Дарья Донцова - Обед у людоеда

Не слишком просторный холл был заставлен креслами с гобеленовой обивкой, на низких журнальных столиках лежали потрепанные журналы, а на окнах красовались темно-красные бархатные портьеры с каймой из круглых бомбошек. Точь-в-точь такие висели у меня в школе, и, когда нас загоняли в актовый зал, чтобы дети послушали выступление чтеца или лектора, я всегда старалась устроиться у подоконника и начинала потрошить бомбошки, умирая от скуки. Вот уж не думала, что подобные портьеры где-то еще живы.

Словно из прежних времен выпала и дежурная. Большая, даже монументальная тетка с волосами цвета сливочного масла. Губы дамы пламенели, а на веках синел толстый слой теней. Я давно не встречала таких экземпляров. Да и произнесла тетка совершенно невероятную для третьего тысячелетия фразу:

– Вам кого, гражданочка? У нас ведомственная гостиница.

– Где я могу найти директора?

– По какому вопросу? – не сдавала позиции дежурная.

– Скажите, корреспондент пришла, из журнала «Отдых».

– Идите, душенька, прямо, комната двадцать два, – сразу стала ласковой только что суровая и неприступная тетка.

Я потопала по длинному коридору, застеленному красной ковровой дорожкой.

Не успела я приоткрыть дверь, как хозяин гостиницы, очевидно, предупрежденный звонком дежурной, радостно поднялся мне навстречу.

– Очень, просто очень приятно. Честно говоря, нас нечасто балуют корреспонденты. Ну, давайте знакомиться, Петр. А вас как величать?

– Евлампия, – пробормотала я.

Дождавшись, пока вихрь восторгов по поводу «удивительного, старинного имени» утихнет, я принялась за дело:

– Наш журнал решил познакомить читателей с московскими отелями. Но мы задумали пойти по непроторенной дорожке. Что толку писать об «Интуристе», «Метрополе» и «России»… Все про них все знают, да и дороги они для простого человека… Но ведь в столице еще много разных мест, милых, небольших гостиниц, вот ваша, например! Правда, портье сказала, вроде она ведомственная.

Петр засмеялся.

– Аду Марковну иногда заносит, она здесь всю жизнь работает и частенько забывает, что сейчас уже двухтысячный. Да, до некоторого времени мы и впрямь принадлежали Министерству рыбного хозяйства.

– Кому? – удивилась я. – Я думала, какому-нибудь управлению гостиниц.

– В свое время, – пояснил директор, – почти все министерства в обязательном порядке имели гостиницы. Со всех концов СССР в столицу приезжали командированные. Жить в каком-нибудь «Пекине» или «Ленинградской» они не могли. Дорого, расход на такой отель ни одна бухгалтерия не оплатит, да еще и мест в этих гостиницах никогда не было…

А в ведомственных с дорогой душой встречали, но только своих. Правда, мог позвонить директор из какого-нибудь «Угольщика» и попросить:

– Петюха, пригрей моих ненадолго, под завязку заполнился.

И Петр выручал коллегу, знал – долг платежом красен. Нужно будет – угольщики помогут рыбакам. Честно говоря, условия в «Морской» были не ах. Туалет и душ в конце коридора, и комнаты в основном на трех-четырех человек, с самой простой мебелью. Впрочем, никто не придирался ни к обстановке, ни к постельному белью. Чисто, и ладно. Не требовали постояльцы и холодильника, не настаивали на том, чтобы в номерах работали телевизоры. Народ при коммунистах был особо не избалован сервисом и почитал за счастье, приехав в Москву из глубинки, найти где переночевать, пусть даже в комнате с тремя отчаянно храпящими соседями. Правда, телевизоры все же в «Морской» стояли, целых два. Один в холле первого этажа, другой – в холле второго. Желающие могли посмотреть программу «Время», потом художественный фильм. В одиннадцать вечера телевещание заканчивалось, и командированные разбредались по комнатам.

Потом, в связи с происшедшими в стране переменами, Министерство рыбного хозяйства СССР приказало долго жить. Но «Морская» осталась, выжила в передрягах, превратилась в акционерное общество… Правда, комфорта новый статус ей не прибавил – не появились телевизоры и холодильники, не переоборудовались номера. Но «Морская» уверенно выдерживала конкуренцию из-за низких цен, тут даже стали иногда селиться иностранцы – мало избалованные поляки, болгары и немцы из бывшей Восточной Германии.

– Не можете ли припомнить какой-нибудь интересный случай? – пошла я напролом.

– Что вы имеете в виду? – спросил Петр.

– Ну, вдруг обокрали кого, или постоялец с собой покончил…

– Упаси бог, – замахал руками директор, – кстати, ни один управляющий отелем не станет распространять такую информацию, клиенты суеверны, можно прибыль потерять. Но у нас и правда ничего криминального не случалось…

– Совсем-совсем? – загрустила я.

Петр развел руками:

– По крайней мере, за те годы, что я тут работаю; впрочем, один раз был пожар.

– Когда?

Собеседник снял трубку.

– Ада Марковна, загляните ко мне.

Призванная на помощь дежурная задумчиво переспросила:

– Пожар?! Ах, вы имеете в виду тот жуткий случай на втором этаже в двадцать седьмой комнате. Погодите, погодите… Я еще тут не работала… Год, наверное, шестьдесят восьмой – шестьдесят девятый. Лучше у Грибоедова спросить.

– У кого?

– У нашего завхоза, – пояснила Ада Марковна, – фамилия его Грибоедов, а зовут Олег Яковлевич.

– Старейший сотрудник, – подхватил Петр. – «Морскую» открыли в шестидесятом году, и он тут со дня основания при подушках и простынях. Наша живая история.

– Небось память у дедушки никуда, – со вздохом протянула я.

– Что вы, – оживилась Ада Марковна, – ему еще и семидесяти нет, а с виду так и шестьдесят не дать. Потрясающий человек, а память! У нас иногда старые клиенты приезжают, лет по пятнадцать не были, а Олег Яковлевич увидит и сразу вспомнит, как зовут, откуда явился да в каком номере в последний приезд жил. Не человек – компьютер!

– Ах, как интересно! – взвизгнула я, изображая экзальтированную журналистку. – Давайте расскажем о судьбе Грибоедова, тесно переплетенной с историей отеля!

Петр и Ада Марковна переглянулись.

– Как хотите, – пробасил директор, – думаю, ему будет приятно.

– Отличный работник, – поддакнула Ада Марковна, – всегда трезвый, в трудовой книжке одни благодарности. Я, как секретарь партийной организации, рекомендую его кандидатуру для печати!

– Адочка, – с укоризной вздохнул Петр, – у нас давно нет парткома.

– Ну и что? – взвилась женщина. – А я все равно рекомендую, а вот Марину Зудину никогда бы не посоветовала!

– Вспомнила корова, как теленком была, – захихикал Петр. – Зудина уже сто лет тут не работает.

– Кто это? – поинтересовалась я.

– Горничная, – пояснил Петр, – ловкая бабенка. Пришла году в 98-м вновь на работу наниматься, мне и невдомек, что за кадр. Смотрю, в трудовой книжке стоит: с 1969 года по 1980-й работала в «Морской», ну, я ее, как ветерана, чуть было назад не принял. Спасибо, Ада Марковна остановила.