Дарья Донцова - Экстрим на сером волке

Вещь явно сделана на заказ, но она стоит недорого, милый сувенир, говорящий о внимании. Когда же остальные домашние развернули упаковки, я успокоилась окончательно. У Кеши был галстук с монограммой, у Зайки — очаровательная подушка, на которой вышиты кошки, у Дегтярева — портсигар с надписью «Смерть врагам». Расслабившись, я заглянула в предназначенную мне шкатулку и чуть не свалилась со стула. Часы! Но какие! Платина с бриллиантами! Сделан прибор одной из самых дорогих фирм, специализирующихся на ювелирных украшениях. Сверкающих камней прорва, ими усыпан весь корпус размером с кофейное блюдце, внутри циферблата вроде налита вода" в которой плавает несколько камней. Или не вода, не спрашивайте, я не знаю. Определить время невозможно, цифр нет, их заменяют все те же обработанные алмазы, стрелки сверкают, браслет тоже.

— Да уж, — поперхнулся Кеша, — недешевая штучка!

— Носи их всегда, — велел польщенный Макс.

— Ты хочешь, чтобы мы лишились матери? — спросил Аркадий. — Да у нее сей механизм мигом отнимут…

— Даша человек жадный, — подхватила Ольга, — ни за что не отдаст, начнет драться с грабителем, покалечит его, потом вытаскивай ее из тюрьмы, кланяйся Дегтяреву.

— Пусть лучше в сейфе лежат, — заявил полковник, — послушай, ну что б тебе кружечку подарить, с мопсом! Дашутка их собирает.

— Не мой формат, — нахмурился Макс, — впрочем, я ошибку исправлю, давай часы назад.

Страшно обрадовавшись, я вернула ему безумно дорогой подарок и через неделю вновь увидела Полянского, на этот раз с двумя коробочками.

— Во, — воскликнул он, — гляди, которые настоящие?

Я уставилась на сверкающие камни, потом ткнула в левую шкатулочку.

— Эти.

— Вот и не угадала! — радостно закричал Макс. — На подделку указала! Классно, да?

— Ага, — осторожно кивнула я.

— Корпус из белого золота, — возвестил Полянский, — а сверху стразы Сваровски.

Я вздохнула, потому что и копия тянет на приличную сумму.

— Так и быть, — гудел бывший муж, — носи эти, исключительно из соображений безопасности, а настоящие спрячь в сейф.

Яна Валерьевна попыталась открыть щелочки глаз.

— С удовольствием возьму вместо денег часы, — повторила она.

Я заколебалась. Сказать противной жадной тетке про имитацию? Сообщить про камни от Сваровски?

Небось Темкина полагает, что это брюлики. Хотя никто меня за язык не тянет. Часы золотые, да и «алмазы» от Сваровски не такое уж дешевое удовольствие. Пусть профессор получит то, что попросила.

Я расстегнула браслет и сказала Яне Валерьевне:

— По рукам, но вручу вам сию безделушку, лишь увидев бумаги.

Она кивнула:

— Проблем нет.

С этими словами она включила компьютер и принялась щелкать мышкой, потом послышалось мерное гудение, и из принтера начали выползать листы бумаги.

— На всякий случай я сохраняю выполненные заказы, — сказала заведующая, — может пригодиться.

Вы не сомневайтесь, я человек честный. Если беру плату, то обязательно выполняю принятые на себя обязательства. Тут все, что я передала в свое время Зелимхану Хасановичу.

Я протянула «честному человеку» часы, получила взамен папочку и покинула кабинет.

— Ну удалось? — спросила Настя.

— Спасибо, — кивнула я, — вот!

— Сколько она взяла?

— Ерунду.

— А все же?

— Забудь.

— Постой, а где твои часы? Неужели? — ахнула Настя. — Ты с ума сошла, никакая наша информация подобных бабок не стоит! Немедленно вернись и потребуй «будильник» назад. Хотя стой. Давай я быстренько документы отксерокопирую, ты отдашь ей папку и вернешь брюлики.

— Успокойся, — улыбнулась я, — часики — подделка, хоть и дорогая! Всего лишь ловко ограненный хрусталь.

— Ну и пусть, — кипела Настя, — во сволочуга!

Я слышала, что эта дрянь часто не деньгами берет.

Скотина! Ты бы ее на собраниях послушала! Такие пассажи загибает о науке, о чистоте исследований, об ответственности перед грядущими поколениями. А сама!

И клиенты хороши! Неужели не понимают: простые сведения о предках не могут столько стоить?

Я попрощалась с разгневанной Настей, зашла в туалет, запихнула тоненькую мягкую папочку под джинсы и, мило улыбнувшись спящему на посту охраннику, выскочила на улицу. Для историка Настя слишком наивна. Иногда в прошлом человека погребены такие тайны, что за них и десяток часов с брюликами отдать не жаль.

С вожделением поглядывая на папку, я поехала по проспекту. Сейчас доберусь до кафе «Апельсинка» и там, в тишине и покое, попробую разобраться с тем, что попало мне в руки.

В крытом зале царила пустота. Знакомая официантка несказанно обрадовалась посетительнице.

— Вам, как всегда, латте без сахара? — засуетилась она.

Я кивнула, села за столик, притаившись в самом темном углу, получила высокий стакан, украшенный горкой взбитой молочной пены, отхлебнула глоток и погрузилась в изучение добычи.

«Ицхакова Зира Мамедовна, крестьянка, местожительство — село Аюрт. Ицхаков Ахмад Ахмадович, крестьянин, село Аюрт».

Я оторвалась от страницы и отхлебнула латте. Затем глаза вновь побежали по строчкам. Очень скоро мне стало понятно, что передо мной родословная семьи Ицхаковых. Яна Валерьевна, несмотря на крайнюю жадность и отталкивающий внешний вид, оказалась отличным специалистом, она проделала огромную работу, нарыла кучу сведений.

Практически никто из мужчин Ицхаковых не дожил до тридцатилетия. Все они погибали в юном возрасте от рук убийц. От полного исчезновения род спасла лишь редкостная способность к деторождению и ранние браки. Ицхаковы праздновали свадьбы в семнадцать-восемнадцать лет и на момент гибели обладали уже кто тремя, а кто и пятью наследниками. Впрочем, киллеры не щадили ни детей, ни женщин. Потом вдруг череда насильственных смертей прервалась. С 1927 года Ицхаковы перестали погибать в расцвете лет, и долгие годы они жили в относительном благополучии.

Мирное течение событий прервалось в тот год, на который пришлась запись о бракосочетании Асият Ицхаковой и Зелимхана Адашева. Расписали их в конце апреля, а в начале мая смерть опять стала косить мужчин Ицхаковых. За короткое время погибли почти все, выжить удалось самым юным членам семьи, двухлетней Аминат и ее брату Рамазану. Вместе с мужьями ушли из жизни их жены и дети. Похоже, что в Стефановске случилось какое-то бедствие, вроде пожар, потому как сразу девять документов о кончине разновозрастных Ицхаковых датировались одним числом и в графах указывалась одна причина смерти: «отравление продуктами горения». Выжили несколько человек. Асият, ставшая из Ицхаковой Адашевой, крошечная Аминат и ее брат, двенадцатилетний Рамазан. Асият скончалась спустя много лет в Москве, у нее осталось две дочери: