Иоанна Хмелевская - Вся пани Иоанна. Том 1

— Либо начинаешь ее кромсать… Кто из ваших знакомых вписывается в такие ситуации?

Я быстро прикинула.

— Да, считайте, с полгорода. Уж чем-чем, а знакомыми Алицию судьба не обидела. Если надо, я, конечно, могу вычислить всех ее приятелей и знакомых, всех, кем она дорожила, но не вижу смысла. Для вас, по-моему, это плевое дело, а я даже не знаю их фамилий, не говоря уж об адресах.

— А как насчет тех, которые были ей в тягость?

— Тут я ничем помочь не могу.

— А разве у пани Хансен врагов не имелось?

— О врагах ничего не знаю. Вообще-то ее все любили. Редкой души человек, кому только не помогала.

— Допустим. Но не убил же ее прохожий с улицы, без всякой причины. Она не упоминала при вас, что кого-то боится?

До сих пор разговор с майором протекал на удивление гладко. И вот наконец задан вопрос, прозвучавший как сигнал тревоги.

— Упоминала, что последнее время нервничает, но почему — не говорила.

Пришлось признаться, а что делать — все равно они обнаружат мою успокоительную микстуру. Кто поверит, чтобы человек пил такую гадость себе в удовольствие? А через фамилию врача на прописи выйдут на меня. Ну ничего, главное — быть начеку и не врать без надобности.

— И вы не расспрашивали? — удивился майор.

— Не особенно. Решила, что из-за свадьбы.

Зря, конечно, я брякнула насчет свадьбы. Но не отмалчиваться же.

— Какой свадьбы?

— Ее собственной. Она собиралась замуж за одного… гм, человека… точнее, иностранца. Из Дании. Уже с год собиралась, да все что-то мешало. Кажется, каких-то бумаг не хватало. Она этим занималась, но так, с прохладцей. По-моему, сама для себя не решила, хочется ли ей замуж.

Все это я старалась выложить майору под видом светских сплетен. А он слушал и явно мотал на ус, что меня очень угнетало.

— А зачем вы ей сегодня звонили? По какому делу?

— Мы с ней договорились встретиться в «Европейском», если она наконец освободится. Вчера я ушла слишком неожиданно, а мы, знаете ли, не виделись целую вечность, я три недели как вернулась из-за границы.

Не успев договорить, я уже поняла, что сболтнула лишнее. Они, конечно, и без меня узнают, но лучше позднее, когда я приду в себя и продумаю тактику.

— Целую вечность — это сколько?

— Полгода.

— Вы пробыли за границей полгода?

Вот и попалась.

— Нет, дольше. Около года.

— Значит, первую половину года вы провели там вместе?

— Ну, почти. Когда я приехала, Алиция уже там обосновалась.

— Где именно?

— В Копенгагене.

— А чем пани Алиция занималась в Копенгагене?

— Работала, естественно. И по случаю нашла себе жениха.

— А не было ли там у нее недоброжелателей?

Ну как мне на этот раз выкручиваться?!

— Не знаю, — уклончиво сказала я. — Погодите, может, что вспомню.

Имею же я право, отвечая, задумываться. Скорей всего, ниточка тянется из Копенгагена. Что это был за тип, которого Алиция все время старалась избегать? Стоп, я ведь именно там видела…

Мне вдруг вспомнилось, где я видела профиль человека, сидевшего в синем «опеле», и меня чуть удар не хватил. Вот уж вовремя осенило! Я представила его так явственно, как если бы это он сейчас сидел напротив меня. Никаких сомнений, это он, тот самый!

Ну мыслимо ли, чтобы бредовая история, которая со мной стряслась в Дании, имела отношение к Алиции? Неужели?.. Караул!!!

Наконец я обрела дар речи:

— Нет, ничего такого не знаю. Мы с нею доверяли друг другу без того, чтобы нахально лезть в душу. Алиция вполне могла иметь знакомства, о которых мне ничего не известно.

— Ну хорошо, — сказал майор, помолчав. — Какие еще изменения вы заметили в квартире пани Хансен?

— Видите ли, меня сбил с толку порошок, которым вы все обсыпали. Ну этот, для отпечатков пальцев. О свечах и подозрительной чашке я уже сказала, а еще мне кажется, Алицию на диван положили. Сама она никогда в такой позе не спала — говорила, что на спине ее мучают кошмары. Письменный стол мне тоже не нравится, с него вполне могло что-то пропасть. Вчера порядка было больше. Кстати, во сколько точно ее убили? Если, конечно, не секрет…

— Между часом и тремя ночи.

— И он смог в такое время войти? Ведь привратник на ночь подъезд закрывает!

— Мы все проверим. Больше ничего не добавите?

Я глубоко и вполне искренне задумалась, поскольку сама понимала, что из моих ответов каши не сваришь. Увы, на ум приходило как раз то, о чем следовало хранить гробовое молчание.

— Сдаюсь, выдохлась. В голове хоть шаром покати.

— Тогда, чтобы совсем вас не уморить, на сегодня закруглимся. Постарайтесь припомнить все, что может иметь отношение к этой истории — здесь и в Дании. Даже самые незначительные детали. Вдруг какая-нибудь окажется важной.

— Меня вызовут или самой явиться? — спросила я, с облегчением срываясь с места.

— Посмотрим. Наверняка вы еще понадобитесь, а если что вспомните, звоните сразу же. Прошу передать от меня привет пану прокурору.

— Вы знакомы? — удивилась я. Майор слегка усмехнулся.

— Мы знаем друг друга еще с тех времен, когда он работал в следственном управлении. Даже вместе вели одно дело. Я очень его ценю.

— Спасибо, с удовольствием передам.

«Только этого мне не хватало», — мрачно подумала я, стараясь изобразить приличествующую моменту прощания любезную мину. По-моему, старания мои успехом не увенчались, ну и пусть. Хотелось одного — поскорее скрыться с его глаз! Странно, но допрашивал он меня по верхам — не давил, не влезал в подробности, не задерживал. Ох, не к добру!

— Позволь спросить, где тебя носило? — напустился на меня Дьявол.

Только переступив родимый порог, я почувствовала, до какой степени устала — смертельно, до полного отупения. Даже ужас и отчаяние куда-то отступили. Привалившись к двери, я смотрела на Дьявола с тоской: пытка еще не кончена, теперь вот и с ним играй в прятки.

Дьявол… Уже три года несла я этот свой крест, с тех пор как связало нас приснопамятное убийство в моей конторе — злосчастный плод моего воображения, обернувшийся убийством взаправдашним.

В тяжкой битве, с переменным успехом идущей между нами на личной почве, его укрепляла духом нечистая сила, ну а меня… меня уж и не знаю что. Может, милосердное провидение, оно-то и остепенило меня, подвигло на жизнь праведную. Всякая надобность во вранье отпала сама собой, что при моей врожденной, прямо-таки патологической откровенности оказалось мне на руку, заодно не позволило приобрести в завиральном деле сноровку. Зато Дьявол благодаря этому имел возможность досконально ознакомиться с моей биографией… Н-да, получается, зря я считала, что провидение ко мне благосклонно…

— Алиция умерла, — тихо сказала я.

— Что?!

— Алицию убили.

Дьявол смерил меня пронзительным взглядом, точно прикидывал, что же такого я успела, будучи в нетях, натворить, чтобы прикрываться столь дикой чушью.