг?

– Конечно.

– Вот и сделай, как я тебя прошу. А с врачами я сама все улажу, когда они от племянницы выйдут.

– Точно?

– Да.

– Тогда жди. Скоро приедут.

И Апогей сдержал свое слово. Не известно, что он там наговорил врачам, но машина «Скорой помощи» примчалась, гудя сиреной, уже через двенадцать минут. Рекордное время. Кира даже подумала: вот если бы они и к настоящим больным приезжали с такой скоростью, сколько жизней можно было бы спасти.

Девушка проводила взглядом входящих в дом врачей, а минуту спустя и сама следом за ними шмыгнула в подъезд. Ей хотелось если не лично участвовать в беседе бригады «Скорой» с потревоженной племянницей, то хотя бы услышать ее. Но беседы никакой не состоялось. Врачи поднялись на нужный этаж. Позвонили в дверь, а потом вошли в нее. Никакого скандала, на который надеялась Кира, не произошло.

Это было тем более странно, что племянница, по наблюдениям Киры, не отличалась тихим нравом и слабым здоровьем. И должна была выложить нагрянувшим без приглашения врачам многое из своего богатого лексикона.

Еще больше изумилась Кира, когда по прошествии получаса, подъехала еще одна машина. На этот раз прибыли менты. Они также вошли в подъезд Зинаиды Митрофановны и поднялись, как проследила Кира, в квартиру тетушки. И остались там, а вот врачи уехали. Но не одни! Они вынесли на носилках чье-то тело, бережно укутанное простыней с головы до пят.

– Что случилось?! – кинулась к ним Кира. – Кто это?

Она вцепилась в простыню, санитар принялся ее оттаскивать. И Кира случайно дернула покрывало.

– Ой! – отшатнулась она в сторону, когда простыня сползла, обнаружив посиневшее лицо Вики с заострившимися чертами. – Господи, что с ней?

Врачи ничего не ответили. Да и что тут было говорить? Все и так предельно ясно. Они сурово посмотрели на Киру, вновь аккуратно прикрыли мертвую Вику, погрузили носилки в машину и уехали. А Кира осталась в полном оцепенении. Шок от увиденного был настолько велик, что девушка даже не сразу поняла, что ее мобильник звонит уже целых пять минут.

– Да, – поднеся трубку к уху, машинально произнесла она. – Леся, это ты? Как у меня дела? Хм… Плохо. То есть по сравнению с Викой хорошо. Но вообще-то плохо.

– Выражайся яснее! – потребовала Леся.

– Яснее? Ну, слушай. Только что мимо меня пронесли на носилках Вику.

– Она заболела?

– Знаешь… Она умерла.

На какое-то время Леся также потеряла дар речи. А когда вновь обрела его, то засыпала подругу вопросами:

– Как это случилось? Отчего она скончалась? Это убийство? Несчастный случай? Болезнь? Она была одна? Милиция уже там? А что говорят врачи?

Кира растерялась еще больше. Ни на один из заданных подругой вопросов у нее не было ответа.

– Приезжай сама, если такая шустрая, – сказала она ей наконец. – И все узнаешь.

Вторым человеком, кому Кира сообщила трагическую новость, стал Апогей. Он был тоже в шоке.

– Это ты и имела в виду, когда говорила, что с врачами все уладишь?

Нашел, что спросить! Ну, дает! Он что, думает, будто она свихнулась от скуки до такой степени, что придушила Вику? А потом (опять же, чтобы немножко развлечься) сама же вызвала ей врачей?