Дарья Донцова - Домик тетушки лжи

– Что это?

– Гроб, – спокойно ответила я.

– Зачем он тут? – дрожащим голосом поинтересовался полковник.

Надо же, оказывается, наш «комиссар Мегрэ» побаивается похоронной атрибутики.

– Потом объясню, – отмахнулась я, – ступай в столовую, небось есть хочешь.

Александр Михайлович, большой любитель вкусной еды, шагнул еще раз и с неподдельным ужасом возвестил:

– Мамочка!

– Что?

– Там лежит негр.

Кто бы мог подумать, что мы с Дегтяревым настолько похожи, что одинаково реагируем, увидев Банди на кружевной подушечке.

– Ой, не могу, – захихикал Борис, – это же чертов питбуль полюбил здесь спать. Уж что я только не делал, чтобы его отвадить, без толку!

– Ага, – сообразил наконец Дегтярев, – ясненько. У Дашутки все как всегда. Питбуль, отдыхающий в гробу… А крокодила, вяжущего в кресле носки, еще не завели?

Не получив ответа, Александр Михайлович исчез в столовой.

– Это и есть твой бойфренд? – поинтересовался Боря.

Я кивнула.

Но режиссера было не так легко заткнуть.

– Ну, дорогуша, он скорей дедфренд, – развеселился Борис. – Зачем тебе, молодой и прекрасной, старый мухомор, трухлявый гриб. Может, бросишь его и обратишь внимание на меня? Хотя я и не Керубино, но и не Мафусаил.

– Сердцу не прикажешь, – сообщила я и, решив показать всю огромность своей любви, схватила шлепки Аркадия и кинулась в трапезную с воплем: – Милый, вот твои тапочки!

Дегтярев удивился так, что выронил вилку, занесенную над куском сочной вырезки. Мало того что я никогда не обращалась к нему, сюсюкая «милый», так еще у нас в доме никто никогда не натягивал сменную обувь. Кстати, мне всегда не нравилась московская привычка предлагать гостям разношенные баретки без задников. Приходишь вся такая разнаряженная, при макияже и духах, а тебе, бац, выдают нечто отвратительное, и потом весь вечер чувствуешь себя кретинкой, при вечернем костюме и в отороченных мехом пантофлях.

Когда мы жили в Медведкове и, естественно, не имели прислуги, я спокойно протягивала гостям мокрую тряпку и предлагала вытереть подметки. Сейчас же основная масса наших приятелей купила машины, и вопрос с грязной обувью отпал сам собой. Но Кеша, Маня и Зайка, естественно, ходят в Ложкине в удобной домашней обуви, и сейчас я трясла перед ошалевшим полковником тапками, принадлежавшими Кеше.

– Ты хочешь, чтобы я их надел? – изумился Дегтярев.

– Конечно, родной, небось ножки за день устали!

Александр Михайлович крякнул:

– Ну, если ты настаиваешь…

И он встал, намереваясь выйти в холл.

– Нет, дорогой, не надо утруждать себя, переобувайся тут, а я унесу твои ботиночки…

– Ты заболела? – неожиданно поинтересовался приятель, расшнуровывая жуткие башмаки фабрики «Парижская коммуна».

Интересно, почему даже сейчас, когда вокруг полно изящной и удобной обуви, Дегтярев предпочитает покупать то, что невоздержанная на язык Зайка зовет «говнодавами»? Или он донашивает старые запасы?

Ничего не понимающий полковник покорно всунул ступни в предложенные тапки. Я осторожно, держа двумя пальцами его ботинки, оттащила их в холл, а потом принялась на глазах у Бориса изображать заботливую любовницу.

– Дорогой, подложить тебе морковки?

– Нет, спасибо.

– Скушай, милый, она полезна для твоей печени.

– Не хочу, – побагровел полковник, не терпящий никаких намеков на свои болячки.

– Тогда возьми брюссельской капусты, в ней много железа.

– Будешь весь как памятник, – хихикнула Зайка, – железный Дегтярев. А что, звучит хорошо. Впрочем, у нас имелся в свое время железный Феликс.

Как один из кадровых сотрудников МВД, полковник более чем прохладно относится к людям из ведомства КГБ или ФСБ по-нонешнему. Александр Михайлович слился по цвету с отвергаемой им морковкой, но ничего не ответил Ольге.

– Не желаешь капустки, скушай бутербродик, – продолжала я квохтать.

Александр Михайлович взял кусок хлеба и потянулся к масленке. Но я проявила бдительность и перехватила его руку.

– Нет!

– Почему? – обозлился полковник.

– Только не сливочное масло, в нем сплошной холестерин, и хлеб тебе ни к чему, от него лишь полнеют.

– Но как же тогда сделать бутерброд? – осведомился вконец одураченный Александр Михайлович.

– По-японски!

– Как?!

– Вместо хлеба листик салата, сливочное масло замени маргарином, а колбасу редиской.

– Диета придурковатого кролика, – сообщила Манюня. – Мусечка, ну что ты привязалась к Дегтяреву? Он мясо любит! Пусть ест.

Полковник с благодарностью глянул на Машку и пододвинул к себе тарелку с бужениной, но я решительно выхватила из его рук запеченную свинину и сообщила:

– До сих пор Александр Михайлович весьма безответственно относился к своему здоровью, но больше я не дам ему укорачивать свою жизнь, он нужен мне живым. Ешь капусту!

Бедный толстяк не выдержал:

– Дарья! Ты головой не ударилась?

– Нет, миленький, – ответила я, потом нежно обняла его за плечи и провела рукой по темечку, – как ты оброс. Надо сходить в парикмахерскую.

Повисла тишина. Потом Зайка тихонько сказала:

– Скорей уж в будку для чистки обуви.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

– А что Дегтяреву делать у цирюльника? – захихикала Зайка, – он же лысый, как коленка. А в будке щеточкой начистят и бархоткой отполируют, и вообще, чего ты к нему сегодня прилипла? Дай человеку поужинать!

Тут вошел Аркадий и с порога заявил, глядя на Александра Михайловича:

– Ты зачем влез в мои тапки? А ну снимай живо.

Испугавшись, что Борис смекнет, что к чему, я утроила заботу. После ужина усадила приятеля в кресло, прикрыла ему ноги пледом, притащила вместо грелки Хуча, подсунула под ноги маленькую скамеечку, вручила газету, подала пульт от телевизора, приволокла фужер с коньяком, набила трубку, поднесла зажигалку и в конце концов уселась на ковер возле ног полностью обалдевшего Дегтярева в компании Снапа, Черри и Жюли.

– Мусечка, ты просто как верная собака, – заметила Маня.

Я сделала вид, что не слышу ядовитого замечания, и уставилась в экран телевизора. Шел ужастик, который наше телевидение отчего-то называет информационной программой «Сегодня». В Чечне убили десять человек, в Уфе взорвался газ, семь детей погибло во время аварии на железнодорожном переезде. Это же какую нервную систему нужно иметь, чтобы спокойно смотреть на данный видеоряд? Уж лучше включить ТВ-6, где идет идиотская, но веселая программа «33 квадратных метра». В любой другой день я бы не задумываясь щелкнула пультом, но только не сегодня. Разве любящая женщина может так поступить? Однако какая это трудная роль! Надеюсь, что все мучения вознаградятся сторицей и Борис отвяжется от меня.