Дарья Донцова - Третий глаз-алмаз

– Ничего такого в гостиной не было, – прохрипела Тельма.

Егоров зашипел:

– Значит, это вы постарались! Я проверил, на снимках, которые сделали менты, другой натюрморт. Дочки Лукашиных, они ведь приемные, не очень-то друг друга жаловали?

Только ужасом, который обуял Тельму, можно объяснить, что она сказала правду.

– Да они вечно лаялись, перед родителями прикидывались, а по сути, жили в ненависти.

– Отлично, – закивал Владимир. – И кто из крошек столкнул Жанну?

Тут к Тельме вернулось самообладание.

– Убирайтесь прочь! – с яростью сказала она.

– Я заплачу за рассказ, – не смутился Егоров.

– Отвалите, – перешла Тельма на жаргон.

– Ладно, – пожал плечами Николай, – мне пока хватит услышанного. Но я еще вернусь. Читайте «Лупу» в субботу, непременно изложу в статье свои наблюдения. А дальше посмотрим.

Представляете ужас Тельмы? В пятницу она купила желтое издание, нашла там свое имя и впала в панику. Она решила поговорить с Николаем, обратилась в справочную, разузнала телефон «Лупы» и соединилась с редакцией. Ответил не особо вежливый мужской голос:

– Алле! Че надо?

– Это «Лупа»? – пытаясь сохранить спокойствие, спросила Тельма.

– И чего?

– Позовите Егорова.

– Кого?

– Вашего главного редактора.

– Ах, этого! Он спекся!

– Простите? – не поняла Тельма.

– В больнице валяется, – пояснил мужчина, – газета теперь наша, не фиг сюда трезвонить.

– Значит, Егоров больше не хозяин издания? – не веря своему счастью, переспросила Тельма. – Материалы его не опубликуют?

– Сказал уже, он в реанимации, не фиг звонить.

Только человек, получивший помилование от смертной казни, может понять чувства Тельмы. Судьба помогла Барсуковой; что случилось с наглым корреспондентом, она не знала, но так ему и надо!

Тельма замолчала, я тоже не произнесла ни слова, сидела молча, уставившись в экран работающего без звука телевизора. У Барсуковой был включен канал КТК, демонстрирующий новости. Вдруг появилось лицо Лизы, заплаканное, опухшее, потом камера отъехала чуть вбок, стало видно, что ее ведут под руки в машину «Скорой помощи». Забыв спросить разрешение у хозяйки, я схватила пульт, комнату заполнил мужской голос:

– …некрасивой истории. Впрочем, теперь слово отцу, Юрию Гинзбургу.

Слева возникло изображение дородного мужчины с красными щеками.

– Юрий Анатольевич, – зачастил корреспондент, – вы согласились дать нам эксклюзивное интервью.

– Да.

– «Желтуха» в своей статье говорит о том, что продюсер Гинзбург ради отсрочки кредита инсценировал похищение дочери Варвары. Это правда?

– Да.

– Как вам такое пришло в голову? – неожиданно выдал искреннюю человеческую эмоцию журналист.

Юрий стал багровым.

– Мне очень тяжело. С девочкой не должно было ничего случиться. Ее спрятали на квартире у близкой знакомой… но…

– Дальше, пожалуйста! – поторопил продюсера интервьюер.

– Лукашина… она… Моя жена… В общем, некто Владимир, писатель, украл Варю у Светланы. Он их убил.

– Кого? – вытаращил глаза тележурналист.

– Владимир лишил жизни Лукашину, женщину, которую мы просили присмотреть за Варей, а затем и Варю, – вдруг вполне внятно объяснил Юрий. – Владимир был некоторое время любовником моей жены Лизы. Супруга призналась, что их связь длилась неделю, Елизавета разорвала отношения. Но писатель ее шантажировал и в конце концов решил наказать бросившую его женщину. Он договорился с Лукашиной, и та отдала ему ребенка. Почему? Правды нам уже не узнать. Но у Владимира и Лукашиной был сообщник.

Я икнула: вот это новость!

– Вчера днем мне по электронной почте пришло письмо. «Положи в чемодан два миллиона долларов и приезжай один по адресу…» Я не стану сообщать подробности!

– Не надо, – ошарашенно согласился журналист. – Вы исполнили приказ?

– Да. Явился ночью в указанное место, положил сумку с деньгами, и мне на ноутбук через пять минут пришло сообщение, предписывающее отправиться в деревню Зеленовка. Я доехал до заброшенного села и нашел в развалинах магазина мешок.

– С трупом девочки! – в полном ужасе выдохнул корреспондент.

– Нет, – прошептал Юрий, – там лежали вещи Вари, все в крови, брюки, нижнее белье, одна серьга и браслет, которые я подарил ей на десятилетие, а еще письмо, пара напечатанных строк.

– Можете их вспомнить?

Продюсер кивнул.

– «Вы испортили мне жизнь, мучаясь от переживаний, я не могу работать над великой книгой. Пусть теперь и вас терзает горе. Варвара мертва, где ее могила, не узнать никому. Владимир». Я больше не могу… все… уберите камеру.

Изображение Гинзбурга пропало.

– Как прокомментировать эту историю? – с жаром спросил журналист. – У меня нет слов. Могу сообщить лишь сухие факты. Литератор Владимир Мерзкий, сознавшийся в убийстве похищенной Варвары Гинзбург, скончался вчера от сердечного приступа в своей квартире. Неустановленный третий участник преступления забрал два миллиона долларов и исчез в неизвестном направлении. Елизавета Гинзбург в тяжелом состоянии отправлена в частную больницу, врачи не разрешают с ней беседовать. Юрий Гинзбург согласился дать эксклюзивное интервью только нашему каналу. Милиция работает по делу, но, естественно, положительных результатов ждать не приходится. Какие выводы можно сделать из этой трагедии? Мир шоу-бизнеса прогнил насквозь, в нем нет места любви, даже если это любовь к собственному ребенку. Варвара Гинзбург является жертвой сексуального партнера своей матери, но равным образом она и жертва своего алчного отца, решившего инсценировать похищение дочери. Вор у вора дубинку украл. Похищенную девочку похитили. Остались ли у людей светлые чувства друг к другу? С вами был Сергей Антонов, канал КТК.

– Вот! – ткнула пальцем в экран Тельма. – Народ с ума сошел! Ребенка убили! Из-за двух миллионов долларов! Хотя, похоже, этот мордатый очень богат, раз десятилетней драгоценности на день рождения дарил.

– Варя погибла от руки сумасшедшего, – поправила я Тельму.

– Как бы не так! – отрезала бывшая нянька. – А два миллиона где?

Я прикусила губу.

– Лучше не включать телевизор, – вздохнула Тельма, – вечно гадость показывает. Ведь понимаю: не надо, а все равно в экран пялюсь. Вон, потратилась, новый купила!

Меня словно стукнуло по затылку.

– Новый купила, – машинально повторила я, – соседка Лукашиной… Килькина Наталья Петровна… внучка… внук… телик у Светы… браслет… два миллиона… Извините, мне пора!

– Ну так до свидания, – без всякого сожаления ответила Тельма.

Я вылетела на улицу, немедленно позвонила Дегтяреву и командным голосом приказала:

– Узнай сейчас же: у Килькиной Натальи Петровны, соседки Лукашиной, есть внуки?