Дарья Калинина - Олигарх-подкаблучник

И вообще, сегодня Кирилл выглядел как-то непривычно. Даже избавившись от накладного носа и очков, он все равно был каким-то чужим и необычным. Тихий, незаметный и задавленной энергичной Леночкой и властной мамой мальчик куда-то исчез. Вместо него перед подругами сидел мужчина. Да, маленького роста, но ведь и Наполеон был невелик.

— Ты зачем пришел? — наконец нарушила молчание Кира.

— Вы показывали Карине фотографию? Где только я и она? И церковь на заднем плане?

— Да! Показывали.

— Она еще у вас?

— Да.

Кирилл вздохнул.

— Можно и мне на нее взглянуть?

— Конечно! Может быть, ты нам подскажешь, где сделан снимок.

Кирюша кивнул.

— Подскажу и объясню. Только сначала фотография!

Фото ему Леся вручила незамедлительно. И Кирилл вцепился в него обеими руками.

— Вот сука! — вырвалось у него грубое словцо, совсем ему не свойственное. — Хотел бы я знать, как ей это удалось? Там же вокруг не было ни души, кроме! Ах ты черт! Так это был монашек! Вот паскуда!

Подруги недоумевали. Но Кирилл с каждой минутой им нравился все меньше и меньше.

— Ты чего ругаешься?

— Есть повод, вот и ругаюсь. Вы бы тоже ругались на моем месте.

— Но мы не на твоем месте.

— И ничего не понимаем!

Последняя фраза прозвучала у Леси помимо ее воли как-то жалобно. Но она в самом деле ничего не понимала!

— Кто сделал эту фотографию?

— Один монашек. Верней, не монашек, а так, служка при церкви.

— А как она оказалась у Сары в сумке?

— Полагаю, что это она и попросила того типа щелкнуть нас. Денег ему дала или наплела чего-нибудь. Сара на такие вещи была большая мастерица.

— Сара?

— Ну да, наша славная красавица Сара. Вся такая правильная и принципиальная! Доводящая любое дело до конца! Она и заказала служке эти фотографии! А я-то еще удивился, какая хорошая техника у этого деревенского попенка!

— И чем ты недоволен? — пожала плечами Леся. — По-моему, фотография просто замечательная. И ты, и Карина получились просто великолепно!

— Сразу можно нас узнать, да?

— Да.

— Вот этим я и недоволен! Если бы мы стояли спиной или наших счастливых морд не видно, да еще если бы не дата под фоткой. А так… Нет, так Ленка бы живо догадалась, что дело нечисто.

— Ленка? Какая Ленка? Твоя Леночка?

— Ну да, моя брюхатая неизвестно от кого любезная супруга Леночка! Увидев эту фотографию, она могла быстро смекнуть, что я ее обманываю. И что я вовсе не собираюсь связываться с ней, с коровой безмозглой, на всю жизнь!

— Ты ей изменял? — дошло наконец до Леси. — Изменял Леночке с Кариной?

Кирилл кивнул. Но потом нахмурился.

— Нет, не совсем так. Это я не Леночке изменял с Кариной, а совсем наоборот. Ведь это я у Карины выпросил разрешение жениться на Ленке.

— Жениться? Выпросил? Но… но как такое возможно?

— Возможно. Чтобы убедить Карину, мне пришлось обвенчаться с ней.

— Что? Как? Ты же…

— Вы хотите сказать, что я обвенчался с Леночкой? — усмехнулся Кирилл. — На ваших глазах и в присутствии толпы свидетелей? Ну да, обвенчался. Но ведь это было уже позже. Так что второе венчание не действительно. У меня уже была другая жена перед Богом. Карина.

— Но вы… Вы с Кариной только обвенчались?

— Карине этого было достаточно, чтобы знать: я ее не оставлю. И получив с Ленки то, что собирался, вернусь к ней, к Карине.

— Так вы поженились официально? Ты — двоеженец?

— Нет. Официально мы с Кариной не женаты. Только перед лицом церкви и Бога.

— Но…

— Говорю вам, Карина глубоко верующая девушка. И вся семья у нее такая. Карина настаивала, я согласился.

Леся посмотрела на Киру, которая сидела, в полном недоумении глядя на Кирилла.

— Так на фотографии это день вашего с Кариной венчания? — спросила она для порядка, зная ответ.

— Ну да! Мы вышли из церкви, а этот парнишка нас и щелкнул! Отличный кадр.

Но Кира его не слушала. Она возмутилась:

— Ты все врешь! Вы не могли обвенчаться, если вы с Кариной не были расписаны официально! Священники не идут на такое!

— Священники еще и не на такое идут, если считают, что поступают правильно.

— Зря ты так. Священники — это…

— Слуги Божьи? — заржал Кирилл. — Да ничего подобного.

— Не кощунствуй!

— И не думал даже! Говорю, что думаю! И что знаю! По опыту.

— Мы все равно тебе не верим!

— Ах, да бросьте вы! — с досадой отмахнулся Кирилл. — Священники те же люди! Их можно уговорить, запугать, подкупить наконец! Карина просто поговорила с попом. Тот хорошо знал ее, знал ее семью и не отказал девчонке! Решил, что для нее таинство церковного брака будет важней, чем печать в паспорте. Ха-ха!

— А что? Это не так?

— Для маленькой дурочки Карины все так. Но я-то ни фига не верю во всю эту хренотень! Если хотите знать, я вообще некрещеный! Мать была атеисткой, бабки тоже если во что и верят, то только в звонкую монету и сытный кусок. Откуда в нашей семье взяться вере?

— Но ты же обвенчался с Кариной!

Кирюша кивнул:

— Обвенчался. Сколько вам повторять, я сделал это для того, чтобы Карина успокоилась. И поверила, что я принадлежу только ей! И отпустила бы меня расписываться с Ленкой.

— Но… Но это же бред!

— Карина была твердо уверена: официальная церемония в ЗАГСе — это фикция. Мнение людей ее мало волновало. Главное — мы супруги перед Богом.

Все это было очень интересно. Но ни грамма не объясняло, зачем Кирюша заявился к ним с такими предосторожностями. И чего ради выворачивает сейчас перед ними свою душу наизнанку. И все-таки Леся спросила у него:

— Так ты любишь Карину?

— Ну, можно сказать и так. Она такая маленькая, такая доверчивая, такая тепленькая дурочка. Моя мама всегда звала ее Крошечкой. Она такая и есть. Безобидная славная Крошечка.

Крошечка! Так вот с кем встречался Кирилл! Крошечка — это Карина. И Кирилл встречался с Кариной довольно долгое время. Приводил ее к себе в дом. Знакомил с мамой. А потом взял и женился на Леночке. Интересная петрушка получается!

— М-м-м… Если ты любишь Карину, на Леночке-то ты зачем тогда женился?

— А вы бы не женились?

— Мы? Нет! Вот уж точно!

— Ну да. Вы же девчонки, — снисходительно проронил Кирилл. — Я не это имел в виду. А будь вы мужчинами, неужели вы бы упустили такую жирную Леночку, когда она сама идет к вам в руки?

— Ничего она не жирная!

— Жирная, жирная! — настаивал Кирюша. — И папахен у нее жирный. И мамаша. И вся их семья жирует и процветает, пока обычные люди едва перебиваются, чтобы заработать на кусок хлеба.

— Работал бы больше, глядишь, лет через двадцать и сам бы начал жиреть!

— А я не хочу так долго ждать!

— Скажи лучше, что ты не хочешь вкалывать, как вкалывал Ленкин отец!

— Да! И этого тоже не хочу! У меня другая судьба!