Маргарита Южина - Бюро гадких услуг

– Васенька, вы тоже решили начать бегать? – раздался рядом с Василисой знакомый голос.

Уже лет десять сосед из первого подъезда Владлен Иванович – сейчас ему семьдесят – каждый день исправно трясется по этой аллее в любое время года. Не однажды он зазывал на пробег и Люсю с Василисой, но Людмила Ефимовна считала, что у мужчины какие-то свои, злобные намерения, например, жениться на ком-то из подруг, поэтому его предложения всегда отметались. И вот сейчас почтенный спортсмен узрел бегущую Василису и весьма возрадовался.

– Вот и правильно. Только вы, Васенька, больно долго собирались. Люся то вон еще когда пробежала!

– Когда?! Куда она побежала?! – тряхнула мужчину Василиса так, что у того звонко брякнула вставная челюсть.

– Да вон туда, к стройке. И знаете, я вам, Васенька, доложу: Люся бежала красиво. У нее было хорошее время, да, очень хорошее время. Правда, техника – ни в какие ворота! Она так захлестывает голень на ягодицу… Васенька, куда же вы? – обиженно возопил Владлен Иванович, но Василиса его уже не слышала. Забыв про все осторожности на свете, она понеслась на стройку. Она уже чувствовала: с Люсей что-то стряслось.

Василиса осторожно ступала по горам перерытого песка, натыкалась на какие-то палки и железки и старательно прислушивалась к каждому шороху. Она казалась себе пантерой – такой же невидимой в темной мгле и такой же осторожной. В принципе она и кинуться на врага может точно так же, как пантера. Ноги ее в стареньких тапочках хоть и окоченели, но ступали совсем неслышно… Ох, черт! Нога пнула какое-то пустое ведро, и оно радостно отозвалось колокольным звоном.

– Лю-у-ся-я, – тихонько завыла Василиса Олеговна. – Люся, ты здесь?

– А где мне быть? – раздалось неожиданно близко откуда-то снизу. – Стой, где стоишь. Не ходи дальше, здесь яма, – каким-то чужим, суровым голосом проговорила подруга.

Глаза Василисы уже притерпелись к темноте, и она отчетливо видела большой черный котлован.

– Так ты в дыре, что ли? Люсенька, ну какой хрен тебе там понадобился, прямо зла не хватает!

– Не кричи. Делай все тихо. Сейчас не время орать. Похоже, мы по-крупному влипли. Придумай лучше, как меня отсюда вытянуть.

– Васенька, вот вы где! – раздался невдалеке голос Владлена Ивановича. – А вы экстремалка…

– А, чтоб ты скис! – ругнулась Василиса и широко улыбнулась: – Вот к чему ваши занятия бегом приводят, видите? Люсенька не рассчитала дистанцию и проскочила финиш. Кто же знал, что дальше будет яма? Давайте придумаем, как бедняжку выручить.

Спортсмен подтянул сползающие трико и, гаркнув: «Есть», порысил куда-то в темноту.

– Люся, а ты сама не пробовала вылезти? Может, ухватишься за что-нибудь?

– Тут не за что хвататься. И потом, я боюсь – начну карабкаться, вообще засыплет.

– Вот! – появился снова Владлен Иванович и протянул Василисе веревку с ведром на конце. – Это надо спустить, Люся уцепится, а я вытяну.

– Давайте попробуем.

Василиса метнула ведро в яму с ловкостью заправского гранатометчика.

– Ну что, Люся, я в тебя не попала? – Нет, только скажи мне, подруга, на фига ты ведро вместе с веревкой кинула?

Ах ты, зараза! Конечно, в волнении Василиса зашвырнула ведро вместе с веревкой. За что же теперь тянуть?

– Вы, Люсенька, не переживают. Кидайте веревочку обратно, – как маленького ребенка, уговаривал ее Владлен Иванович.

