Маргарита Южина - VIP-услуги для змеюки

– Она и так сказала все, что нужно. Уже лишнее пошла плести, – насупилась Люся.

– Чего лишнее? Ничего лишнего в нашей работе быть не может. И что мы из разговора уяснили? Что про эту Анну узнали?

– А то и узнали! Во-первых, теперь знаем, что Анна в стекляшке на Маркса живет, а их всего две. У старушек спросим, где недавно женщину хоронили, вот тебе и адрес. А во-вторых, узнали, что была у нее подруга – Эмилька какая-то.

Василиса презрительно скривила губы.

– Эта Эмилька небось дама состоятельная, а мы даже ее отчества не знаем, не говоря уж о фамилии! И как мы ее искать будем? По футлярам рыться?

Люся, в свою очередь, взглянула на подругу с превосходством:

– «Футляр» – это самый дорогой ресторан в нашем городе… Вася, а это ведь идея! Нам срочно нужно в ресторан!

– Ага! В самый дорогой, да? А кто спонсор, хотелось бы знать?

– Поедем, вон наш автобус, – дернулась Люся к остановке и уже на бегу пояснила: – А деньги найдем.

– Понятно – на ресторан «найдем», а мне на новые колготки… – запыхтела Василиса. Однако быстро примолкла: в принципе, против посещения ресторации она не возражала.

Дома Василиса старалась Люсю не тревожить – та решала нелегкую задачу: где и сколько занять денег на «Футляр». Быть может, она бы до чего-нибудь и додумалась, если бы не звонок в дверь.

На пороге счастливо улыбался Таракашин Виктор Борисович с букетиком выцветших пластмассовых тюльпанов.

– Это кому вы такую погребальную красоту приволокли? – брезгливо ткнула пальцем в твердые лепестки Василиса. – Никак на кладбище генеральную уборку делали?

– Ах, не трогайте руками икебану! Это не вам, а Люсе, – отмахнулся от нее Таракашин и прошипел: – Я вам никогда не говорил, что вы на картофель похожи?

– На кокос, тундра! – фыркнула Василиса Олеговна. Вообще она могла много чего ему сказать, но сейчас поправила прическу и сладко запела: – Люсильда, не буду мешать вашему счастью. Этот обделенный наследник на меня неадекватно реагирует! Он строит мне глазки, пакостник! Кстати, Люсенька, не забудь цветочки в водичку поставить.

Люсенька с досадой рухнула на диван. Таракашин сначала занялся носками, не выпуская букета из рук, потом покосился на кота, уселся подле своей дамы и начал изо всех сил стараться по-собачьи заглянуть ей в глаза.

– Ну? – свирепо уставилась та на бывшего возлюбленного. – Чего зачастил? Соскучился? Что ты так на меня смотришь? Денег хочешь занять?

– Люся, выходи за меня замуж, – вместо приветствия дежурно предложил Таракашин.

– Ты для меня ничтожен, – дернула плечиком Людмила Ефимовна.

– Люся, ты все еще не можешь меня простить, – с улыбкой пожурил ее Таракашин и нежно взял за руку. – Я ведь к тебе с идеей!

– В квартиру хочешь прописаться?

– Да что ты! У тебя, Люся, юмор стал прорабский. Я же не диверсант, я же твой самый близкий друг и даже, в некотором роде, супруг. Ты же помнишь, как…

– Ты хочешь мне напомнить, что раньше я была прелесть какой глупенькой, и сказать, что теперь стала ужас какой дурой?

Таракашин обиженно дернул кадыком, сложил руки на животе кренделем и хлюпнул сизым носом.

– Ты никогда не умела выслушать меня до конца. Я просто хотел напомнить, что у тебя есть верный, испытанный невзгодами товарищ, которому твоя беда просто не дает сна. Я вскакиваю по ночам, несусь к окну и…

– А что это у меня за беда, если не секрет? – насторожилась Люся.

– Ну как же? – вскочил Таракашин. – Ты живешь практически в бедности! Посмотри: у тебя совершенно не модная мебель! А телевизор… А телефон…

– А что такое с нашим телефоном? Невозможно дозвониться? – перепугалась Люся.

– Да при чем тут «дозвониться»! Кому надо, тот по любому дозвонится. Но сейчас же у всех поголовно радиотелефоны последней модификации! А что ты носишь? Вот в этом что, можно принимать любимого? Это же только бабки носят! А наша Олюшка еще ни тебя, ни меня бабушкой не сделала. Ты обленилась! Ты не хочешь кровью и потом зарабатывать деньги, вот что! Но я об этом подумал. Ты мне не чужой человек, и я не в силах наблюдать, как ты гибнешь.

Люся широко распахнула глаза и в ужасе обозрела комнату. Неужели они с Василисой живут до преступного бедно? Но им всего хватает. Конечно, сейчас не хватает на ресторан, но в комнате у них уютно, чистенько. Сегодня она сделает генеральную уборку, постирает. И одежда… Кстати, хорошо, что напомнил – в «Футляр» надо же еще что-то этакое надеть!

А Таракашин в это время уже важно бродил по комнате и вовсю размахивал руками.

– Я, Люся, понимаю, на женскую сообразительность рассчитывать не приходится, поэтому все решил сам. Сиди на диване и не благодари! Кстати, в качестве благодарности могу принять только коньяк. В общем, я уже предпринял кое-какие шаги. Ой, Люсенька, не моргай так глазами! Ты же не станешь отрицать, что у тебя есть совершенно замечательная квартира в центре города, так?

– Ну? – не понимала, куда он клонит, Люся.

– Да и на фига ж она тебе сдалась? Такие хоромы, в которых ты все равно не живешь, а ты не получаешь нужных витаминов, не ездишь на машине и даже, стыдно сказать, не имеешь самой захудалой норковой шубы!

– Ты купил мне норковую шубу? – принялась гадать Люся. – Захудалую?

– Зачем тебе захудалая, зачем? Я тебе куплю самую дорогую! Самую лучшую! – заливался соловьем Таракашин.

– У меня сорок четвертый размер, – быстро сообщила Люся. – Хотя шуба пусть лучше сорок шестого будет…

Таракашин с удовольствием уселся обратно на диван, поближе к Люсе, и снова схватил ее руки в свои липкие ладошки.

– Я рад, что ты согласна, – проговорил он и блаженно прикрыл глаза.

– Уж не настолько я дура, чтобы от шубы отказываться.

– Да при чем здесь шуба. Я про квартиру. Я рад, что мы с тобой ее продадим и уже на вырученные деньги заживем по-царски. Я думаю, за твою недвижимость нам хорошо заплатят.

До Люси наконец дошла замечательная идея Таракашина, простая, как щеколда. Виктор Борисович взял на себя заботу заняться продажей Люсиной квартиры, дабы заиметь достойные деньги. И даже из этой суммы решил одарить Люсю шубой!

– И часто ты по ночам вскакивал, чтобы до такого додуматься? – сурово сдвинула она брови.

– А что, плохо выгляжу? – схватился за щеки жених.

– Пакостно. Иди проспись. И постарайся запомнить – со своей недвижимостью я сама разберусь.

Таракашин оскорбился. Даже возмутился. Тем более что он уже и риелтора пригласил. Собственно, и пришел-то Виктор Борисович сейчас, чтобы поставить Люсю в известность. Потому и огорчился невыносимо.

– Ах вот, значит, как ты говоришь? Сама! А ты забыла, кем бы я уже стал, если бы на тебе женился? Но я не женился! И теперь вот помогаю, как могу! Я, между прочим, даже сожительницы из-за тебя лишился! А она, кстати, борщи варила с пампушками! И я имею право…