Феликс Бабочкин - В некотором царстве… Сборник рассказов

Сделав вид что завязываю шнурок, кладу на пол пакет с фальшивками, хлопаю по плечу секьюрити.

-Кто-то уронил, будут искать, к вам обратятся.

-Ага,-только и отвечает охранник.

Когда я вошел в торговый зал, он не покинул своего поста, но взгляд его уже был не хищный, а хитрый. Первый клюнул.

Увидев меня и, разумеется, не узнав, Куксиков, или кто он там на самом деле был, привычно хватается за сердце.

-Помогите, товарищ, вон ту вещицу с полки достать, руку свело.

Тамбовский волк тебе товарищ.

-Некогда,-грубо кидаю я.

Подтолкнув его слегка плечом, прохожу к холодильникам, как бы невзначай роняю пухлый кошелек. Боковым зрением вижу, как напрягается глава семейного воровского клана.

И нескольких секунд не проходит, как моя приманка скрывается во внутреннем кармане бежевого пальто проходимца. К нему тут же подлетает сынок, начинает жестикулировать. Видно, тоже увидел добычу. Моей задачей было не дать им посмотреть что внутри. Поймут, что деньги фальшивые, сразу сбросят. А потому следую за ними по пятам. Но они и не собираются проверять содержимое кошелька, идут к выходу. Это мне и нужно было. В лопатник я незаметно подложил отодранный от футболки магнитный чип.

Рамка на выходе, конечно, звенит. К папаше и сынку тут же бросается старший охранник. Невооруженным взглядом видно, что они друг друга знают, но не принять мер подельник не может. Нужно было выиграть всего несколько минут.

Я бросаюсь к полицейскому посту, что находится на улице за углом:

-Не могу не сообщить о банде фальшивомонетчиков. Случайно подслушал их разговор. Что-то не поделили и теперь выясняют отношения прямо в зале. Глядишь, стрельбу откроют. Успеете взять, получите от начальства к Новому году благодарность.

– Больше от него ничего и не дождешься. Ну, показывай,– вздыхают менты.

Троица уже суетится у туалетов.

-Не вспугните,– советую я стражам порядка, -хитрые очень.

-Учи ученых.

Полицейские поступают профессионально, молниеносно укладывают на пол всех троих. Папаша Куксиков в последний момент тщетно пытается избавиться от моего старенького кошелька, в котором лежат красивые евро, за что несколько раз получает по голове.

Вот как, господа. Не знаю посадят жуликов или нет, а я свое дело сделал- и отомстил, и людей от проходимцев избавил.

Так я размышлял, подняв бокал шампанского после поздравительной речи президента.

Думаете история на этом закончилась? Ошибаетесь.

В первые дни наступившего года в мою дверь позвонили. Еще не отойдя от встречи с Огненной обезьяной, я в трусах пошел открывать. На пороге стояли двое молодых людей. Один из них протянул красное удостоверение.

-Гражданин Трубкин?

-Не понял.

-Сейчас поймете.

Ох…В том самом лопатнике, который я подбросил Куксикову, завалялась моя старая визитка. А на ксероксных купюрах оказались мои отпечатки пальцев.

Следователь ОВД упорно пытался записать меня в фальшивомонетчики и соучастники преступной банды. И только железный аргумент, что я сам эту банду разоблачил и сдал, заставил его задуматься. Словом, после долгих, мучительных разбирательств, от меня отстали.

Но обошлась эта месть мне довольно дорого- сердечными неврозами и аритмией. Так что мой вам совет- прежде чем кому-то мстить, проверьте на месте ли ваши визитки, телефоны и прочие гаджеты.

А Куксиковых все же закрыли по полной программе, нашлись за ними еще делишки. Так что не зря я старался.

-Надеюсь, охота будет удачной,– подмигнул Диме золотозубый продавец хозяйственного магазина, протягивая банку с крысиным ядом 'Василёк'.

-Эх, с вашим бы оптимизмом да начать жизнь заново,– вздохнул Дима и сдвинул брови.– А почему, собственно, 'Василёк'? Как-то не вяжется.

Основание для сомнения имелось, Дима носил фамилию Васильков. Жена иногда звала его Васильком.

-Видимо, чтобы никто не догадался,– хмыкнул торгаш и постучал никотиновым пальцем по банке, где большими буквами было написано: ' Труп крысы превращается в мумию, а потом исчезает и она'. – Главное – безотходное производство. Ни запаха, ни пыли, одно воспоминание.

-То, что надо,– обреченно покачал головой Дима, купив еще деревянную мышеловку, резиновые перчатки и пластиковые очки.

В аптеке напротив он приобрел три больших шприца и настойку валерьянки. Настойку для себя.

В последнее время Васильков стал неврастеником. Потерял покой и сон. И все из-за Марика.

Как и все порядочные мужчины, Дима недолюбливал тещу, но ее абиссинского кота Марика с некоторых пор просто ненавидел. И ладно бы, если эфиопский котяра только гадил в его тапочки и драл когти о новые пиджаки.

Главная подлость кота состояла в том, что он залезал на деревья и не мог с них спуститься. И деревья приходилось спиливать. Да не в лесу, а на дачном участке, где Дима двадцать лет выращивал собственноручно посаженные критские лиственницы, итальянские сосны и крымские кипарисы.

Марик всегда застревал в таких местах экзотических ветвей, что к нему нельзя было подобраться. Орал громко, противно и долго, лишая сна даже жителей окрестных деревень.

Нет, животных Дима очень любил. Чуть ли не плакал над каждой пойманной на удочку рыбкой, засовывая ее еще живой в морозилку холодильника. Сердце обливалось кровью, когда под сенокосилку попадали лягушки и их, изуродованных, но еще дергающихся, приходилось из сердоболия пристреливать из пневматического пистолета. Да что там лягушки, желтых муравьев было жалко. А приходилось давить насекомых каблуками резиновых сапог до боли в пятках, чтобы не обжирали капусту.

А тут целый кот. Не пропадать же живой душе из-за дерева! К тому же, во время очередной выходки Марика, теща так жалобно и тоскливо смотрела на Диму, что хотелось застрелиться.

Давно сгорели в печи средиземноморские и таврические красавицы. А в пятницу Марик добрался и до шикарной алеппской сосны. Дима выжидал двое суток, так и сяк пытался вскарабкаться по гибкому, гладкому стволу, но тщетно. После того как пришел не выспавшийся лесник и предложил бесплатно пристрелить кота разрывной пулей, Дима взялся за инструмент.

Рухнувшее алеппское чудо стало последней каплей. Васильков решился на преступление....

Ночью, надев резиновые перчатки и очки, принялся терпеливо ждать. Только перед рассветом раздался щелчок мышеловки. Есть! Дима повздыхал над тщедушным грызуном с оторванным наполовину хвостом, мысленно попросил у Космоса прощения за прошлые, нынешние и будущие грехи.

Разложив мертвого мыша на письменном столе, ввел в его тельце полный шприц 'Василька'. Показалось мало. Надо действовать наверняка. Добавил еще. Мышонок раздулся и стал похож на мультяшный персонаж.