Дарья Донцова - Небо в рублях

Раю я нашла на кухне.

– Вот ужас-то! – всплеснула руками домработница. – Инсульт. Ой, жуть!

– Чего делать надо? – осведомилась я.

– Зайди в комнату к Нике, – нервно заговорила Рая, – и прибери там. Полы помой тщательно, пыль вытри, а то народ демонстрацией ходил, натоптали!

– Хорошо, – кивнула я.

– Сделаешь и домой пойдешь, – поеживаясь от озноба, докончила Раиса.

Я поплелась в спальню Ники. Заходить в обитель внезапно скончавшейся старухи совершенно не хотелось. К тому же у меня опять сильно разболелся невесть где пораненный палец – нарыв делался все больше и больше, он совершенно не собирался рассасываться.

Решив особо не утруждаться, я подняла на второй этаж ведро с водой, швабру, открыла дверь и пригорюнилась. Если в ваш дом, не дай бог, конечно, приходила милиция, то вы представляете, какой кавардак остается после того, как парни в форме покидают помещение. В нашей действительности есть три категории граждан, которые никогда не переобуваются, топают по блестящему паркету и чистым коврам прямо в уличных ботинках: это милиция, врачи и слесари-сантехники. Справедливости ради следует отметить, что последние – самые противные, от ментов и докторов остается просто грязь, а за работниками вантуза и разводного ключа тянутся цепью черные пятна то ли мазута, то ли машинного масла, в общем, невесть какой, но липкой и совершенно несмываемой субстанции.

Вздыхая и охая, я навела порядок, а потом, преодолев непонятно откуда взявшийся ужас, решила закрыть так и стоящее до сих пор нараспашку окно.

Ощущая слабость в коленях, я приблизилась к тому месту, где, по словам Алексеева, смерть настигла Нику. Подоконник на самом деле низковат, архитектор, решив сделать окна огромными, пренебрег безопасностью – широкая мраморная доска подоконника находилась на уровне моего пупка, даже чуть ниже, а ведь я не обладаю высоким ростом, скорее могу считаться коротышкой. Из подобного окошка очень легко сверзиться, чуть закружится голова – и ку-ку, как говорится.

Рука взялась за красивую ручку цвета старой бронзы, я потянула створку, потом попыталась захлопнуть ее, но что-то мешало. Пришлось внимательно изучить тоненькие пазики, в которые должен был войти стеклопакет. У нас дома похожая конструкция, и очень хорошо знаю: даже небольшой комочек бумаги или спичка могут помешать закрыть окно.

На первый взгляд казалось, что никаких препятствий нет. Но потом я приметила нечто непонятное, маленькое, светло-розовое. При помощи взятого со стола ножа для бумаги мне удалось выковырнуть это нечто.

Через секунду, сообразив, какой предмет вижу перед собой, я взвизгнула, потом быстро зажала рот рукой.

На подоконнике лежал ноготь, совершенно целый, миндалевидной формы. Еще через секунду я поняла, что он не настоящий, а гелевый, соскочил с пальца у того, кто зацепился им за раму.

В голове моментально зазвучало злобное стаккато Лизы, ее ругань в адрес маникюрши, которую я слышала в свой первый день работы в доме Смоляковой. Лиза как раз и возмущалась по поводу того, что у нее накладные ногти отклеиваются.

И вот сейчас передо мной, похоже, как раз находились остатки той «красоты».

В полном ужасе я смела «протез» на пол, схватила ведро, тряпку, швабру, прибежала на первый этаж и отрапортовала:

– Убрано до блеска.

– Супер, – вздрогнула Раиса, – иди домой, завтра не являйся, не до полов. Жду в понедельник. Отпуск у тебя оплаченный, радуйся. Делать ничего не потребуется, а денежки капают. Не каждая так устроится.

В девять тридцать утра я заняла пост у могилы Наины. К предстоящей операции подготовилась тщательно, принесла с собой маленькую лопатку, грабельки и пристроилась у соседнего надгробья.

В девять пятьдесят пять на дорожке появилась полная грузная женщина в слишком теплом для июня, застегнутом на все пуговицы, старомодном пальтишке. Тетка походила на стройную, элегантную Смолякову, как крокодил на зайца. Плохо причесанные темно-рыжие волосы прикрывала нелепая цветастая панамка, на ногах у тетки были плотные чулки и уродливые, давно немодные туфли, на правом согнутом локте болтался добротный ридикюль, верой и правдой служащий хозяйке не первый, кажется, десяток лет. Но вот корзина цветов, которую приближавшаяся женщина прижимала к себе, была шикарной, стоила она не одну тысячу рублей.

Я нагнулась перед чужим памятником и, сделав вид, что привожу в порядок клумбу, принялась наблюдать за теткой. А та поставила цветы к камню, где были высечены имена Лени с Наиной, и зашевелила губами.

Примерно полчаса толстуха в молчании стояла у надгробия. Я, аккуратно сложив в пакет садовый инвентарь, покинула аллею, дошла до выхода с погоста, моментально вытащила из сумки серую кофточку, нацепила ее поверх футболки, водрузила на голову бейсболку и стала ждать.

Терпение было вознаграждено, через минут двадцать толстуха вышла с территории кладбища и смешалась с толпой, идущей к метро. Я ринулась за бабой. Очень хорошо понимала, с кем мне предстоит иметь дело, поэтому тщательно подготовилась к операции. В моей довольно объемистой сумке имелось несколько двусторонних кофт, желтая шляпка, розовое кепи, черная бейсболка. Меняя на ходу одежду, я неслась за бабой, которая, несмотря на свой пятьдесят второй размер, двигалась легко, словно весила не больше сорока пяти килограммов. Кстати, похоже, тетка не ожидала слежки, за время долгого пути она ни разу не оглянулась и в метро не стала проделывать классический трюк с выскакиванием из вагона в момент захлопывания дверей.

В конце концов наш с ней путь завершился в одном из спальных районов Москвы, около самой обычной кирпичной пятиэтажки. Лифта в здании не имелось. Толстуха исчезла за дверью первого подъезда, я подождала мгновение и ринулась за ней.

Топ, топ, топ… незнакомка поднималась по лестнице, я тихо передвигалась по ступенькам за ней. Зазвенели ключи, лязгнул замок, я вытянула шею и увидела захлопывающуюся дверь. Немедленно я снова расстегнула сумку, вытащила из нее байковый застиранный халат, в котором наша Ирка ходит не один год, и потертые домашние тапки. А через пять минут, облачившись во все это и шаркая шлепанцами, приблизилась к той самой двери, за которой скрылась посетительница кладбища, и позвонила.

В глазке мелькнула тень, потом послышался голос:

– Кто там?

– Откройте, пожалуйста.

– Зачем?

– Я живу под вами, у нас с потолка вода течет.

– У меня сухо.

– Ну, пожалуйста, может, под ванной трубу прорвало…

– Все в порядке.

– Ладно, сейчас пойду в домоуправление, пусть к вам с милицией явятся! – пригрозила я.

Дверь приоткрылась.

– Экая вы… – воскликнула толстуха. – Зачем сразу ругаться, сами проблему решить можем. Смотрите, если виновата, оплачу вам ремонт.