Дарья Донцова - Домик тетушки лжи

– Да зачем?

– Отдать пять тысяч Роману. Она боится, что парень обозлится и начнет болтать.

– Это не в его интересах, – протянула я, – он тоже вроде как нарушил закон.

– У Железновой в голове солома! – обозлился Дегтярев. – Что ни сделает, кругом идиотство получается. Мало того что она едет отдавать денежки, так еще возвращается домой, идет к Косте и заявляет:

– Ты хотел меня убить!

– Психопатка! – орет муж.

– Нет, – стоит на своем Поля, – только я выпила лекарство, что ты мне дал, и через пять минут свалилась.

– Идиотка! – вопит Костя. – Да я с тобой говорить не хочу!

– Отлично, – отрезает Полина. – Я ухожу на-всегда!

В Костиной душе поселяется страх. До сих пор он считал Полину игрушкой в своих руках, существом без воли и каких-либо проблесков рассудка, но теперь, похоже, Железнова становится опасной. Еще, не дай бог, пойдет в милицию. На дворе ночь, но рано утром Костик несется в общежитие института станкостроения. Там давно живут чеченцы, и вся Москва знает, что у них за смешные деньги можно купить все – пистолет, автомат, взрывчатку. Только заплати. Получив нужное количество тротила, Костик ловко устанавливает мину. Но в «Жигули» садится несчастная Полина сокурсница, Лена Рокотова, забывшая дома тетрадь. Костя, чуть не лопнув от злости, поджидает Полину в укромном месте. В кармане у него пистолет с глушителем, а на кону триста тысяч долларов. Но тут появляется Дарья. Парню остается только скрипеть зубами от злобы. Убивать двоих не входит в его планы, но от Поли надо избавиться сегодня. И тут глупые бабы, словно услыхав его мысли, решают идти шляться по магазинам. Костя следует за ними тенью, выжидая момент, и вот он наступает. Полина входит в примерочную, а Даша бродит по залу, в магазине тьма народа… Он быстро стреляет прямо через занавеску и, услыхав шум упавшего тела, уходит. Но снова облом, Полина поменялась кабинками с соседкой. Правда, Костя об этом не знает. Он возвращается домой и на радостях зовет к себе Светку, парочка напивается и засыпает.

Полина возвращается в Ложкино, теперь она точно знает, что Костя хочет ее убить! Парень превратился в убийцу, на его руках кровь двух невинных женщин: Лены Рокотовой и незнакомки из примерочной кабинки.

– Трех, – шепнула я.

– Третья откуда? – удивился полковник.

– Полина оставила на тумбочке в больнице мобильный, я поехала его забирать, а в 305-й палате на кровати лежал труп молодой женщины.

– Ну и что? – удивился полковник. – В клинике отвратительные порядки. Несчастная просто умерла, и ее не успели отправить в морг.

– Понимаешь, – ответила я, – в справочной мне сказали, что в этой палате лежит Полина, значит, Костя, узнав о «воскрешении» Поли, решил ее добить, ну и явился в больницу, мы в суматохе сказали ему только о том, что она ожила, не упомянули про то, что забираем ее в Ложкино, вот и…

– Глупости, – фыркнул Дегтярев, – та женщина скончалась сама. Ну подумай головой, он же великолепно знал Полину. Даже предположим, что он приехал в клинику с преступной целью, но ведь сразу бы увидел, что в кровати не Железнова.

Я только вздохнула, а ведь верно. Костя бы мигом сообразил, что и как, ну почему я сразу не додумалась до такого простого ответа на вопрос?

– Теперь все ясно? – спросил Дегтярев.

– Нет, конечно, каким образом Костя ухитрился убежать из рук уводивших его «братков»? И откуда они взялись?

Александр Михайлович крякнул:

– Спиридонов обладает буйной фантазией. Никто его не похищал.

– Да ну? Не может быть. Сама была у него в квартире, видела разгром. И потом, сосед Константина, мальчик Леша мне рассказывал…

– Ага, – кивнул Александр Михайлович, – он и нам спел ту же песню, только опытные оперативники сразу поняли, что подросток врет.

– Почему?

– Если криминальные структуры хотят кого-либо похитить, дело обставляют тихо. Пристегивают наручниками, втыкают в бок дуло от пистолета и велят вести себя спокойно. Жертва сама садится в автомобиль, и никто ничего не замечает. А тут! Ребенок просто пересказал кино! Окровавленное лицо, револьвер, трагическое заявление на лестнице, бред. А насчет разгрома…

– Что?

– Все там было чересчур. Ну зачем резать занавески? Если бы речь шла о ревнивой жене, понятно, но ребята, живущие по понятиям, не станут драть тряпки, они проводят обыск профессионально, быстро и, как тебе это ни покажется странным, аккуратно. Лишнего не побьют и ненужного не разломают. Во-первых, им не нужен шум, во-вторых, время поджимает. Костя явно перестарался. А Леша мигом раскололся и рассказал. Сосед дал ему денег и велел: «Если кто будет мной интересоваться, скажи, «братки» увели, можешь квартиру показать. Просто так в доме не трепи, только тем объясни, кто интерес проявит». Вот паренек и отрабатывал гонорар, старался, как мог. А Костя съехал в свою новую квартиру.

– К чему этот спектакль?

– Испугался он очень. В его квартире стали раздаваться какие-то странные звонки, ночью, по телефону. Некто молчал и просто сопел, телефон оживал по нескольку раз после полуночи. Любой человек с чистой совестью подумал бы, что на том конце провода обычный хулиган, решивший поиздеваться над людьми, но Косте мигом приходит в голову идея: это Шлюз! Кочергин вычислил Полину и теперь выслеживает его, Спиридонова. Так пусть думает, что парня нет.

Костик отправляется в Митино, но ему безумно нужно попасть в Ложкино и забрать доллары. В принципе он может открыто заявиться в гости, но что-то удерживает его от этого шага. Костя хотел сначала спеть «песню» о безумной любви к Поле, улучить момент и подобраться к матрасу, он бы так и сделал, но нервы Константина натянуты до предела, он убил двух человек, боится Шлюза и начинает совершать глупости. Хладнокровие окончательно покидает парня. И он решает, что лучше всего проникнуть в дом тайком.

Костя приезжает в Ложкино. Ему везет. В доме снимается кино, и охранники спокойно впускают парня в поселок, они считают, что это член съемочной группы. Костя прячется в сторожке и ждет удачного момента, но в здании постоянно толкутся люди. Киношники, Аркадий, Маня, Зайка… Даже ночью в гостиной не гаснет свет. Потом Дарья притаскивает Бонифация с животными. На нервной почве у парня открывается гастрит. Вдруг прислуга затеет генеральную уборку?

– Ну Ирка, ну лентяйка! – не утерпела я. – Ни разу матрас не поднять.

– Погоди, она не виновата…

– Как же! Домработница называется…

– Послушай лучше дальше, – сказал Дегтярев.

Я сердито замолчала.

– И тут вдруг удача! Все разъехались, в доме только старый дед. Никто ведь и предположить не может, что Бонифаций всю жизнь занимается восточными единоборствами, такое просто в голове не укладывается! Как он гробик-то разделал, – хихикнул Дегтярев, – ай да дед, скажи ему спасибо.