Дарья Донцова - Экстрим на сером волке

— Нужна ли помощь? Я готова привезти деньги и мыть посуду после поминок.

Но у Сони-то нет никаких материальных и бытовых проблем, да и несчастье случилось не вчера.

Глубоко вздохнув, я решила переменить тему разговора.

— Значит, вы с Розой главные спонсоры шоу?

— Да, — кивнула Соня.

— Небось ваши просьбы члены жюри примут во внимание?

— Конечно, — улыбнулась Соня.

— Слушай, — зашептала я, — помоги мне! У нас имеется мопс Хуч! Мои невестка и дочь мечтают, чтобы он получил хоть какую-нибудь, самую завалященькую медальку, но, увы, Хучик, так сказать, некондиционный товар. Не можешь ли ты попросить судей дать Хучу приз, ну, к примеру.., э.., зрительских симпатий. Понимаю, что подобная номинация не предусмотрена, но я сейчас сгоняю в магазин и сама куплю кубок. Наверное, написать диплом не трудно? Я готова также выступить спонсором ну там.., для состава жюри.., понимаешь, да? Мои девочки были бы счастливы, а то мы который год уезжаем с выставок со слезами!

Соня засмеялась:

— С удовольствием сделаю для тебя такой пустяк.

Никаких кубков приобретать не надо. Вот что, зарегистрируй собаку и отдай мне талон. Где мопс?

— Его сейчас привезут.

— Отлично, — кивнула Соня, — я буду сидеть на Центральной аллее, мое место номер два. Кстати, вот визитки со всеми телефонами. Давай встретимся на досуге, мне нужно с тобой поговорить. Похоже, нас сегодня сама судьба свела. Я собиралась тебя найти! Тут такое дело… Но сейчас говорить не могу…

— Здорово! — воскликнула я, протягивая бывшей коллеге бумажку. — А здесь мои координаты.

На церемонии вручения наград собралось несметное количество собачников.

— За фигом мы сюда приперли? — с тоской воскликнула Машка. — Ясное дело, нас опять прокатят!

— Надежда умирает последней, — нервно перебила ее Зайка, — оно понятно, что в жюри давным-давно существует такса на места, но, может, у этих уродов проснется совесть, и Хучик получит дипломчик за ум и красоту?

— Чего же мы не дали взятки? — разинула рот Ирка. — Деньги ведь есть! Коли жалко, мне б сказали!

Аркадий засмеялся. Зайка сделала вид, будто не услышала наивного замечания домработницы, а Дегтярев моментально влез с нравоучениями:

— Ирина! Взятка унижает и берущего, и дающего.

И потом, в таком случае никакого удовлетворения от полученной награды нет. Ну сама посуди…

— Лучшим мопсом этого показа признан… — понеслось из динамиков.

— Ну вот, — прошептала Зайка, — снова Хучику ничего…

— ..Хуч, владелец Мария Константиновна Воронцова.

— И-и-и, — завизжала Ирка, — Манюня, беги скорей!

— Это нас? — растерянно спросила Машка, оглядываясь по сторонам. — Какая-то Мария Константиновна Воронцова.

— Смею напомнить, — скривился Кеша, — что отчество и фамилия достались нам с тобой вследствие некоторых махинаций матери от дядечки Константина Воронцова, не к ночи помянут будет. Ты так одурела, что забыла, как тебя зовут?

Машка ринулась сквозь толпу, выставив вперед апатично похрапывающего Хуча. Зая кинулась за ними.

— А ну подвиньтесь, — разнеслось над толпой ее хорошо поставленное «телевизионное» сопрано, — не видите разве? Чемпиона несут! Лучшего из лучших!

Мопс Хуч! Семья Васильевых — Воронцовых!

— Ну и ну! — только и смог сказать Кеша.

Дегтярев обиженно засопел.

— Ольга очень неделикатна! Семья Васильевых-Воронцовых! А я что, чужой?

Сильные пальцы Кеши схватили меня за плечо.

— Мать! Признавайся! Твоя работа?

Я заморгала.

— Каким образом я сумела бы проделать подобное?

Просто жюри наконец-то устыдилось и оценило Хуча по достоинству.

Аркашка с недоверием покачал головой. Дегтярев поднял камеру.

— Во! Глядите, медаль вешают!

Я, поднявшись на цыпочки, наблюдала за действом.

Красная, как перезрелый помидор, Машка держит кубок. Бледная до синевы Заюшка прижимает к себе диплом. Хуч безучастно сидит на высоком столе. Ему наплевать на только что приобретенный статус чемпиона. Ирка, подпрыгивая на месте, кричит в мобильный телефон:

— Да! Мы лучшие! Всех обошли! Во как! Знай наших! А все потому, что я Хучика целую ночь маслом натирала. Замолчи, Катерина, при чем тут твоя гречневая каша по особому рецепту? Шкуру-то сразу видно.

Глубоко вздохнув, я попятилась в толпу. Надо найти Соню и сказать ей «огромное спасибо». Хотя, право, первое место — это слишком, я просила всего лишь скромный приз зрительских симпатий.

Хорошо, что люди придумали мобильные телефоны, иначе как обнаружить в гомонящем человеческом море Соню? До завершения церемонии она сидела под зонтиком с номером два. Именно туда я, запыхавшись, притащила ей регистрационный талон Хуча, но сейчас-то выставка завершила работу, и все перемешалось.

— Иди на главную аллею, — сообщила Соня, — туда, где ларьки со всякой всячиной.

Я побежала в указанном направлении, увидела Адашеву и рассыпалась в благодарностях.

— Ой, брось, — отмахнулась Соня, — тоже мне, проблема. Кстати…

Закончить фразу она не успела. Из людского скопища вынырнула девочка, одетая в белое платье, на голове у нее был венок из полевых цветов, в руках она держала розовую сумочку, сделанную, похоже, из клеенки, на длинной ручке. Помахивая ридикюльчиком, девочка приближалась к нам, лицо ее было скрыто огромными очками. Я сначала решила, что передо мной Катя, племянница Адашевой, дочь ее безвременно погибшей сестры, и ласково улыбнулась девочке. Потом бросила взгляд на Соню и испугалась.

Лицо Сонечки стало желто-серым, застывшим. Девочка легкой тенью прошла мимо нас и растворилась в толпе.

— Ты ее видела? — в изнеможении прошептала Соня.

— Кого, девочку? Да, конечно.

— В белом платье и веночке?

— Именно! Она только что стояла перед нами!

Милое создание!

Соня плюхнулась прямо на траву.

— Значит, она существует, это не глюк!

— Ты о чем? — растерянно пробормотала я. — Не пойму.

Соня попыталась встать.

— Мне страшно, — прошептала она.

Я с тревогой посмотрела на Адашеву. Похоже, ей совсем не по себе, ужасно выглядит!

— Мама, — прозвучало за спиной, — тебе нехорошо? Говорила же, не следует по жаре таскаться!

Соня вздрогнула, моргнула, было похоже, что она очнулась от глубокого сна. Красивая черноволосая девочка, с виду лет четырнадцати, обняла Адашеву, а потом уставилась на меня громадными, бездонными глазищами.

— Кто вы? — резко спросила Катюша. — С какой стати напугали мою мамулю?

— Вовсе нет, я сама встревожилась, когда Соня на землю села. Мы с вашей мамой давние знакомые, работали когда-то вместе, — быстро ответила я.

На лице Катюши появилась тень улыбки.

— А-а.., ясно. Что тут стряслось, пока я за водой бегала?