Дарья Калинина - Бонус для монсеньора

Повторный осмотр уже с помощью многократно увеличивающей лупы привел к нескольким интересным находкам. В углу шахматной коробки было пятнышко плесени. На нескольких фигурах имелись характерные следы от щенячьих зубов. И кроме того, белый ферзь, которого подруги упорно именовали королевой, был какой-то не такой.

– В чем дело? – недоумевал Заливной. – Что вам не нравится в этой фигуре?

– Не могу сказать, что не нравится. Но она меня настораживает.

– Почему?

– Лицо у нее какое-то не такое.

– В чем не такое?

– Выражение!

Заливной только фыркнул.

– Это же дерево! Какое у него может быть лицо? И выражение?

Но Леся неожиданно пришла на помощь подруге.

– Не скажите. Вы не видели другого комплекта, а нам довелось.

– Ну и?

– Там черная королева была вырезана так тщательно, что каждая складочка на ее одежде была видна. И даже поры на лице можно было рассмотреть. Да и белая от нее немногим отличалась в тщательности выполнения.

– А тут что?

– А тут… Да тут просто топорная работа. Даже если сравнить с белым королем, то сразу же видна разница.

На самом деле разница была только воображаемая. В действительности белый и черный ферзь из набора были одинакового размера и в похожих одеждах.

– И это тоже настораживает! – заявила Кира. – Почему они одеты одинаково? Посмотрите, все остальные парные фигуры вырезаны по-разному, белый король в круглых шортиках, а черный щеголяет в модных лосинах. И даже черные кони не похожи друг на друга. Один стал на дыбы, а другой спокойно пасется. И белые не похожи. Один явно жеребец, другая кобыла. И остальные фигуры, каждая обладает своей индивидуальностью. И вдруг у двух главных фигур плащи одинаковые, руки сложены одинаково, короны одна к одной и даже выражение лиц похоже!

– Может быть, в этом и есть ключ к разгадке?

– И в чем он?

Леся не знала.

– Лично я думаю, что эта фигура сделана позднее, – сказала Кира.

Заливной насупился.

– С чего взяла?

– А вы сами посмотрите.

И перевернув белую королеву, Кира показала ее нижнюю часть. Тут был приклеен кусочек синего бархата. Такие же круглые кусочки ткани были приклеены и к остальным фигурам, чтобы избежать скольжения по доске во время игры. Но кружок бархата на белом ферзе был более новым, ярче и совсем другого оттенка.

– Это может быть случайностью.

– Может. Но лично я думаю, что эта фигурка просто сделана позднее. И рукой другого мастера.

И посмотрев на Заливного, Кира предложила:

– Попытайтесь вспомнить, вы не теряли белого ферзя?

– Нет!

– А ваши дети? Внуки? Собаки?

За своих чад и домочадцев Заливной поручиться не смог. И принялся звонить дочери. Та была уже на работе. И сначала попыталась отказаться от разговора с отцом под предлогом крайней занятости. Но когда тот прикрикнул на дочь, та сникла. И почти сразу же раскололась. Да, примерно год назад, когда Заливной по обыкновению проводил сезон в Карелии, случилось несчастье. Белая королева куда-то таинственным образом задевалась. И, несмотря на поиски, они так и не сумели ее найти.

– Пришлось заказать другую фигурку, – покаялась Татьяна. – Но мастер изготовил точную копию черной королевы. И мы надеялись, что ты не заметишь подмены. Ты не расстроился?

Заливной буркнул в ответ что-то неразборчивое, что можно было толковать двояко – и да и нет. Подруги растерялись. Возможно, белая королева и была хранительницей тайника? В таком случае их поиски зашли в тупик. Нет королевы, нет тайника, нет разгадки к существованию клада.

– Как хоть она пропала? – тоскливо поинтересовалась Леся.

– Не знаю, – буркнул Заливной. – Дочь сказала, дети вечером вернутся из лагеря, они и расскажут. Наверняка шалуны брали мои шахматы, да и таскались с ними по городу. И вот результат!

Разочарованные подруги посадили Заливного на такси – рулить к нему в Карелию у Киры уже просто не было сил. А сами вернулись домой. И отключив все телефоны, упали на кровати и уснули, даже не приняв с дороги душ и не почистив зубы.

– До вечера нас не беспокоить, – прошептала Леся, с наслаждением чувствуя, как погружается все глубже в головокружительно сладкую мглу надвигающегося сна.

Но подруг потревожили гораздо раньше. Отключенные телефоны им не помогли. Потому что какие-то жестокие люди принялись звонить и барабанить в дверь Лесиной квартиры. И разумеется, подругам пришлось встать, чтобы посмотреть, кто эти злодеи. Ими оказались Апогей и Иван Алексеевич, на которых лица не было.

– Где вы были? Мы вас обыскались! Думали, что преступники похитили теперь вас!

Кира душераздирающе зевнула, клацнув белоснежными ровными зубами.

– А теперь убедились, что с нами все в порядке?

– Да.

– Ну, так теперь проваливайте. Мы спать хотим.

Но мужчины никуда не ушли. Они желали делиться своими новостями. И их совершенно не смущало, что подруги эти новости слушать не больно-то хотят. К чему? Убийцу Вики они нашли. А белая королева вместе с тайником бесследно испарилась. Так что расследование фактически закончено. Ах, да, еще нужно призвать к ответу убийцу Марины. Но это уже дело Ивана Алексеевича. Пусть он с ним и разбирается.

Притихшие подруги сделали попытку снова прилечь. Куда там. Им даже не дали приблизиться к кроватям.

– Что я узнал! – воскликнул Иван Алексеевич.

– А что я узнал! – перебил его Апогей.

И наконец мужчины произнесли хором:

– Вы сейчас упадете!

Подруги в самом деле упали. Верней, сделали попытку упасть в свои еще хранящие их тепло спальные гнездышки. Но оказалось, что это всего лишь фигура речи. Из кроватей их извлекли. Усадили и заставили слушать. Конечно, не нужно было пускать сюда этих двух извергов. А теперь, подпирая смыкающиеся веки пальцами, подруги молчали и слушали.

Первым выступал Иван Алексеевич с информацией, которую ему подослал знакомый майор.

– Оказывается, у нашего Попугая непростая биография. Верней, не у него самого, а у его отца.

– И что там с отцом? – с трудом промямлила Кира.

– Его родной отец был уголовником. Первый раз он попался еще юнцом. И знаете, на чем? Вам интересно?

Подруги молча выразили интерес кивком головы.

– На том, что изготавливал клише для печатания фальшивых рубликов!

И дальше Иван Алексеевич так воодушевился, что уже не нуждался во внимании своих слушательниц.

Кто помнит, в те времена в кассах магазинов к деньгам отношение было куда проще, чем теперь. Никаких специальных приборов у толстых тетенек, восседающих за кассами, и в помине не водилось. В лучшем случае она мяла подозрительную бумажку в сарделькообразных пальцах и просматривала ее на свет.

Но такого обращения удостаивались только бумажки более или менее крупного достоинства. Оранжевые десятки, фиолетовые четвертаки и зеленые полтинники. Желтые сотни в ходу бывали редко. А про пятисотрублевые купюры большинство населения страны знало лишь понаслышке. Из уст своих более удачливых друзей и соседей, которым довелось мельком увидеть это чудо.