Дарья Калинина - Засада на женихов

Тем временем ее сегодняшний спаситель успел представиться. Звали его Степой. Он работал на стройке, был по образованию плотником. И на работе его ценили за хорошие руки и умение пить только в свободное от работы время. Жил он один, так как с женой развелся по причине полнейшего несходства их характеров. Несходство это возникло в тот момент, когда Степа вернулся с очередной халтуры домой и обнаружил в своей постели постороннего мужика.

Разумеется, он отдубасил и жену, и ее любовника. И вот тут-то она и заявила, что уходит от него. Поскольку Степан – жестокий деспот и совершенно отсталый субъект.

– Ты весь состоишь из одних комплексов! – заявила ему жена при расставании. – Отсюда и твоя агрессия!

И ушла следом за своим раскрепощенным любовником. Она ушла, а Степан остался. Один в просторной двухкомнатной квартире, кредит за которую, кстати говоря, уже почти выплатил, надрываясь на той самой халтуре, пока его жена заводила шашни с другими мужчинами.

Анька слушала рассказ Степы невнимательно. Какое ей дело до его личной драмы? А жена правильно ушла. Если охота гулять, то лучше уйти и не портить нервы ни себе, ни мужу, ни любовнику.

– Не переживай, – сказала она кавалеру. – Все у тебя наладится.

Она сказала это просто так, машинально. Но Степан отреагировал очень бурно. Схватил Аньку за руку, прижал к своей груди и страстно воскликнул:

– Ты так думаешь? Ты в самом деле так думаешь?! Скажи мне, да?

– Ну, да.

– Так я могу надеяться?

– Разумеется, – слегка опешила Анька. – Надежда – это прекрасное чувство. Она умирает последней.

– И мы будем счастливы?

Разговор пошел в какое-то неправильное русло. Но Аньке было не до Степки. Она уже пришла к развилке. Отсюда до дома ее подруг было всего несколько шагов. И тащить Степана с собой, когда ее ждала встреча с женихом, она смысла не видела.

– Мы будем счастливы, – торопливо произнесла она, стремясь избавиться от Степки. – Ты и я! Но сейчас ты должен уйти!

– Почему это?

– Потому что я уже пришла!

– Так ты не просто гуляла? А я не могу пойти с тобой?

– Нет. Я иду в гости. И меня пригласили одну.

И так как Степан не уходил, она повторила с нажимом:

– Одну! Без тебя.

– А-а-а, – заметно скис мужчина. – Понятно. Но я могу тебя подождать вот тут?

Анька пожала плечами.

– Ну, жди!

После этого развернулась и с видом действующей королевы пошла по дорожке. Ее слегка смущало, что в доме ее новых подруг нет света. Как и в доме ее предполагаемого жениха. Странно. Очень странно. Но, возможно, это было частью нового плана, который сделал бы ее счастливой замужней женщиной.

Подбодрив себя такими приятными мыслями, Анька двинулась по дорожке, ускорив шаг. И чуть было не подвернула ногу, попав каблуком в ямку.

А подруги, напрочь забыв про Аньку, лежали в засаде на участке Дмитрия Прокофьевича. Подождет Анька со своим замужеством! Они полностью сосредоточились на своих наблюдениях. Пока что ничего не происходило. Никто не приходил красть кроликов. И воровать приманку из ловушки для варанчика тоже никто не являлся.

Подруги даже заскучали, хорошо еще, что не замерзли, так как сбегали за огромным надувным матрасом, на котором сейчас с комфортом и устроились под ветками старой сливы. Время шло. Подруги зевали, глазели на звезды, даже пытались их считать. И вдруг… Неподалеку от них раздался какой-то хруст.

Это не был обычный хруст. Это был какой-то в высшей степени подозрительный хруст, который немедленно вывел подруг из их безмятежного состояния. Они насторожились, приподняли головы и усиленно завертели ими.

Бесспорно, в той стороне, откуда раздался хруст, что-то двигалось. Что-то большое и темное.

– Человек! Сюда идет человек!

– Ага! Вижу. Кажется, у нас посетитель!

Обе подруги насторожились еще больше. Между тем посетитель оказался не один. Девушки убедились в этом, взглянув чуть в сторону. Там тоже раздавался шум тихих осторожных шагов. И двигалось что-то большое и темное.

– Кошмар!

– Их двое!

– Они нас окружают!

Между тем темные тени явно шли на сближение. Но друг друга они, похоже, не видели. Подруги замерли, не решаясь пошевелиться. А ну как спугнут незваных гостей. До сближающихся фигур осталось меньше метра. А те все еще не замечали друг друга, разделенные ветвистой старой сливой, под которой устроились подруги. До того как загадочным темным фигурам предстояло столкнуться, им оставалось сделать всего по одному шагу. И вдруг что-то произошло.

Человек, который приближался справа, вдруг бросился вперед с криком:

– Попался, ворюга!

Но, не успев толком схватить темную фигуру, вдруг вскрикнул и начал падать. Как раз на того человека, который приближался к подругам слева. Тот завизжал тонким, очень высоким, почти женским голосом:

– А-а-а-й! Спасите! Караул!

Поняв, что дальше отлежаться на матрасе им не удастся, подруги вскочили на ноги. И попытались растащить сцепившихся незнакомцев. Но это оказалось не так-то просто. Тот, который упал, ни за что не желал отпустить того, который еще стоял на ногах и голосил тонким высоким голосом.

– Пусти меня! Помогите, люди добрые! Насилуют!

Никто этого типа насиловать не собирался. Как это, стоя – и вдруг насиловать? Но в этот момент первый тип дернулся. И второй тоже упал на землю. Теперь на земле барахтались два человека. Как наконец разглядели подруги, это были мужчина и женщина в длинном платье, продолжавшая истошно орать не своим голосом:

– Помогите! Насилуют!

– Анька! – разглядели наконец «незнакомца» подруги. – Это в самом деле ты?

Ничего странного в их вопросе не было. Анька была сама на себя не похожа. Для своей поздней прогулки она почему-то вырядилась в вечернее длинное платье. А на голове у нее была высоченная башня из локонов. Сейчас башня угрожающе накренилась, грозя в любой момент рухнуть вовсе. Но Анька, впавшая в панику, продолжала верещать:

– Спасите! Помогите!

И ведь что удивительно, помощь действительно пришла! Нет, не со стороны подруг. Они толком так и не успели вмешаться в происходящее. Откуда-то со стороны улицы раздался хруст, топот и лягз. И мимо опешивших подруг словно вихрь пронесся. Они успели заметить только край ржавой цепи, которой были обмотаны ворота Дмитрия Прокофьевича. Теперь этой цепью третий неизвестный принялся махать над своей головой, словно пастух, сгоняющий стадо.

– Отпусти ее! – грозно орал этот тип на первого, схватившего Аньку. – Отпусти! Ну! Кому сказал?!

Снизу из-под подола Анькиного платья раздалось приглушенное кряхтение, заглушаемое воплями.

– Помогите! Помогите!

Подняться самостоятельно она была явно не в силах. Ее спаситель был слишком занят манипуляциями с цепью. Так что пришлось подругам схватить перепуганную девушку с двух сторон. Чуть ли не силком они поставили ее на ноги. Но это не помогло. Анька продолжала истошно вопить. Видимо, у нее началась истерика. Потому что она уже ничего не соображала. И только вопила и вопила.