Татьяна Луганцева - Феникс – птица угорелая [litres]

– Капустин наткнулся на этот труп и попытался отвести подозрения от ягодного убийцы, но не ради Вики, а ради себя. Мы просчитались, – поняла Яна.

– Помогите мне, – попросила Олеся Дмитриевна, – мою дочь больше не выпустят. Почему жизнь так несправедлива?..

– Ну, – почесал затылок Юрий Васильевич, – вы не знали, что Ника начала убивать, и увезли ее не из-за того, чтобы отвести подозрения, а просто потому, что давно хотели вернуться в родные края. Не смотрите на меня так, а запоминайте. Именно это скажете и адвокату, и в суде.

– Адвокату? – переспросила Олеся Дмитриевна.

– Я найму вам хорошего адвоката, – пообещал Мэтью.

– Спасибо. А нож?

– Будучи в состоянии аффекта, Ника зашла в первый попавшийся дом и обронила там нож.

Олеся Дмитриевна непонимающе хлопала глазами.

– Вы хотите ухаживать за дочерью?

Она кивнула.

– Тогда именно так и скажете.

– Спасибо, – шевелила губами Олеся Дмитриевна абсолютно беззвучно.

– А Капустин? – спросила Цветкова.

– А что Капустин? – не понял Юрий Васильевич.

– Вы смеетесь! – хлопала ресницами Яна. – Он же убийца! Он убивал Олесю! Он убивал ее ребенка! Он украл ее интеллектуальную собственность!

Жданов и Мэтью переглянулись.

– Яна, это недоказуемо. Прошло более двадцати лет, – начал объяснять майор. – Нет, никто не спорит, что он редкая сволочь…

– Он убийца! – оборвала его Цветкова. – А жрать ягоды с мертвого тела – это нормально? И это было недавно! – воскликнула Яна.

– Он может сказать, что впал в шоковое состояние и не понимал, что делает, – раз! У нас нет уголовной статьи за поедание с трупов – два! Капустин ее не убивал – три! И это главное! – ответил Юрий Васильевич.

– Но это же несправедливо! – ахнула Яна.

– Крайне несправедливо! Но жизнь, вообще, несправедливая штука. – Мэтью отвел глаза. Выглядел он бледнее, чем обычно.

Олеся Дмитриевна сидела, смиренно сложив руки на коленях. Так она и делала всегда в полной уверенности, что жизнь несправедлива. А Яну просто распирало, в ее сердце горел огонь негодования.

– Мэтью, сделай что-нибудь!

– Что? Яна, что мне сделать? – спросил он.

– Ну ты же мужчина! Придумай что-нибудь!

– А потом эта мразь еще посадит его в тюрьму! – не выдержал Юрий Васильевич. – Судьба накажет Капустина!

– Что-то очень долго судьба не обращает на него внимания, – не соглашалась Яна.

Жданов не стал с ней спорить и обратился к убитой горем матери:

– А как Ника выбирала жертв? Спонтанно?

– Не совсем. Говорю же, она очень меня любит и ревностно относится ко всем, кто может меня задеть, обидеть… Однажды Ника увидела, как со мной поскандалила женщина, торговавшая на рынке, а в другой раз стала свидетелем того, что меня оскорбил сосед, когда я возвращалась домой. Именно они и стали первыми жертвами. А девушка, которую нашли на винограднике, ругалась со мной из-за того, что я не взяла ее на работу. Я очень испугалась, что конца этому не будет. Я кричала на нее, говорила, что нас разлучат, что приехали люди из Москвы по ее душу, что они остановились в таком-то отеле… И пока я была на работе, Ника проникла в этот отель, раздобыла униформу, выследила вас и нанесла удар. Я рада, что вы спаслись.

– Значит, мы видели Нику, – ответила Яна. – На самом деле она очень изобретательная девушка.

– Да, она пыталась отравить вас, а потом бросилась в погоню, – кивнул Юрий Васильевич.