Люсенька кидала веревочку минут сорок. Сначала она не могла докинуть – та была слишком легкая, потом докинула, но спасатели никак не могли в темноте ее обнаружить. Наконец Люся изловчилась и вышвырнула веревку вместе с ведром, причем чуть было не зашибла престарелого спортсмена насмерть. Теперь веревка была у него в руках, но старичок жалобно скулил и держался за грудь. Именно грудью он принял удар ведром.

– Владлен Иваныч, не плачьте, все у вас заживет, как на собаке… тьфу!.. я хотела сказать, до свадьбы! – успокоила Василиса. – Вы собираетесь жениться?

– Бог с вами, Васенька! У меня совсем молоденькая жена, ей двадцать семь лет, и я не собираюсь заводить гарем. Давайте лучше Люсю вытаскивать, а то у вас какие-то навязчивые идеи появляются, – буркнул старичок и схватился за веревку. – Люся, держитесь руками крепче за ведро!

Внизу послышалась какая-то возня, бряцанье, а потом раздался Люсин голос:

– Я не удержусь. Подождите, я сама в ведро сяду.

Люся, видимо, уселась, и Владлен Иванович напыжился, пытаясь вытянуть несчастную. Василиса схватилась за веревку рядом с ним.

– Уй… уйдите! Василиса О…леговна! Уйдите к черту! Вы только ме… – пытался проговорить мужчина, но тут что-то дернулось, и старичка рвануло вперед.

Его спасло то, что он выпустил веревку из рук. Однако теперь пострадала Люся. Дотянув ее почти до верха, веревку отпустили, и она в своем ведре загремела обратно.

– Дубль два, – браво объявила Василиса. – Владлен Иваныч, в сторонку отойдите, пришибет ненароком. Люся, залазь обратно в ведро, теперь я тебя тащить буду. Как в «Репке». Помнишь, никто не вытянул, и тут прихожу вся такая я…

Люся снова вскарабкалась в ведро, Василиса обмотала веревкой руку покрепче и принялась тянуть.

– А вся такая вы, Василиса, это мышь, что ли? – заинтересовался старичок.

Василиса только кряхтела. Она теперь ни за что на свете не выпустила бы из рук эту проклятую веревку, ведь там, на другом ее конце, была Люся.

– Вася, так я не понял, вы себя с мышью отождествляете, правильно? – не успокаивался Владлен Иванович. – Вы не молчите, вас же спрашивают!

Веревка резала руки, казалось, будто никогда уже не появится над котлованом голова Люси, но мучениям все же пришел конец. Люсю удалось вытащить из ямы.

– Фу-ты! – выдохнула Василиса, усевшись прямо на землю. – Так что вы там спрашивали, Владлен Иваныч? С кем я себя отождествляю? Ну, конечно, не с мышью. Вы же имя мое знаете? Правильно, Вася. Кошка я, значит. Пойдем, Люся, тебе надо согреться.

Дома Люся как следует отмылась в ванной, подождала, пока примет душ и Василиса, и только тогда, плача в кружку горячего чая, рассказала подруге про все, что с ней стряслось. И про машину, и про тот разговор, который она услышала, и про то, что никогда больше не увидят они славного Малыша.

– Вот так дела… – отозвалась потрясенная Василиса.– Ладно, Люся, давай щенка помянем, у нас где-то есть еще немного водки на компрессы. Хорошая могла бы вырасти псина. Жалко. Я мало с ним гуляла, теперь честно тебе скажу – жалею. У людей так часто – чего-то не сделаешь, потом жалеешь, а уже поздно. Но он был настоящим другом, наш Малыш… Пей, Люся, а завтра серьезно подумаем, как дальше существовать. К самому Пашке сходим.

Они пропустили по рюмочке, а больше не хотелось. Сидели и молчали. Навалилась на подруг тяжелая усталость. Даже, казалось, не было сил добраться до кровати. И тут тревожным сигналом раздался вдруг звонок в дверь.