Дарья Донцова - Третий глаз-алмаз

Тельма перевела дух.

– Какая заколка? – спросила я.

Бывшая нянька взяла кувшин-фильтр, налила стакан воды, залпом выпила ее и пояснила:

– На окончание учебного года родители сделали сестрам подарки, маленькие, но приятные. Жанна получила пластмассовые бусы, Нина – кошелек из клеенки, Света еще какую-то ерунду, сейчас уж и не вспомню, а Эле купили заколки-крабики. Злата и Сергей никогда не приобретали девчонкам одинаковые презенты, считали, что это унизит их. Набор «крабиков», доставшихся Эле, состоял из шести крохотных зажимов. Девочка скрепляла ими волосы на висках и челку. Очевидно, в тот момент, когда она со злостью толкнула Жанну, одна заколка отлетела, попала на грудь Жанны и зацепилась за ткань острыми «коготками».

Подбежав к трупу, Злата увидела заколку и сразу поняла: в происшествии участвовала Эля. Вот почему мать кинулась в квартиру. Ни соседи, ни врачи, ни милиция не проявили ни малейшего удивления, самая обычная заколка никого не насторожила. Но Злата знала: ни у кого в доме такой не было, только у Эли.

– Тетя Теля, – судорожно рыдала Эля, обнимая няньку, – я не предполагала, что она убьется! Просто очень обозлилась! Я не думала… не замышляла… это случайно получилось… нечаянно…

– За нечаянно бьют отчаянно, – не к месту вспомнилась Тельме детская дразнилка, – за тапки сестру убила! Как жить-то будешь?

Эля затопала ногами.

– Она сама виновата! Вечно все ей! Ей! Ей! А не мне!

Тельма вздрогнула – она ощутила, как от девочки пошла густая волна ненависти и злобы, и поняла: Элеонора великолепно понимала, что делает, слова «нечаянно» и «случайно» – ложь.

И тут из коридора послышался шорох.

– Кто здесь? – насторожилась Тельма.

– Нас подслушивают, – побелела Эля.

– Дома никого нет, – мрачно ответила нянька, – отец на работе, сестры отсутствуют.

Эля зажала рот руками, а Тельма быстро вышла в коридор к двери, увидела, что она заперта, хотела вернуться в комнату и вдруг заметила: с тумбочки, стоявшей у входа, исчезла пластиковая сумочка. Кто-то из девочек забегал домой и взял ее.

– И вы простили Элю? – поразилась я. – Ничего не рассказали Сергею?

Тельма опустила голову.

– Сережа не мог один справиться с тремя дочками, поэтому он предложил мне выйти за него замуж. Соседи осудили нашу поспешную свадьбу, шипели мне в спину: «Поторопились, любовнички, еще земля на могиле не осела, а они в загс побежали». Но это наговоры, мы с Сергеем никогда при живой Злате в кровать не ложились. А брак оформили потому, что неприлично посторонним женщине и мужчине в одной квартире жить, слухи поползут.

– Злые языки страшнее пистолета, – процитировала я известное литературное произведение, – сплетен вам избежать удалось. Но как вы общались с Элей?

– Я сохранила тайну, выполнила клятву, данную Злате, – сказала Тельма. – Сергей ничего не знал, но он ненадолго жену пережил, очень тосковал по ней и Жанне.

После смерти отца девочки перестали изображать любовь друг к другу. Похоже, Тельму они не считали за человека, поэтому скандалы и бурные выяснения отношений стали в семье Лукашиных привычным делом. Потом Нина познакомилась с симпатичным лейтенантом, в шестнадцать лет выскочила за него замуж и уехала из Москвы. В каких краях падчерица находится сейчас, Тельма не знает, она не переписывалась с воспитанницей.

Эля прибилась к каким-то музыкантам и стала петь в ресторанах. Тельме очень не нравилось ее поведение, и она без устали повторяла:

– Не дело это – по кабакам таскаться, ты ведешь жизнь проститутки: днем спишь, ночью голая прыгаешь.

Один раз Тельма, вернувшись домой, нашла записку. В ней была всего одна фраза: «Проститутка ушла, живи счастливо. Эля».

Последней от мачехи сбежала Светлана, у той после кончины Златы выявили эпилепсию, и девочка долго скиталась по больницам. Первое время Тельма часто навещала падчерицу, но Света всякий раз, увидав ее, спрашивала:

– Сегодня ты расскажешь правду? Я ведь родная, а остальные приблудные! У тебя есть справка из роддома!

Ни на какие другие темы Света беседовать не хотела, все разговоры сводила к одному, а потом вдруг заявила Тельме:

– Квартира моя, вот вернусь домой, и ты уберешься вон. Докажу, что ты вышла замуж за папу из-за жилплощади, отсужу родительское гнездо.

Тельма испугалась, сбегала к адвокату, узнала о своих правах и больше к Свете не ездила. Через месяц позвонил врач и спросил:

– Почему Светлана не ходит на процедуры?

– Разве ее выписали? – удивилась мачеха.

– Давно, – поразился доктор.

Тельма кинулась в комнату к девочкам, распахнула шкаф и увидела: вещи Светы испарились. Очевидно, она пришла в квартиру в тот момент, когда мачеха ходила по магазинам, быстро сложила сумку и была такова.

– Не так давно она сюда заявилась, – завершила рассказ Тельма, – опять со своей бредовой идеей про кровное родство с Лукашиными. Наверное, совсем с ума сошла. Какая теперь разница? Я не выдержала и ответила: «Ты меньше всего на их истинную дочь походишь, вероятно, Злата родила Элю, у той тоже музыкальный дар был». Про Жанну я не упомянула, не захотела! Думала, Света успокоится, а ее совсем перекорежило, чушь понесла, в какой-то момент вдруг заорала:

– Я знаю правду! Элька Жанну столкнула!

И тут же рот закрыла! Ушла она быстро, а я сообразила: в тот день, когда мы с Элей об убийстве беседовали, дверь хлопнула. Это Светка приходила, она нас подслушала!

Тельма опять схватилась за фильтр и наполнила свою чашку.

– Журналист Егоров хотел напечатать серию статей про Лукашиных, – тихо сказала я. – В пятничном номере был анонс: «Тельма дала откровенное интервью: девочки ненавидели друг друга». Вы и впрямь говорили такое?

Хозяйка стиснула губы.

– Проныра! Заявился сюда вечером в день смерти Жанны и Златы, не постеснялся прийти в дом, где две покойницы разом. Я открываю дверь – стоит мужик, внешне обычный, улыбается.

Я снова стала внимательно слушать Тельму.

Нянька решила, что приехал следователь, и нервно сказала:

– Девочки и Сергей устали, они спят. Давайте на лестнице поговорим, хотя мне сообщить вам нечего, я пришла с продуктами, когда Жанна уже умерла.

– Давайте познакомимся, – предложил незваный гость, – Николай Егоров, главный редактор газеты «Лупа».

– Что вы хотите? – изумилась Тельма.

Егоров потер руки.

– Я оказался на месте преступления первым, сделал несколько снимков, вот, смотрите.

– Какое право вы имели входить в чужую квартиру без спроса? – возмутилась нянька.

– Дверь была открыта, – прищурился Николай.

– Вас не звали!

– Лучше ответьте, кто убрал вторые тапки, маникюрный прибор и лак до приезда милиции? – иезуитски поинтересовался репортер.