Дарья Калинина - Наследство любимой тещи

– Сними его с меня!

Но это легче было сказать, чем сделать. Саша честно попытался отодрать Томаса, но Генка заверещал еще тоньше, а слезы брызнули уже настоящим фонтаном.

– Зубы! Зубы ему сначала разожми!

Саша попытался, но Томас, почувствовав, что у него пытаются отобрать добычу, лишь еще крепче сжимал зубы. Он даже начал рычать на Сашу, мол, не мешай, чего суешься не в свое дело. Найди себе местечко повкуснее, там и кусай. А мое не трогай!

Не растерялась одна лишь Алена, она принесла швабру с длинным черенком, который они засунули Томасу в стиснутую пасть. И с риском переломать псу все зубы, начали потихоньку раздвигать его челюсти.

Томас извивался, пытаясь до последнего отстоять свое. Барон лаял, как сумасшедший. Генка верещал. Его приятели тихо стонали, не решаясь вмешиваться. Весь любовный пыл и желание быть в этом доме у них пропали начисто. Один ползком начал движение в сторону входной двери, второй, пошатываясь, последовал за ним.

В гостях у Алены, если можно так выразиться, остался один Генка. И ему приходилось совсем несладко, потому что Томас, хоть и сдавал свои позиции, но делал это слишком медленно.

Наконец, челюсти собаки разжались, а Генка с диким воплем унесся прочь. Из-под пальцев, которые он прижимал к своему паху, у него струйками текла кровь.

– Мы его изувечили, – ахнула Алена. – Он этого так не оставит. Генка жутко злопамятный. А папаша у него какой-то крутой чин в министерстве.

– Мне все равно.

Но в душе Саше, конечно, было не все равно. Он понимал, что теперь бедняге Томасу может грозить нешуточная опасность. Если Кайманов папаша вздумает отомстить бездомному псу, то нетрудно догадаться, на чьей стороне окажется перевес сил. Может не поздоровиться и Барону. Покусанный Генка-Кайман и его влиятельный папаша разбираться долго не будут, та собака, другая собака, причешут обоих псов под одну гребенку.

– Надо бы нам уехать, – произнесла Алена.

– Куда?

– Из города. Хотя бы на время.

– Нам? То есть и тебе тоже?

– А ты как думаешь? – улыбнулась Алена. – Я рисковать тоже не хочу. Не всегда же рядом окажутся три таких защитника. И Кайман может ко мне еще не раз заглянуть, реванш взять или просто отомстить.

– Поехали ко мне?

– К тебе и к Марине?

– Нет больше никаких меня и Марины. Квартиру мы освободили, так что могу пригласить тебя только к себе и родителям.

– И на каком же основании я буду у вас гостить?

– А хотя бы на основании моей подруги или, хочешь, сразу невесты?

– Хочу.

Алена произнесла это так легко и просто, что Саша засмеялся. Барон тут же снова залаял, Томас ему вторил, и Алена кинулась собираться, потому что считала, им нужно поспешить. Как только Кайману наложат швы и остановят кровь, а его дружкам перевяжут их пострадавшие головы и другие места, все трое тут же захватят подкрепление и явятся разбираться сюда.

Она оказалась совсем недалека от истины. Но, к тому времени, как мерзавцы зализали раны, собрались с силами и прихромали назад, чтобы жестоко мстить собакам и их хозяевам, наши друзья были уже далеко и находились в сравнительной безопасности Сашиного родительского дома.

Это было лишь временное убежище, но на одну ночь сгодилось и оно.

Следующий день друзья встретили в отделе полиции в компании следователя Заозерского. Саша, наконец, узнал его фамилию, что вызвало в нем чувство огромного облегчения.

Со своей стороны, следователь уже знал про внезапный отлет Марины в теплые края, что положительным образом сказалось на их отношениях с Сашей. Всякий дух соперничества покинул этих двух молодых людей, теперь они чувствовали себя в какой-то мере даже собратьями по несчастью.

За ночь полиция проделала огромную работу, прочесала весь город в поисках Януша. И теперь следователь мог похвастаться нешуточными успехами:

– Мы его вычислили. Не скажу, что это было легко, нам пришлось задействовать дополнительные ресурсы смежников. Но опасный рецидивист не может безнаказанно разгуливать на свободе. Место, где у него нора, мы знаем. Остается поехать и взять его тепленьким.

Поехать удалось, а вот с остальным возникла заминка.

Януш окопался в частном секторе, попросту захватил соседский с Озерной, дом 10, и теперь упорно не желал сдаваться. Это был тот самый дом, про который Саша еще подумал, что хозяева вряд ли часто появляются тут. Они и не появлялись, чем сумел в своих целях воспользоваться Януш.

За то время, что он провел, якобы охраняя участок Нины Одинцовой, у него было много возможностей, чтобы присмотреть для себя в окрестностях местечко поуютнее, чем выделенный для проживания ему и Томасу сарайчик. На участке у Одинцовой не было никаких удобств, даже электричества, а в шикарном особняке по соседству имелось все… кроме хозяев. Вот Януш этот недостаток и восполнил.

– Почему его до сих пор не взяли?

– У него при себе имеется взрывное устройство. То ли настоящая боевая граната, то ли макет ее. Также, по его словам, к гранате прилагается порядочный запас то ли взрывчатки, то ли пустых ящиков с ней. Он их нам показывал, но издалека. Твердил, что в них взрывчатка. Выяснять, правда ли это, никто из штурмовиков пока что не решился.

Януш мог гордиться. Для его задержания к дому стянули серьезные силы. Но дело осложнялось еще и тем, что хоромы, оказывается, принадлежали какому-то чиновнику из прокурорских, который требовал, чтобы с его дома не слетела ни одна черепица. К тому же в доме вместе с преступником находилось двое его заложников, которых Януш с видимым удовольствием и не без удовольствия продемонстрировал полиции все в том же окне, где раньше появлялись гранаты и взрывчатка.

Этими заложниками были Ирусик и несчастный Дмитрий Сергеевич Никитин, чью личину несчетное количество раз примерял на себя все тот же злодей Януш. Внучка и вдовец Нины Одинцовой находились в опасной близости как от самого преступника, так и от его арсенала.

– Если начнем штурм немедленно и без подготовки, он их убьет.

Пока что Ирусик и Никитин были целы и сравнительно невредимы, только выглядели они очень уж бледными, изможденными. К тому же взгляд у них был какой-то блуждающий, они явно плохо понимали, что вокруг них происходит.

– Убью! – вопил обезумевший Януш. – И его, и ее!

Внучка и муж Нины Одинцовой равнодушно слушали его угрозы. Похоже, что они были под действием какого-то сильнейшего седативного средства.

– Отпустите своих родственников.

Ирина приходилась Янушу по документам дочерью, второй был его тестем. Но этот факт нисколько не смущал безумца.

– Убью! Всех убью!

– Не берите грех на душу! Не марайте руки кровью родных.

Но Януш в ответ разразился таким саркастическим хохотом, что всем стало ясно, проливать чью-либо кровь для него дело привычное. И кровь родни выглядит ничуть не хуже, чем кровь чужака.