Дарья Калинина - Четыре чики и собачка

А потом Веронику охватил гнев. Тот самый праведный и великий гнев, которому не было удержу. Но сейчас Вероника и не пыталась смирять саму себя.

– Какое чудовищное коварство! – завопила она так громко, что ее крик эхом отразился от стен, Глеб Игнатьевич подпрыгнул, и даже невозмутимая Кристина малость скрючилась на своем стуле. – Какая гнусная подлость! Какое немыслимое лицемерие! И после этого вы еще смеете называть себя сотрудниками правоохранительных сил. Ратуете вы за правду? Нет! Вы стелетесь перед кривдою!

– Вероника, погоди, – попытался утихомирить ее Саша. – Не кричи так громко. Позволь, мы тебе все объясним.

– А-а-а! И ты тут! Тоже продался им! За сколько этот толстопузый тебя купил?

Глеб Игнатьевич машинально втянул в себя упитанное пузико и обиженно засопел.

– Я бы вас попросил…

– А я бы тебя не простила! И не прощу! И буду добиваться, чтобы справедливость восторжествовала.

– Так она и восторжествовала! – воскликнул Саша. – Убийца поймана! Кристина была взята с поличным в момент очередного покушения.

Вероника взглянула на Кристину.

– Не верь им, – сказала та. – Все врут.

Но прежде, чем Вероника вновь успела открыть рот, Глеб Игнатьевич воскликнул:

– Кристина сегодня пыталась меня убить!

Глеб Игнатьевич выглядел до крайности оскорбленным.

– Кого другого – это понятно, – пробормотал он. – Но меня… При моих полномочиях, при власти, да как она смела?

Полномочия своей власти он считал чем-то вроде невидимых лат, которые должны были уберечь его от любого зла.

– После того, что между нами было, – бормотал он с видом величайшего мученика. – После всего того, что я ей дал. Неблагодарная девчонка! Неблагодарная!

Кристина в ответ скорчила такую презрительную рожу, что Глеб Игнатьевич отшатнулся и замолчал.

– Но почему виновата оказалась Кристина? – пробормотала Вероника. – Мы же подозревали… его.

И она ткнула пальцем в Глеба Игнатьевича. Тот снова начал что-то возмущенно бурчать. Кажется, теперь его не устраивали манеры сыщицы.

– Вы – да, – кивнул следователь. – Вы с вашим помощником подозревали Глеба Игнатьевича. А мы изначально понимали, что кто-то изо всех сил пытается его подставить.

Глеб Игнатьевич мигом налился важностью и заявил:

– Улики против меня были такими грубыми, что даже следователь понял, что они являются подделкой.

Следователь проглотил это «даже», мило улыбнулся и, поднявшись со своего места, пожал руку чиновнику.

– Благодарю вас за проявленное мужество. Не каждый согласится быть подсадной уткой.

– Да что вы!

Сравнение его с подсадной уткой чиновнику не понравилось, но следователь не унимался:

– Наживкой на крючке рыбака!

– Не стоит, право!

– Липкой каплей мускуса на стальных челюстях капкана.

– Хватит уже об этом!

Но следователь уже вполне насладился своей маленькой местью за то высокомерное «даже», которое позволил себе Глеб Игнатьевич в его адрес, и дальше заговорил коротко и по делу:

– Улики против главного подозреваемого, каким оказался Глеб Игнатьевич, были настолько явно сфабрикованы, что нам стало ясно, нужно искать того, кто их подкинул. Рассуждая, кто же это мог быть, мы отталкивались от той простой мысли, что в первую очередь нужно рассматривать кандидатуры, кому выгодно было подставить в случае этих двух смертей именно Глеба Игнатьевича.

– То есть его врага?

– Необязательно врага, возможно, что и наследника. Или кого-то другого, кому выгодна даже не столько сама смерть Глеба Игнатьевича, сколько его исчезновение из повседневной жизни. Это могла быть старшая дочь, которой отец не позволял выйти замуж по ее выбору и не одобрял ее жениха.

– Но Ульяна, желая избавиться от папочки, выбрала бы в роли жертвы кого-нибудь другого, а не любимого мужчину, каким был для нее Антон.

– Да, в обычной ситуации невеста никогда не стала бы убивать своего жениха, но мы должны помнить, что Антон изменял своей невесте. А если Ульяна решила одним махом избавиться от обоих насоливших ей мужчин? И от женишка, чтобы неповадно было по другим девицам бегать, и от папочки, чтобы держал рот на замке, когда Ульяна в другой раз соберется замуж.

– И долго вы подозревали мою дочь? – спросил Глеб Игнатьевич.

– Не только ее, ваша жена тоже была у нас в разработке. И даже младшую Стешу мы не оставили своим вниманием.

– Стешу? Но это уж слишком!

– Ничего не слишком! Только благодаря тому, что мы стали прощупывать окружение Стеши, мы узнали, что вторая жертва была ее учительницей. И поняли, что два этих убийства могут быть связаны между собой.

Вероника кивнула:

– А еще вы нашли костюмчик крокодила Гены, который успел поносить Глеб Игнатьевич, его органайзер и визитку, конечно, убийства были между собой связаны! А на Кристину-то вы как вышли?

– Слушайте, я все вам расскажу.

И следователь продолжил делиться подробностями расследования. После того, как стало очевидно, что убийца пытается подставить Глеба Игнатьевича, помимо круга его семьи в разработку были включены и деловые знакомые. Как знать, возможно, кто-то из них пытается таким образом скомпрометировать честного чиновника, добиться его отставки и занять его место.

– Так что следующими в разработку попали ближайшие помощники Глеба Игнатьевича. Но и они, на первый взгляд, не вызывали подозрений.

– У вас только я один вызывал подозрения почему-то! – фыркнул Глеб Игнатьевич. – А ведь я вам твердил, что невиновен. И что у меня есть алиби!

– Да! Это ваше алиби! Вот это была хорошая зацепка! Мы искали названную вами девушку Лаву по приметам, которые вы нам озвучили. Брюнетку с голубыми глазами, стройную и спортивную.

– И нашли!

– За это вы должны благодарить своего помощника – Сергея. Если бы не он, то мы никогда не нашли бы эту вашу Лаву и не смогли бы подтвердить ваше алиби. Так и продолжали бы считать, что девушка по имени Лава – это ваша не очень удачная выдумка с целью обелить самого себя.

– И как же вам помог Сергей? Что он знает?

– Молодой человек возил вас на встречи с этой девушкой и сфотографировал ее.

Глеб Игнатьевич немедленно набычился.

– Зачем это он сделал? Уж не жене ли собирался стукануть? То-то он последнее время раз пять заговаривал со мной, что времена тяжелые, денег не хватает, надо бы повысить ему жалованье. И настойчиво так, не просил, а прямо требовал. Теперь мне все ясно!

– Мотивы Сергея мы оставим за кадром, а жалованье парню вам стоит прибавить.

– Еще чего!

– Или хотя бы премию выписать, потому что, если бы не эта фотография, которой он любезно поделился с нами, то вашу Лаву мы бы никогда в жизни не нашли. Потому что в жизни она не брюнетка, а рыжая. Высокой она вам показалась из-за любви к обуви на огромных шпильках. А спортом она в жизни не занималась, по крайней мере, профессиональных успехов, званий и наград не имеет. Зато она имеет в подругах некую Кристину, а саму девушку зовут Милослава, что сокращенно позволило ей называть себя Лавой.