Дарья Калинина - Золото фамильного склепа

— Наверное, — хмыкнул Ники. — А тот возьмет и скрутит тебя тоже. Он же мужчина. И сильный к тому же, раз сумел справиться с этим студентом, который ухаживал за стариком. С ним справился, а с тобой и подавно справится.

— Ой!

— Вот тебе и ой! Поэтому, дорогие леди, стойте тут. И не шумите слишком.

Он бы мог этого и не говорить. Подруги вели себя словно мышки. Ники исчез. Впрочем, соскучиться по нему подруги не успели. Только они настроились на долгое ожидание, как он появился вновь. На этот раз в халате и в шапочке.

— Ну, как я вам? — хвастливо осведомился он. — Похож я теперь на доктора?

— Ники! — восхитилась Кира. — Вы великолепны!

— А где наши халаты?

— На вас халатов не нашлось. Я и этот раздобыл с риском быть обнаруженным.

Подруги были страшно разочарованы. Но постарались не показать вида. Покрасовавшись перед ними и убедившись, что он достаточно похож на врача, Ники исчез вновь. А на долю подруг осталось томительное ожидание и тревога. Последняя все росла и росла, пока не заполонила собой девушек целиком. Они уже не могли стоять спокойно на месте, подпрыгивали и вертелись. Этому также способствовал холод, босые ноги мерзли от соприкосновения с холодным полом все сильней. А Ники все не возвращался!

— Не знаю, как ты! А я больше не могу! — произнесла наконец Леся.

— Я тоже!

— Пойдем?

— Пойдем!

И девушки, осторожно приоткрыв дверь в больничный коридор, оглядели его. Вроде бы все спокойно. Столик, за которым должна была дежурить медсестра, свободен. Наверное, женщина решила подремать или отлучилась к тяжелым больным. В любом случае проход был открыт. И подруги шмыгнули внутрь. Тут ногам было относительно тепло. Все-таки не каменный пол, а линолеум.

А там дальше что? О! Ковролин! Кира ступила на него ногой и даже прикрыла глаза. М-м-м… Блаженство! Не больница, а санаторий. Ходить тут сплошное удовольствие.

Мимо подруг тянулись бесконечные двери больничных палат. В какой из них находится Иван Сергеевич?

— Это все не то, — прошептала Кира. — Нам нужна реанимация.

— И где это?

— Сдается мне, что там.

И она махнула рукой куда-то в сторону.

— Что же, пойдем туда, — согласилась Леся.

И они пошли. Дверь, еще дверь, еще и еще дверь. Они прошли операционную и перевязочную.

— Наверное, это где-то здесь.

Чтоб выяснить это наверняка, подруги стали заглядывать во все палаты подряд.

— Мы так ничего не найдем.

— Неудивительно, что Ники так долго не возвращался. Наверное, тоже искал.

Но стоило Кире произнести эту фразу, как подруги услышали из соседней с ними палаты какую-то возню и приглушенный стон.

— Туда! — встрепенулась Кира. — Скорей!

Девушки влетели в палату и замерли, пытаясь привыкнуть к полумраку и одновременно при тусклом свете ночника разглядеть, что тут происходит. А в том, что происходило, сомнений не было. Два человека боролись, вцепившись друг в друга.

Одного из них подруги не знали. А вот вторым оказался их Ники. Как раз в этот момент он вцепился обеими руками в горло жилистого старика в ночной пижаме и изо всех сил душил его.

— Ники?! — вырвалось у Леси. — Что вы делаете?

Ники повернул к ним страшно изменившееся лицо, в котором сейчас не было ничего красивого или героического. Обычная перекошенная физиономия злодея. Красная, вспотевшая и ни чуточки не симпатичная. Докторская шапочка съехала набок. Халат расстегнут.

— Ники! Что вы! Отпустите старика! Зачем вы его?

— Зачем? — прошипел Ники. — Довожу начатое до конца. Вот зачем!

И его руки сжались в последнем, самом мощном усилии на шее беспомощно повисшего в его руках человека. Подруги закричали и бросились на них.

Но они были не одни. Опередив их, откуда-то из-за дверей выскочили люди. Мгновенно в пустой палате стало шумно и тесно, буквально яблоку некуда упасть. Ники оттащили от старика, который оказался жив и сейчас судорожно кашлял, прижимая к горлу руки и царапая ими себя по груди. В палату тут же вбежала молоденькая медсестричка, которая захлопотала над стариком. Надела ему кислородную маску и встала рядом, держа за руку и сосредоточенно считая пульс.

Пожалуй, она была единственная, кто сохранял тут хладнокровие. Даже пострадавший старик, которого все называли Иваном Сергеевичем, все время дергался и пытался вырваться из рук медсестры.

— Да пусти же меня, девочка! — сердился он, срывая с лица маску, которая тут же твердой рукой возвращалась на свое место. — Мне уже лучше!

— Пока еще нет! — невозмутимо возражала медсестра, продолжая выполнять свой долг. — Я вам скажу, когда вам станет лучше.

— Отстань от меня!

— Вам лучше сидеть смирно. Иначе сделаю успокоительный укол.

Укола старик явно не хотел. Поэтому смирился и замолчал, перестав вырываться. Да и чего ему было вырываться? С Ники вбежавшие в палату люди отлично справились и без посторонней помощи. Приглядевшись, подруги узнали среди них двух человек из агентства Верескова. А через мгновение и он сам, широко улыбаясь, вошел в дверь больничной палаты.

— И вы здесь! — воскликнул он, увидев подруг. — Впрочем, какое же приключение — и без вас!

Это было все, что сказал в их адрес Вересков. Зато у Горшкова, который тоже появился в палате, нашлось что сказать подругам.

— Вы чуть было не испортили нам всю операцию! — накинулся он на подруг. — Кто вас сюда звал? Никто? Сами пришли! Ну, вы даете! Да я просто обязан задержать вас на пятнадцать суток ареста. Для вашей же личной безопасности!

Подруг спасло от его гнева и вероятного ареста то, что от всего происходящего у них буквально голова пошла кругом. Они уже не знали, на что и как реагировать. Поэтому слова Горшкова восприняли молча, что было им ошибочно принято за раскаяние и признание собственных ошибок.

— Стыдно стало?! Вот так-то вам и надо! — высокомерно произнес он. — В другой раз умней будете!

Подруги и тут не отреагировали. Так что Горшков быстро потерял к ним всякий интерес. И тоже переключился на Ники, возле которого уже застыл Вересков.

— Где Сеня? — допытывался он у Ники. — Куда ты дел брата, мерзавец? И его золото?

Ники выглядел не лучшим образом. Одна губа у него была разбита и стремительно распухала. Глаз тоже был подбит. Рубашка и халат разорваны и перепачканы кровью. А всегда аккуратная прическа, волосок к волоску, сейчас была безнадежно взлохмачена и раздергана.

При этом Ники странно улыбался.

— Ничего вы не докажете, — бормотал он. — Тело вам не найти. А значит, и дело вы против меня завести не сможете!

— Это тебе только так кажется! Ты натворил достаточно и без похищения Сени!

— Подумать только, покуситься на жизнь родного брата! — воскликнул Горшков. — Сколько лет работаю в розыске, а не перестаю удивляться гнусности некоторых людей! Родного брата не пожалел! А все из-за чего? Из-за каких-то цацок!