Дарья Донцова - Экстрим на сером волке

Розка усмехнулась:

— В торговле.

Я улыбнулась:

— Хорошее дело.

— Главное, прибыльное, — кивнула Роза. — Ты продукты где покупаешь?

— Ну.., в разных местах.

— Систему магазинов «Рай гурмана» знаешь?

— Конечно, заглядываю в эти супермаркеты.

— И как? Нравится?

— Да, редкое сочетание хорошего ассортимента, умеренных цен и приветливого персонала. У них над каждой кассой висит плакат «Улыбка ничего не стоит, но дорого ценится».

— Еще бы этим лентяям не улыбаться за такую-то зарплату, — хмыкнула Роза, — это мои.

— Что твои? — не поняла я.

— Супермаркеты «Рай гурмана», — пояснила Роза. — Я их владелица.

— Да ну? Молодец! Такой бизнес поднять! Неужели ты одна справилась? — с искренним удивлением воскликнула я.

Роза улыбнулась:

— Компаньонка у меня есть. Ну-ка, подожди.

С этими словами она вытащила мобильный и сказала:

— Слышь, беги ко мне, центральная аллея, место номер восемьдесят семь.

Потом, сунув сотовый в карман, Роза, засмеявшись, добавила:

— Сейчас еще не так удивишься! Вон, смотри кто идет!

Я проследила за рукой Розки и мгновенно узнала приближавшуюся женщину: Соня Адашева, тоже моя бывшая коллега.

— Дашка! — завопила Сонька, кидаясь мне на шею и царапая ее огромными бриллиантовыми серьгами. — Ну и ну. Это судьба! Только я о тебе подумала на днях, а ты тут как тут. Зачем сюда приехала?

— Шикарный вопрос тому, кто стоит возле ринга с поводком в руках, — Роза не упустила возможности поехидничать, — ясное дело, Дарья хочет тут занавески купить.

— Занавески? — вытаращилась Соня. — Ну это она не по адресу явилась. Слышь, Дашут, лучше всего ткань на рынке брать, пиши адресок.

Я обняла Адашеву еще раз. Вот уж с кем у меня были хорошие отношения, так это с Соней. Ее отец, очень богатый человек, то ли чеченец, то ли дагестанец, то ли ингуш. Простите, если кого-то сейчас обидела, но меня никогда, ни в прошлом, ни в нынешнем времени, не интересовала национальность знакомых.

Все сотрудники нашего института знали, что Соня из очень обеспеченной семьи, но я, ей-богу, не в курсе, чем зарабатывал на жизнь ее папа. В отличие от Розы Соня никогда не выпячивала своего материального благополучия, одевалась скромно и старалась казаться незаметной. Узнав, что я собачница и кошатница, Соня напросилась в гости, а потом изредка бывала у нас, каждый раз принося в подарок что-нибудь вкусное и одаривая Аркашку машинками. Нас можно было бы считать подругами, если бы не одна особенность Сони: она никогда ничего не рассказывала о своей личной жизни. Один раз только обмолвилась, что замуж выйти может лишь за того, кого выберет отец, а он пока не завершил кастинг женихов. И еще, Сонечка очень любила домашних животных, но не могла себе позволить ни щенка, ни котенка, ее родители не жаловали четвероногих и очень дорожили убранством квартиры: мебелью, коврами и занавесками. Мне же было наплевать на дрова и тряпки, поэтому Соня отводила душу, играя с Клеопатрой, Снапиком и наблюдая за хомячками и жабами.

Но после того, как наша семья стремительно вознеслась к высотам благополучия, Адашева ходить в гости ко мне перестала. Наверное, не захотела навязываться, или ей запретил общаться с Васильевыми папа.

Сейчас Соня выглядела великолепно: стройная, в элегантной одежде, с эксклюзивными, может, излишне дорогими для дня украшениями. Около ног Адашевой крутился очаровательный шпиц.

— Вот, знакомься, — сказала Соня, — Джозефина, в просторечье Зифа.

Я наклонилась и погладила собачку. Значит, родители Сони скончались, а может, она наконец вышла замуж? Я ведь ничего не знаю о Соне, мы мимолетно общались.

— Участники под номерами сорок семь, сорок восемь и сорок девять приглашаются на ринг. Напоминаем, опоздавшие не будут допущены на конкурс, — прозвучало из репродуктора.

— Ой, — засуетилась Роза, — нас зовут! Микки, побежали скорей!

— Можешь не торопиться, — захихикала Соня, — сама знаешь, что у нас Степнов со своей Шельмой в победителях. Он уверен в себе, да и Анька тоже, я видела, разоделись, словно на свадьбу, и о моське он как о чемпионе говорит.

— Ну ладно тебе, — отмахнулась Роза, — хватит глупости болтать.

Оставив после себя запах дорогих духов, она убежала.

— Вот уж не предполагала, что Яковлева может полюбить животное, — растерянно пробормотала я.

Соня улыбнулась:

— Она обожает Микки. Знаешь, кто является генеральным спонсором этого действа, ну, собачьей выставки?

Я пожала плечами.

— Нет, честно говоря, не задумывалась на эту тему.

Хотя, действительно, спонсор-то должен быть! Небось собачники не особо богаты!

Сонечка ткнула пальцем в огромный воздушный шар, реющий над полем:

— Вон, читай.

Я вгляделась в ярко-красные буквы.

— «Сеть супермаркетов „Рай гурмана“, хорошо, когда есть где купить поесть». Так это вы организуете!

Адашева кивнула:

— В основном Роза, ради Микки старается. Сейчас ему первое место присудят, дадут диплом, кубок. Ей-богу, смешно, впрочем, у Розки ни мужа, ни детей нет, Микки всех ей заменил.

— А ты замужем? — проявила я неделикатное любопытство.

Соня прикусила нижнюю губу, потом ответила:

— Мы ведь давно не общались. Откуда тебе знать о нашей трагедии? Несколько лет тому назад моя семья поехала отдыхать на Багамы. Я должна была отправиться вместе с ними, но накануне полета поддалась на уговоры дочки, отправилась вместе с ней кататься на роликовых коньках, упала и сломала ногу.

Естественно, ни на какие Багамы Соня не попала.

Муж хотел остаться около нее, но Соня, на беду, уговорила его не менять планы.

— Все равно я в больнице лежу, — сказала она, — с какой стати тебе и ребенку у моей койки маяться? Заплатим медсестрам, они меня облизывать будут!

Больше всего потом, когда авиалайнер с предвкушающими райский отдых туристами рухнул на землю, Соню терзала мысль о том, что она сама отправила родных на смерть.

— Ужаснее всего то, — ровным голосом объясняла сейчас Соня, — что приходится жить дальше. Не скрою, мне в голову приходили мысли о самоубийстве, на земле меня удержала только Катюша, дочь погибшей сестры. Девочка очень на мою Аню похожа, я воспитываю ее и живу только ради ребенка. Знаешь, зря говорят, что со временем боль притупляется. Поверь, это не так. Пережить смерть родных невозможно. Я стала религиозной и надеюсь лишь на милость всевышнего.

Может, он разрешит нам встретиться в загробном мире.

Большие, чуть выпуклые карие глаза Сони наполнились слезами. Я растерялась. Ну что сказать в подобной ситуации? Очень сожалею? Прими мои искренние соболезнования? Ей-богу, глупо. Признаюсь, если приходится звонить кому-то из приятелей, у кого недавно скончался близкий человек, я испытываю определенное неудобство, любые слова кажутся нарочитыми, пустыми, поэтому я сразу спрашиваю: