Маргарита Южина - Бюро гадких услуг

– А что, не так? – наивно спросила Люся.

– Послушайте, вы сами-то видели этого Остапа?

– Ага, видела… Нормальный человек…

– Да ничего в нем нет нормального! Он ведь сейчас без Андрея копейки сам не заработает! И я это понимала, как никто другой. И даже чисто по-женски – ну какой он для меня муж? Нет, мои слова, конечно, вас не убедят, но посудите сами: как можно было предположить, что, увидев те гадкие фотографии, Андрей решит именно застрелиться? А если бы он меня застрелил? Ведь такое запросто могло быть. Или, к примеру, он мог застрелить Остапа. Нет, если бы я, скажем, задумывала преступление, так рисковать я бы не стала. Уверяю вас, и Остап тоже. Так что, версия о моей причастности весьма хилая.

– Ну а кто тогда? – спросила Люся и, опомнившись, крякнула. Это же она, раз она сыщик, должна была назвать имя убийцы. Поэтому Люся немедленно перестроилась, задав другой вопрос собеседнице: – А вы сами никого не подозреваете?

– Нет, никого… – Полина сидела за столиком, в задумчивости глядя на проезжающие за окном машины. – Вы знаете, когда застрелился Андрей, Вероника Мефодиевна сильно переживала. Она теперь осталась одна. То есть, конечно, у нее есть Остап, но она ему сразу же запретила переступать порог ее дома. И мне сообщила то же самое. Но вот Арина… ее поведение… Понимаете, она вдруг пришла ко мне в день похорон и тихо сообщила, что она меня… прощает. Даже к себе в гости звала…

– Ну что же… Прощение – это великая мудрость, – красиво изрекла Люся.

Полина швырнула окурок в пепельницу и тут же закурила новую сигарету.

– Вы не знаете Арину! То есть вы ее не знали. Арина была патологически ревнива. Да она бы разорвала своего мужа на шнурки, если бы он при ней только посмел кому-то ласково улыбнуться! А тут – простила… И ведь заметьте: она поверила в то, что на фотографиях правда.

– А как сам Остап отреагировал на снимки?

– Откуда я знаю? Я к ним больше не ходила. Да и они ко мне. Хотя нет. Я была на похоронах Арины. Остап мне позвонил и сказал, когда и где они состоятся. Но я была только на кладбище, не хотелось подавать повод для лишних сплетен. Остапу сейчас действительно тяжело. Он по-настоящему любил жену.

– А сам он ее убить не мог? – ляпнула Люся.

– Как вы слушаете? – удивилась ее предложению Полина. – Я же вам только что сказала, что Остап очень любил жену. Он бы никогда этого не сделал.

Кофе в чашках уже давно кончился, да и разговор подошел к концу. Полина рассказала все, что могла. Так она, во всяком случае, сообщила Люсе.

– Полина, а почему вы подошли ко мне, когда я сидела на скамейке? – спросила напоследок Людмила Ефимовна.

– Разве не ясно? – улыбнулась Полина. – «Флористика» – мой павильон, возле него стоит моя скамейка, и понятно, что мне совсем неприятно видеть, когда какой-то человек печалится рядом с моими цветами, которые должны дарить людям только радость.

Полина встала из-за столика, вежливо поклонилась Люсе, и той ничего не оставалось, как тоже попрощаться.

Люся решила не заходить с ней в павильон, подумав, что Василиса уже ушла, и сразу направилась домой. Но ее подруги в квартире не оказалось. Надо же, неужели она все еще цветочками занимается? И Люся захлопотала по хозяйству.

– Финичка, вот тебе рыбка, пируй! А мы с Малышом на прогулку.

Она решила не тащить щенка на аллею, а прогуляться во дворе.

Малыш немедленно начал сражаться с обломанной веткой, подобранной на газоне, а его хозяйка стала обдумывать то, что рассказала ей Полина Львова. И к концу своих размышлений пришла к выводу, что они с Василисой в своем расследовании зашли в тупик.

– Люсенька, вы сейчас не слишком заняты? – послышался у нее за спиной вкрадчивый голос.

Оглянувшись, она узрела соседку из второго подъезда. Та явно напрашивалась на разговор.

– А что вы хотели?

– Люсенька, я с тобой хотела это… о Василисе… Весь наш дом о ней только и гудит. Что ж такое с бабой творится? – принялась соседка верещать плаксивым голосом.

– А что творится-то? – не понимала Люся.

– Ну как же! Ведь ты глянь, то у меня белье прямо силком тащила, то на остановке на мужчину накинулась… Нет, Люсенька, я тебе так скажу – это у Василисы Олеговны сбой в нервах, право слово!

Люся отмахнулась:

– Ну какой там сбой! Это у нас кто-то так шутит, а Вася – человек доверчивый. Вот вы думаете, ей ваше тряпье понадобилось? Вовсе нет! Ее какая-то женщина попросила посторожить сумку, она и сторожила. Она даже не знала, что там в той сумке лежит.

– Ой, ну что ты мне говоришь! Я же сама в окошко видела. Мне еще соседка позвонила, говорит, гляди, Васька с твоей веревки тряпки таскает. Я глядь в окно – и точно, Васька! Таскает и в сумку сгребает! Ну, тут уж я выскочила… Конечно, оделась сперва, глаза намалевала…

– А чего ж малевала-то? Надо было и нестись сразу.

– Так а куда торопиться? Она же все равно дальше дому-то не упрет!

– Не она это. Просто женщина была похожа, – упрямо твердила Люся.

– А на мужика кинулась тоже не она? Мне вон сосед говорил, что, дескать, у Василисы сын в милиции работает, а матушка его чего хошь, то и вытворяет. Совсем стыд потеряла. Ты б ее, Люсенька, свела к какой бабушке… Может, та б ее полечила, а? А то ведь не знаешь, чего она в другой раз учудит.

У Люси мелькнула светлая мысль.

– Она ничего не учудит. И вообще, Василиса не сама, а по просьбе нашей доблестной милиции все это вытворяла. Вот вы как думаете, почему тогда милиция не приехала? А ведь вызывали.

– Ой, да неужто нас так милиция теперь дрессирует? – взволновалась соседка.

– Ну… не дрессирует, конечно, но ей так было надо. И не будем в ее дела вмешиваться.

Соседка округлила глаза и, переваливаясь, точно селезень, заспешила к дому.

«Завтра весь двор будет знать, что Василиса – агент национальной безопасности», – подумала Люся и подозвала щенка.

Василиса уже была дома и, видимо, чувствуя себя несколько неловко из-за ситуации с экзаменом на специалиста по букетам, крутилась возле плиты.

– Ой, а кто это с прогулки пришел? – запела она фальшивым голосом. – А кого это Василиса будет сейчас голубцами угощать? Нет, не Малыша! А свою лучшую подругу Люсеньку! Люся, иди мой руки, уже все стынет.

На маленькой кухне сейчас собралось все население квартиры. Бесстыжий лжец Финли громко орал, якобы от голода, Малыш не орал, а просто вертелся под ногами и не давал ступить шагу, Василиса сновала от плиты к холодильнику, от него к столу. В общем, бедной промерзшей Люсе даже некуда было поставить ногу.

– Ну-ка, брысь все! – приказала Василиса и поставила перед подругой тарелку с дымящимися голубцами. – Ну, Люсь, я тебе скажу… Я сегодня еще четыре композиции сотворила. Те еще лучше получились. Заведующая сказала, что завтра их выставят. Люся, если бы ты знала, какую на них цену поставили! Так что не бойся, мы с тобой без копейки не останемся. Кстати, Полина в павильоне так и не появилась.