Татьяна Луганцева - Феникс – птица угорелая [litres]

Маша отвела глаза.

– Я была уже полностью сломлена, мне было некуда идти, и я была уверена, что никому никогда в жизни не буду нужна.

– Эти садисты этим и кормятся, внушая это своим жертвам, – сказала Яна.

– А потом муж все же допился, его разбил инсульт и он умер, – тихо произнесла Маша.

– И его дети, которых ты воспитывала и кормила, выгнали тебя на улицу, потому что он и их приучил обращаться с тобой как со скотом, – закончила Вероника. – И что теперь? Ты веришь в любовь? Думаешь, Миша тот, кто тебе нужен? Что-то он ни мычит ни телится.

– Он хороший, он по-доброму ко мне относится, – ответила Мария.

– Не нападай на нее! Ты что, не понимаешь, что Мария – очень одинокий человек! Конечно, она надеется и верит! – заступилась за нее Яна.

– А еще я думаю, что все ошибаются.

– В смысле? – спросила Вероника.

– Я выпила свою чашу горя до дна! Я не верю, что у меня в жизни будет только плохое, я верю, что оно закончилось, – ответила Маша. – И в жизни никогда ни в чем до конца нельзя быть уверенным! Она преподносит свои сюрпризы, и все люди ошибаются.

– Ладно, девочки, что-то вы совсем заморочились, – поморгала Галина. – Давайте лучше выпьем.

– Давайте! – согласилась Яна, которой с каждой каплей спиртного становилось как-то не по себе.

С одной стороны, ей все больше нравились эти простые и в то же время такие сложные женщины. А с другой – Яне стало невероятно грустно оттого, что она здесь не просто так, что она не честна с этими людьми, которые ее приняли и излили ей душу, что она ищет какого-то маньяка, который может даже работать в этом «Солнышке». И еще Яна поймала себя на мысли, что все время думает о Мэтью, и даже эта небольшая разлука с ним была ей в тягость.

«Что же будет, когда мы разъедемся по своим домам? Когда закончится это наваждение? Зачем я только его встретила и почему я такая влюбчивая? Все беды от этого», – думала Цветкова.

Застолье длилось долго.

– Ну что, поздно уже. Давайте спать? – предложила всем Вероника.

– Давайте! – согласилась Маша и принялась обниматься с каждой из них и желать спокойной ночи.

– Да, завтра длинный и очень трудный день, – зевнула Вероника.

– Яна, вставай! Семь часов. Завтракать и вперед! – тормошили Цветкову за плечо.

– Что? А? Конечно. Ой, как спать хочется, – ответила она и поморщилась. – Есть вода? Пить. Есть кофе? Кофе!

– Эй, госпожа, вставай! Есть все! И вода, и кофе! Только в постель тебе никто не понесет! – расслышала Яна голос Вероники.

– Да-да, я сейчас, – открыла один глаз Цветкова.

– У нас ЧП, – сказала Галина. – Маша пропала.

– Как это? – протерла глаза Яна.

– Так это. Нет ни ее, ни вещей, только записка вот, – чуть не плакала Галина.

– Разве можно было с нами так поступить? Мы столько времени были вместе! – Вероника сорвалась на плач.

Сон у Яны как рукой сняло. Она села на кровати и взяла записку.

Дорогие мои девочки, была рада знакомству с вами. Это – лучший момент в моей жизни, и теперь все будет хорошо! Я уезжаю с легким сердцем. Получите мои «трудовые» и устройте себе банкет! Извините, что так внезапно. Иначе не собралась бы.

Ваша Мария.

– Ну и что вы об этом думаете? – Вероника закурила, хотя сама же говорила, что курить в бараке категорически запрещено. – Как так можно? Ушла не попрощавшись. Я же ей подруга была!

– Если Маша так поступила, значит, на то были основания, – буркнула Галина, снимая бигуди, – она никогда никому не сделала ничего плохого.

Но Вероника продолжала стоять на своем:

– Даже адреса не оставила. Сумасшедшая! Правду говорят: в одном месте убудет – в другом прибудет. Ты, Яна, к нам пришла, а вот Маша нас оставила.

– Судя по записке, она писала не в депрессивном состоянии, а в весьма приподнятом настроении. Давай будем думать, что у нее все хорошо, – предложила Яна.

– Нет, ты представляешь?! – не унималась Вероника. – Мария даже деньги за работу не взяла. Кинула эту подачку нам, словно бежала от кого-то и очень торопилась. Тоже мне – подруга!

– Будет разглагольствовать! Ушла и ушла, что теперь сделаешь? Хорошо хоть записку оставила. Пойдемте работать, – сказала более прагматичная Галя.

– А это ее почерк? – вдруг спросила Вероника. – А вдруг Машу убили, как и других?

– Типун тебе на язык! Ты что, думаешь, Машу могли убить? – ахнула Галя. – Да кому мы нужны?

– Заставили написать записку, – гнула свою линию Вероника. – Или подкинули. А то, что мы никому не нужны, так это и к лучшему. Кто искать-то будет?

Яна решила не упускать шанс поговорить об убийствах, тем более что не она об этом первая заговорила.

– Вероника, ты сказала: убили, как и других. А что, здесь уже случались убийства?

– Ты не в курсе? Недавно убили одну девушку, которая приходила устраиваться к нам на работу. Местные поговаривают, что вроде это не первый случай, – понизила голос Вероника.

– Маньяк?! – ахнула Яна.

– Вполне возможно…

– А что за девушка-то? – Яна хотела побольше узнать о личности убитой.

Почему-то ни Мэтью, ни майор Жданов ей не сказали, что подозрение на хозяйство «Солнышко» падало не только из-за выращенных здесь ягод. Оказывается, убитая незадолго до смерти была здесь. А может, они об этом и не знали?

– Ну что про нее сказать?.. – замялась Вероника. – Она приходила устраиваться на сезонную работу. Здесь это обычное дело. Я видела, что эта девушка говорила с нашей Олесей Дмитриевной, но та ей отказала. Девушка еще так сильно на нее кричала, разозлившись, что ее не взяли, ругалась. Что-то типа: «Зажрались! Не хотите людям помочь даже подзаработать! Бог вас накажет», и так далее.

– А Олеся Дмитриевна что? – спросила Яна.

– А это нормально – обсуждать меня за глаза? – раздался чуть хрипловатый голос за их спинами.

Женщины дружно обернулись. На пороге стояла Олеся Дмитриевна, плечом подпирая дверной косяк. Одета она была в мужскую клетчатую рубашку и синий рабочий комбинезон.

– Здравствуйте, – поздоровались женщины.

– Здрасьте! Ни свет ни заря, а вы уже языками чешете? Ну что, мисс Марпл, много узнала за ночь или бражки было мало выпито? – смерила она взглядом Яну так, что той захотелось уменьшиться в размерах.

– Чего-чего? – невинно захлопала глазами Цветкова.

– Не надо притворяться. На работу она пришла устраиваться! Бомжиха! Из тебя хорошая актриса получилась бы. Мне знающие люди сказали, что ты приехала вместе с полицейским и еще одним типом из Москвы. А теперь еще разговоры об убийстве. Ведь вы именно по этому поводу сюда и приехали. Вы с ней, девочки, разоткровенничались, а она всего лишь хотела добыть какую-нибудь информацию! – продолжала жестко говорить Олеся Дмитриевна.

– Это правда? – спросила Вероника и отступила от Яны на шаг.