Дарья Донцова - Небо в рублях

– Здравствуйте, – обрадовалась я. – Вы Катя?

Существо затрясло головой.

– Очень приятно, – продолжила я, – разрешите войти? Давайте познакомимся: Даша Васильева, частный детектив. Вы близко дружите со Смоляковой? Пожалуйста, не отрицайте, очень хорошо знаю: вас связывают с Ми теплые отношения. Насколько понимаю, даже хотите женить своего сына на Насте, что говорит о…

– Ну ваще! – писклявым дискантом отозвалось тщедушное существо. – Нужна мне эта уродка!

Грубость Сониной поразила, но мне следовало во что бы то ни стало наладить контакт с дамой, поэтому я закивала и лицемерно сочувственно произнесла:

– Согласна, Настя не первая красавица Москвы, но у девочки милый характер…

– Она дура!

– Отличное качество для семейной жизни, станет считать мужа самым умным.

– За фигом мне идиотка? – пропищала Сонина.

Я кашлянула, хотела продолжить разговор и онемела.

Рукой, сильно смахивающей на птичью лапку, женщина откинула пряди волос, и появилось личико – крохотное, с кулачок. Подбородок и участок над верхней губой покрывала редкая щетина.

– Вы не Катя, – от неожиданности выпалила я.

– Не.

– А кто?

– Степан.

– Э… э… здравствуй, детка.

– Привет, – довольно мило ответил юноша.

– Привет, привет, – забормотала я, соображая, сколько ему лет и как к нему обращаться. – А когда мама придет?

– Фиг ее знает.

– Она на работе?

– Не.

– А где?

– Фиг ее знает.

– Номер ее мобильного скажи, пожалуйста.

– Зачем?

– Очень надо связаться с ней.

– Ну…

– Поверь, дело важное.

– Государственное? – хихикнул Степан. – Война начаться может, да?

– Нет, конечно, – тщательно сдерживая гнев, ответила я, – просто имею для твоей мамы… э… конверт. Да, письмо.

Степан распахнул блеклые глаза.

– Так сегодня не восьмое число, – брякнул он.

– И что? – не поняла я.

– Ничего, – ухмыльнулся странный собеседник. – От Милады послание, да? Чего ж она сама не принесла?

Я слегка растерялась, но тут послышался шорох, лязг, скрип, и мелодичный голосок пропел за моей спиной:

– Степушка, ты с кем беседуешь?

Я повернулась. Около лифта стояла хрупкая, симпатичная, мелкокудрявая шатенка. Сходство дамы со Степаном было таким, что я даже не спросила, а констатировала:

– Вы Катя Сонина.

– Верно, – кивнула дама. – А теперь ваш черед представляться.

– Даша Васильева, частный детектив.

– Скажите пожалуйста! – восхитилась Катя. – Уже и женщины у нас сыщиками стали. Зачем же я вам понадобилась?

– Разрешите войти?

– Ступайте на кухню, – принялась командовать Катя, – только босоножки снимите. Прислуги не имею, мне не до домработницы, с голоду бы не помереть. Одна сына тащу, никто не помогает, считаю каждую копейку.

Под неумолчные жалобы о тотальной нищете я добралась до большой, уютной кухни, утыканной дорогой бытовой техникой, и мгновенно поняла: вот уж что-что, а смерть от голода бедной матери-одиночке не грозит.

Овальный стол, покрытый кружевной скатертью, оказался заставлен вазочками и плошками с печеньем, конфетами и сухофруктами. Похоже, Степан перед моим приходом трапезничал, потому что на краю высилась большая ярко-красная кружка, полная невыпитого кофе. Аромат хороших, дорогих зерен витал в воздухе.

– Степочка, – с укоризной сказала Катя, – мы же договаривались: никакой арабики, она тебе вредна.

– Зато вкусно! – затряс кудрями сын.

Сонина покачала головой, потом, спохватившись, глянула на меня и пояснила:

– У Степана, к сожалению, проблемы с сердцем, врач запретил употреблять напитки, способные вызвать аритмию. Но, увы, мальчик неразумен.

– Ну че ты врешь? – вдруг сказал Степа. – Вовсе я и не болею!

– Иди посмотри телевизор, – ласково велела Катя.

– Хочу пирожное, – закапризничал Степан. – Ты купила?

– Нет, – вздохнула мать.

– Почему?

– Не сумела, не попалось по дороге, – по-прежнему очень нежно ответила Сонина.

Маленькое личико Степана наморщилось, нижняя губа оттопырилась, юноша начал шмугать носом. Я с невероятным изумлением наблюдала за парнем. Если посмотреть на юношу сзади, то сначала очень легко принять его за женщину, настолько не по-мужски хрупкой фигуркой обладает Степа. Но вот лицо у него мужчины – борода, усы. Наверное, сыну Сониной хорошо за двадцать. Поэтому довольно странной кажется такая реакция половозрелого представителя сильного пола на сообщение о некупленном пирожном – сейчас Степа явно собирался заплакать.

– Милый, – твердо заявила мать, – тебе лучше пойти в свою спальню и посмотреть телевизор.

– А диск приволокла? – склонил набок голову Степа, моментально позабывший про сласти.

– Нет.

– У-у-у… почему-у-у? Обещала! Вот ты какая!

– Деньги кончились, – нашла нужный аргумент Сонина.

– Совсем?

– Да.

– Все?

– Да, да, – закивала Катя. – А теперь ступай отдохни.

Но Степан не собирался столь быстро сдавать позиции. Он потер рукой лоб и громко сказал:

– Врешь, есть деньги. Принесли.

– Кто? – удивилась Катя. – Степа, немедленно отвечай! Ты открывал дверь постороннему человеку? Ну сколько раз можно повторять: не смей этого делать!

Мое удивление стало почти безграничным. Сколько лет дитятке? Семь? Десять? Но он усат, бородат, а еще, помнится, Настя обронила фразу: «Сонина хотела своего ужасного Степочку на мне женить». И, кстати, про грозящую ему армию какой-то разговор был.

– Она не чужая, – надулся Степа и ткнул пальцем в мою сторону, – ее Ми прислала, с деньгами. Так что зря ты, мама, вчера блюдо разбила, оно такое красивое было.

– Ничего я не била… – растерянно отозвалась Катя, шаря по мне глазами.

– Врешь! – возмутился Степан. – Твердишь: «Сыночек, всегда говори правду», а сама врешь! Кто вчера здоровенную тарелку об пол швырнул и орал: «Пропала Миладка, теперь с голоду сдохнем», а? Не пугайся, мама, она деньги привезла, хоть и не восьмое число еще. Вот! Где…

Сонина не дала сыну договорить. Ухватила тщедушное создание за костлявое плечико и выволокла в коридор. Сначала воцарилась тишина, потом откуда-то донесся стук и придушенный голос:

– Мама, выпусти-и! Не хочу-у-у! Ма-ма-а-а!

Сонина вошла на кухню, села на стул и устало спросила:

– Наверное, поняли, что Степан слегка неадекватен?

– Что вы, что вы, – затараторила я, – очень милый юноша, хорошо воспитанный.

Катерина встала, включила чайник, поправила волосы и тихо сказала:

– Несколько лет назад Степа ввязался в драку… Вы правы, он тихий, интеллигентный мальчик, нацеленный на учебу, ни в какие неприятности, даже в подростковом возрасте, не попадал. Не то что Никита Смоляков! Я, честно говоря, когда Киту исполнилось семь лет, отдалилась от Ми. Наши сыновья подружились, а мне такое положение вещей не нравилось…