Дарья Донцова - Метро до Африки

– В глаза ей посмотреть и пару вопросов задать, – мрачно ответил Юра.

– Похоже, ты опоздал, – покачала головой Марфа, – с покойной не побеседуешь.

Юра оглянулся по сторонам.

– Мне на самом деле-то он нужен!

– Кто? – не поняла Марфа.

– Андрон, муженек ее. Он жив!

– Тебя не понять, – вскинулась Марфа. – То говоришь, он упокоился, то живехонек… Уж остановись на чем-нибудь одном! И так, и эдак не получится.

Юра опустил голову.

– По документам он мертвый, а реально нет. Думаю, и Леокадия с ним.

– Зачем сестре прикидываться умершей? – поразилась Марфа.

Юра встал.

– Лучше вам не знать! Она многим людям беду принесла.

– Кому? – совсем расстроилась Марфа.

– Хотите спасти жизнь сестре и ее падчерице? – неожиданно поинтересовался Юра, проигнорировав вопрос Марфы.

– Грех желать смерти любому человеку, – ответила целительница, – и неважно, кто он, родственник или посторонний.

– Так вам не безразлична судьба Леокадии и Юлии? – наседал Юра. – Я только поговорить с вашей сестрой хочу, но есть и другие…

– Кто? – спросила целительница.

– Те, кого Леокадия на самом деле убила, – торжественно заявил Юрий. – Их родственники живы, они отомстить захотят!

– Послушай, – устало сказала Марфа, – я никак не пойму, чего тебе надо. Сначала ты сказал: Лёка твоих родителей на тот свет отправила, да только выяснилось, что отец сам себя порешил, а мать спустя много лет от болезни преставилась. Теперь о других каких-то убийствах тараторишь. Странно мне тебя слушать!

– Я думал, она здесь скрывается, раз в Михиеве ее нет, – пробормотал Юрий. – Да жива ваша сестра и по-прежнему людей убивает! А Юля, скорей всего, правду знает. Ей тоже смерть грозит.

– Значит, и падчерица убийца? – усомнилась Марфа, которая заподозрила, что Коротков душевно болен.

– Ох, лучше б мне Леокадию увидеть… – не ответив, снова завел Юра.

После того как парень наконец покинул избу, Марфе стало не по себе.

К ней приходят разные люди. Встречались среди них и те, кто совершил в своей жизни нехорошие поступки. Мало кто из последних начинает сразу исповедоваться перед знахаркой, человек сообщает, что у него болит, и ждет чудодейственного исцеления. Но Марфа всегда чувствовала: у него есть какая-то душевная заноза, и старалась объяснить, что ему надо прежде разобраться со своими грехами, иначе здоровым не стать. Чужие тайны Марфу не волновали, знахарка никогда не хотела их узнавать, посетителю предстояло самому копаться в собственной душе. Но всегда, когда в избу входил человек, совершивший убийство, она ощущала неприятный запах.

В случае с Леокадией это был невыносимый смрад, и Марфа понимала: Юрий не соврал. Целительнице крайне не хотелось, чтобы сестра снова появилась в ее доме…

Марфа примолкла.

– А дальше что было? – поторопила я ее.

Знахарка расправила на столе скатерть.

– Из Москвы позвонили, сообщили о смерти Юли. Приятная такая женщина была на том конце провода, похоже, очень усталая, вежливая. Тихо спросила: «Простите за беспокойство, не знаете ли вы случайно, где живет Маргарита Изотова?» Ну и закрутилось. Хотя, если честно признаться, горя я не ощутила, только жалость. Рано девушка на тот свет ушла, не выполнила земное предназначение. Самой мне в город ехать тяжело, вот я и отправила Риту, хотела…

На короткое мгновение Марфа замерла, потом решительно продолжила:

– Маргарите надо судьбу устраивать, а какие у нас женихи? Два инвалида, три пьяницы – вот и вся ярмарка. Давно хотела ее в столицу отправить, только куда? Из родственников была одна Леокадия, а от нее следует держаться подальше. А теперь у Риты квартира имеется, есть где жить. В Москве можно пару себе найти, семью завести, детей родить. Я не одобряю молодых женщин, которые в монастырь идут, для служения Богу нужен особый склад характера, Рита им не обладает. Впрочем, я тоже не сумела бы в обители жить, не мое это.

– Вы не побоялись девушку одну в город отпустить? Похоже, Москва Риту утомила и напугала, – отметила я.

Марфа сложила руки на коленях.

– Это с непривычки. Потихоньку обвыкнется. Вот вчера-сегодня съездила, одежду для похорон отобрала. Завтра у нее еще дело будет, затем на кладбище надо ехать, квартиру прибрать, вещи разобрать – забот надолго хватит. Начнет регулярно ездить и освоится.

– Наверное, вы правы, – кивнула я. – Скажите, а тот Юра оставил свой телефон?

– Нет, – помотала головой Марфа.

– Может, адрес сообщил?

– Просто уехал, – вздохнула Марфа. – Очень нервничал. Руками все время за лицо хватался, потел, видно, тяжело ему было со мной беседовать. А еще… Я хоть и сказала ему, что он здоровее многих, когда парень про аритмию врал, да все ж заметила – у него язва желудка. Посоветовала ему травки попить и велела лекарства купить, антибиотики, трихопол. А он возьми да закричи: «Я венерическими болезнями не страдаю!» Начала ему объяснять, мол, нынче врачи знают, что язву вызывает особая бактерия, на нее трихопол губительно действует, но Юрий слушать не стал, покраснел и ушел. Ну зачем, глупый человек, мается, когда можно за месяц выздороветь? Вот если язву запустить, она до больницы доведет.

– Вы рассуждаете, как доктор! – воскликнула я.

Марфа усмехнулась.

– На врача я не тяну, а вот на фельдшера запросто.

– Откуда только про бактерии знаете!

Целительница указала на одну из полок.

– Журналы выписываю по медицине, очень полезное чтение.

Распрощавшись с Марфой, я села в машину и немедленно набрала телефон Пищикова. Артур имеет кучу знакомых. Сколько раз я убеждалась, что его связи безграничны.

– Газета «Жизнь», – промурлыкал приятель, – я весь внимание.

– Привет, писака! Ричард здоров? – завела я беседу издалека.

Не так давно Артур купил шарпея и теперь трясется над ним, как над младенцем.

– О! Привет! – обрадовался Артур. – Риччи цветет и даже, на мой взгляд, слишком колосится, его определенно надо посадить на диету. Представляешь, я решил купить ему на зиму попону. Заранее побеспокоился, а то расхватают. Обмерил Риччи… Нет, ты не поверишь! У него объем шеи больше, чем у меня.

Я засмеялась.

– Почему не поверю? У нас дела еще круче, Хуч обогнал хозяйку по размеру талии. А последнее время вообще разъелся как на дрожжах – обзавелся «воротником» из жира, ошейники стали малы. Пора у него еду отнять, но не получается.

– А что мешает урезать порцию? – заинтересовался Артурчик.

– У Хуча такой взгляд… – вздохнула я. – Большие карие глаза, вечно несчастные… Мопс смотрит на тебя с таким видом, что тут же создается впечатление бедной, замученной собачки… Рука сама к холодильнику тянется.

– Аналогичная ситуация, – вздохнул в ответ Пищиков. – У тебя хоть места много, есть где лапы размять, и собака не одна, другие псы могут Хуча растормошить, а у меня просто санаторий для рахита: сжевал завтрак и на диван, в мягкие подушки.