Ирина Хрусталева - Облом нечаянно нагрянет

– Нет, в милицию мы пока обращаться не будем, у меня есть более подходящий план, – твердо произнес Максим и с решительным лицом вскочил с дивана. – Поехали, – бросил он на ходу, стремительно направляясь к двери.

Владимир с Надеждой поторопились за ним, ни о чем больше не спрашивая. Почти бегом они достигли места, где оставили машину, и Владимир вновь сел за руль.

– Куда едем? – не поворачивая головы, спросил он у Максима.

– В сторону города, а дальше я покажу, – коротко бросил тот.

– Как скажешь, ковбой, кто бы спорил, – покладисто согласился Владимир и завел мотор джипа.

Первой открыла глаза Анастасия и хмуро обвела взглядом мрачное помещение. Они находились в какой-то странной комнате больших размеров, потолок которой уходил далеко ввысь. Там болталась одинокая лампочка, тускло освещая пространство. Стены и пол комнаты были из бетона, отчего в помещении было холодно и сыро, как в склепе. Кругом валялись какие-то железки, камни и рваные газеты.

«Что за помойка?» – подумала Настя, повернула голову и увидела рядом с собой Марину. Та лежала на полу, так же как и сама Настя, со связанными сзади руками. Настя попробовала пошевелись онемевшими кистями рук и сморщилась от боли.

– Да что же это такое творится в последнее время, мать вашу так? – выругалась она. – Сколько же можно повторяться с этими проклятыми веревками? Взяли бы наручники, что ли, для разнообразия да к батарее их пристегнули, как это в нормальных, цивилизованных странах происходит. Во всех боевиках можно найти руководство к действию! Нет, кроме веревок, в ваши дебильные головы ничего больше не приходит. Телевизор, что ли, не смотрите никогда, придурки? Марин, ты как? – обратилась Настя к подруге, когда увидела, как у той дрогнули веки.

– Отлично, – простонала девушка. – Как в сказке – чем дальше, тем страшней. Руки… ох, больно, мне веревки, по-моему, вены вскрыли!

Настя, извиваясь червяком по бетонному полу, заползла за спину подруги и посмотрела на ее руки.

– Нормально все, они только посинели немного, – успокоила она Марину.

– Спасибо хоть на этом, – проворчала девушка. – Значит, скоро отвалятся.

– Типун тебе на язык, дурочка, – сплюнула Настя и начала подползать к рукам Марины поближе.

– Ты чего там сопишь, как паровоз? – поинтересовалась та.

– Руки вместе с ногами связаны намертво, это я поняла, – пропыхтела девушка, продолжая елозить по полу. – Только не учли добры молодцы, что у Анастасии, то бишь у меня, еще и зубки имеются! – хихикнула она и начала прилаживаться к веревкам подруги, чтобы попытаться их развязать зубами.

Марина замерла в ожидании, боясь вымолвить даже слово, чтобы ненароком не спугнуть удачу.

– Черт, крепкие, зараза, – чертыхнулась Настя, но занятия своего не прервала. Она то и дело сплевывала, так как в ее рот попадали волокна от бечевки, не забывая приговаривать: – Ничего, ничего, и с этой задачей как-нибудь справимся, я упрямая! Вы даже и не представляете себе, до чего я упрямая. Помирать в этом бункере я не собираюсь, так что вы не угадали, господа хорошие, с кем связались…

– Насть, а что толку руки развязывать, дверь-то все равно наверняка закрыта? – осторожно поинтересовалась Марина.

– Я всегда говорила, что ты немного отстаешь в развитии, барышня, – огорошила Настя подругу, не прерывая своего занятия.

– Что это ты имеешь в виду? – спросила девушка обиженным голосом.

– Ты только что мне сказала, что у тебя руки скоро отвалятся. Неужели тебе все равно, как они будут отваливаться, свободными или связанными? – напряженно пыхтя, ответила Анастасия.

– Все шутишь? – проворчала Марина. – Как у тебя только сил на это хватает? Мне, например, очень хочется сейчас разреветься как маленькой, – всхлипнула она.

– Валяй, только не очень громко, а то еще, чего доброго, наши тюремщики прибегут, – дала «добро» Настя.

– Интересно, чем они нас с тобой отключили там, в машине? – то ли Насте, то ли самой себе задала вдруг Марина вопрос.

– А хрен их знает, – дернула девушка плечом. – Я почувствовала противный сладковатый запах и поплыла, как щепка в водовороте. Вроде все слышу, а сделать ничего не могу, тело совсем не мое, а как будто чужое.

– Ага, у меня такое же ощущение было, – подтвердила Марина. – Последнее, что я помню: мужской голос говорил с кем-то невидимым, докладывал, что все в порядке, птички в клетке, а потом – все, полный провал. Это, наверное, про нас с тобой говорили, с птичками сравнивая, – захихикала Марина. Она вдруг почувствовала, что веревки на ее руках ослабели, и замерла в ожидании прекрасного мгновения освобождения.

– Настя, подружка, у тебя получилось! – ахнула она, рассматривая свои руки, поднеся их близко к глазам. – Я их почти не чувствую, – испуганно добавила она и начала интенсивно работать пальцами, как это обычно делают первоклашки: «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали…».

– Так, подруга, теперь давай меня освобождай, потом будешь любоваться на свои прекрасные персты, – вернула Марину к реальности Настя.

– А у меня получится?

– Ну ты даешь, – усмехнулась девушка. – Если у меня зубами получилось, то почему у тебя руками не должно получиться?

– О господи, я совсем идиотка, – засмеялась Марина. – Я ведь сейчас собиралась тоже зубами твои веревки грызть, совсем про руки забыла.

– Я твои веревки не грызла, а развязывала, – усмехнулась девушка и, повернувшись на живот, велела: – Давай начинай быстрее, а то мои конечности сейчас и в самом деле отвалятся.

Марина уже развязала веревки на своих ногах и, повернувшись к подруге, присела перед ней на колени.

– Сейчас, сейчас, Настенька, я все сделаю, – зашептала девушка и начала развязывать веревки, помогая рукам зубами. Через пять минут Анастасия тоже была свободна и с наслаждением разминала мышцы.

– Ой, кайф-то какой, – простонала она. – Как мало нужно человеку, чтобы почувствовать себя абсолютно счастливым!

– Это верно, – подтвердила Марина и посмотрела на дверь, которая была чуть ли не под потолком. – Только для абсолютного счастья нам не хватает совсем чуть-чуть – оказаться на свободе. Пойдем посмотрим, закрыта дверь или нет, – предложила она Насте.

– Естественно, закрыта, – фыркнула та. – Так тебе ее и оставили нараспашку – идите, девочки, гуляйте, дышите свежим воздухом и наслаждайтесь жизнью.

– Насть, ну почему же ты такая пессимистка? Что тебе ни скажи, у тебя на все свой ответ. Пойдем сначала посмотрим, а уж потом и будешь паясничать.

– Я вовсе не паясничаю, это я так нервничаю, – откровенно призналась девушка. – Меня как будто прорывает, несу сама не знаю что, лишь бы разговаривать.

– Я давно это заметила, только не говорила тебе ничего, боялась обидеть, – сказала Марина. – Даже запомнила, когда это с тобой началось. Почти сразу же после того, как та неприятная история с Вадимом произошла.