– Сама? – удивилась Яна.

– Моя дочь не умственно-отсталая, – Олеся Дмитриевна повернулась к Яне, – и соображает еще получше других. И автомобиль водит так, как другим и не снилось. Просто периодически она впадает в состояние абсолютного зла. Ведь это же она напала на вашего несчастного водителя. Он, видимо, был расслаблен, не думал, что от молодой девушки можно ждать реальную опасность. И униформу потом на чучело надела, я даже не заметила.

– Ну всё! Можно ставить точку, – хлопнул в ладоши Юрий Васильевич. – Маньячка поймана.

– Вовсе нет, – покачала головой Яна. – Самый главный маньяк – Иван Капустин.

– Виталий Николаевич, если вы продолжите охранять этого подонка, то можете ко мне больше не обращаться никогда в жизни! – заявила Яна своему давнему другу.

– Так это… обычно ты ко мне обращаешься, – почесал затылок Лебедев. – И почему так официально?

Яна остудила свой пыл и продолжила более спокойно:

– Ты говорил, что Капустину угрожают, что он чего-то боится Так вот, я тебе скажу, чего он боится. Своей совести!

И Яна снова набросилась на Виталия Николаевича.

Майор защищался как мог:

– Яна, успокойся, я уезжаю с вами в Москву, никто никого больше не охраняет. Мэтью, ну хоть ты ей скажи.

Мэтью попытался сменить тему разговора.

– Ты хочешь увидеть Лилиану? – строго спросил он.

– Хочу. Мне надо ей кое-что сообщить, – ответила Яна.

– А помнишь, как мы сидели у нее, обмазанные куриным пометом и еще черт знает чем? – рассмеялся Мэтью. – Это было очень романтично! А когда ты узнала, в чем заключается ее бизнес, то готова была рвать и метать.

Яна вспомнила их первую встречу с ведьмой. Когда они с Мэтью пообещали помочь ее сыну, Лилиана сказала:

– Для начала смойте с себя эту «лечебную грязь». Нет никаких ядовитых водорослей. Просто парнишке нужно содержать родителей-алкоголиков и пять сестер. Человек, напуганный до смерти, что навсегда останется со шрамами, направляется ко мне как к единственной спасительнице и отдает любые…

– Что?! – ахнула Яна.

– А вы потом делитесь деньгами с этим парнишкой, который поставляет таких лохов, как мы? Так вы в доле! – покачал головой Мэтью.

– Это безобидный обман, – не согласилась Лилиана, усиленно оттирая грязь с Яны. – К тому же я много не беру.

– Да как же так можно?! Это самое настоящее мошенничество! Да за такие вещи сажать надо! – разошлась Яна.

– Ну извините нас, – попросила Лилиана. – Я же призналась.

– Только после того, как мы пообещали помочь вашему сыну. Но я своих слов на ветер не бросаю! Мы поможем Михаилу, – ответила тогда Яна.

И вот теперь перед отъездом в Москву Яна попросила Мэтью снова съездить к Лилиане. С Михаила уже сняли все обвинения и отпустили домой.

Ведьму они встретили за чаепитием в садовой беседке возле дома.

– Здравствуйте! Мой дом всегда рад дорогим гостям. Чайку? – засуетилась хозяйка.

– Спасибо, мы на пять минут, – ответила Цветкова. – А где ваш сын?

– Так он в последнее время сам не свой. Его как отпустили, он все ездит по окрестностям, Машу свою ищет. Говорит, что, посидев в тюрьме, переосмыслил свою жизнь и теперь без Маши для него белый свет не мил, – ответила Лилиана. – Может, все-таки чая? Маски из лечебной смеси я вам не предлагаю.

– Спасибо и на этом. У меня до сих пор кожа пахнет далеко не парфюмом, – ответила Яна, собираясь с мыслями. – Я как раз по поводу Марии и пришла.