Маргарита Южина - Парад нескромных декольте

– Господи, да она помешанная… – тихо охнула Клавдия.

– И не помешанная вовсе, а влюбленная, – зашептала Катерина Михайловна. – Ты вот никогда так Акакия не любила!

– Акакия? – услышала Кошкина. – Это вот этого, что ли? Ха-ха-ха! Да он же червяк по сравнению с Ерофеем!

– Действительно, – поддакнула Клавдия. – Тот же гений.

– Ой уж гений! – фыркнул Вадим. – Показывала мне Лизка его фотографию – вылитый носорог!

– Не, ну она же говорит, деньги нужны были. За деньги-то любой нос замажут, – рассудил Жора.

– Деньги, деньги… И все-то дело в каких-то деньгах! – трясла головой Кошкина.

– Сущая мелочевка, – поддела Ирина.

– Вот! Вот вы меня понимаете! – обрадовалась Наталья. – И достать их должна была я!

– Почему это? – возмутился Жора. – Ему надо, пусть бы сам и доставал!

– Он бы достал, да! Но тогда зачем ему была бы нужна я? При его-то таланте и славе! – поражалась непониманию Наталья. – И тут все так славно устроилось. Я уже давненько ходила к одной богатой дамочке искать стиль…

– Вы же парикмахером были, – напомнила Клавдия.

– Ну и что? Я еще и шляпницей была. И визажистом у меня получалось. Короче, как Ерофей и говорил, на мой столичный диплом тут клюнули. Особенно часто пользовалась моими услугами Ольга Васильевна Бережкова. Ой, вы не представляете, кого она из себя корчила! Сама никакая, а вечно прическу позаковыристей закажет, и косметику ей такую подавай…

– Вы это… поаккуратнее! – встрепенулся Вадим. – Это ж мать моя все же!

– Все, молчу! – замахала руками Наталья. – В общем, стала я с ней работать. И чем больше я работала у Бережковых, тем больше меня зло разбирало. Нет, ну вот этот Иван – ни тебе в клуб, ни тебе в казино, только сидит дома, пыхтит да в телик пялится… Вадик, я молчу! В общем, ему и денег-то не надо, а они у него, будто кролики, плодятся. А тут у человека жизнь, слава, все от этих денег зависает! Прямо я и не знала, что придумать. Решила уже и дочь свою, Лизу, за сына их вытолкнуть. Вадик-то согласился, а вот сами родители визгом визжали, так не хотели свое единственное чадо моей дочери отдавать. Больше всего, конечно, Иван Павлович надрывался: «Я, говорит, не собираюсь еще и его семью на себе тащить! Пусть сам капитал нарабатывает!» Нет, это когда же он наработает? Да мы с Ерофеем так и помрем нищими!

– Так вы еще и на меня рот раскрывали? – захлебнулся Вадик. – Я вообще на вашей дочери жениться отказываюсь!

– Так ты уже женился, – успокоила парня Клавдия. – Давай-ка помолчи, ишь как теща у тебя рассказывает! И что там дальше, Наталья?

– Ой, я столько думала, как бы их деньги к себе-то перетянуть, а все сложилось само собой. Встретил Иван вот эту Ирину и решил из семьи уйти. И давай Ольга Васильевна, жена полуброшенная, всякие мысли думать, чтобы супруг домой вернулся. Решила она выставить Ирину полной идиоткой. На мой взгляд, и выставлять нечего – только идиоты в ту игру на телевидении играть согласились. Ольга тут такую самодеятельность развернула, мама дорогая! И звонит своей сопернице, и призы ей какие-то подбрасывает… Прямо клуб недоразвитых, честное слово! И тут мне кто как шепнул – подключайся!

– Ага! Все входящие бесплатно! – раздалось с дивана.

– Мамаша! Заткните этот кладезь премудростей, – зашипела Клавдия.

Катерина Михайловна быстренько подскочила и развернула сына к стене. Она боялась пропустить даже слово, так ее захватила любовная драма Натальи.

– И что там еще нашептали? – спросила Ирина.

– Да нет, никто не шептал, конечно. Просто я вдруг сообразила, как можно от Ивана Павловича отделаться. Я только Ольге посоветовала, а она уже и сама дальше все распланировала, как по нотам.

– Это что же, вы хотите сказать, что моя мать сама отца убила? – не выдержал Вадим.

– Прости, но так оно и было, – закивала Кошкина. – Ольге вовсе не улыбалось, чтобы твой папенька исчез вместе с деньгами. А они ведь уже и заявление в загс подали! И он собирался строить для этой королевы дом! Представь, сколько бы денег уплыло!

– Ну тогда… конечно… – понимающе закивал сынок.

– Поэтому Ольга и постаралась – позвонила и велела устроить пикник.

– Да, – подтвердила Ирина. – И ведь еще приказала все в тайне держать. Дескать, это финал игры, на пикнике будут награждения, приедет все телевидение…

– Ирочка, никак не могу понять – как же ты поверила? – сморкалась в платочек Катерина Михайловна.

– Да я сначала и не верила вроде… А потом смотрю – деньги-то выплачивают, как обещали, значит, не надувательство, – пожала плечами Ирина. – И ведь никакой особенной работы – покривлялся вечер, получи копеечку… Это у меня уже вроде подработки было…

– Нет, ну дайте до конца-то дослушать! – взорвался Жора. – Ну убила Ольга Васильевна своего мужа, и чо?

– И ничо! – передразнила Наталья. – Убила, сама еще не вступила в наследство, а давай деньги на любовников тратить. И ведь самое обидное – я ей подсказала, как от мужа избавиться, а она все равно нос от моей Лизы крутит! «Ты, говорит мне, если задумала со мной породниться, выкинь из головы. Даже не мечтай! Мой Вадька хоть и олух, каких свет не видывал, но все равно такую растетеху, как твоя Лиза, я ему не позволю в дом приводить!»

– И вы ее за это убили? – ожил Жора.

– А куда ее девать? Нет, я сначала прикинулась овечкой. Стала Вадика привечать, кормить, жалеть… И потянулся парень! Смотрю, даже в обход матери заявление подал с Елизаветой-то!

– А чо делать-то? Она сказала, что на четвертом месяце, а еще, что ей восемнадцати нет. Засудят же!

– Ой, ну про восемнадцать, я тебя умоляю… – всколыхнулась Клавдия. – Даже я видела, что девица давненько перезрелая.

– И я даже видел, – подтвердил Жора.

– Нет, ну все все видели и никто не сказал! – до слез огорчился Вадик. – Теть Наташа, чего молчали-то?

– Здрасте! Я что, совсем больная? Столько работы провернула, и чтобы ты в последний момент соскочил? – фыркнула Наталья.

– Гражданочка, не отвлекаемся! – напомнил Петр Антонович. – И что вы с мамашей этого юноши вытворили?

– Да чего вытворять-то? Отравила, – вздохнула Кошкина. – И ведь чуть сама не погибла, так нервничала! Представляете, сначала обеим чаю налила, потом ей в кружку яду бросила, а потом так, по-хозяйски, одной ложечкой сахар размешала – сначала ей, потом себе…

– Что ж вы так? Неужели больше ложек не нашлось? – скривилась Катерина Михайловна. – Даже неприлично как-то – одной-то. Я вот, например, после Акакия всегда ложки мою.

– Ой, и не говорите! – охотно согласилась Кошкина. – А яд-то сильный! Вот и промучилась в больнице. Но хорошо, спасти успели.

– Я не понял… А чего на какого-то кавалера грешили? – обиделся Жора. – Мы, может быть, его искать хотели, только никаких данных найти не могли.