Феликс Бабочкин - В некотором царстве… Сборник рассказов

-Срисовал личность?

-Закурить есть?– спросила образина, не изменяя своим принципам.

-Будет тебе и турецкий табак и миндальный ликер с квасом. Потом. Действуй.

Речкин не стал дожидаться начала 'спектакля', на Власатого можно было положиться, а светиться рядом с местом преступления было неосмотрительно. Для подведения итогов операции и расплаты с образиной была назначена встреча в понедельник за магазином, где бомж неоднократно чрезвычайно резко обходился с Петей.

В понедельник, придя на работу, Речкин с 'ужасом' узнал, что Проктит попал в реанимацию. Вроде уже на ладан дышит.

То-то, радовался Петя, будет знать, мерзавец, как жизнь порядочному человеку портить, к курению табака подталкивать. Кстати, всю неделю хотелось закурить, а когда узнал о 'несчастье' с завлабом, тягу, словно рукой сняло. Не ошибся, не прогадал с заказом. Теперь Проктит на костыли переберется, ему не до меня будет. Если выживет.

Денег Власатому Петя, конечно, платить не собирался. Их просто не было. Да даже если бы и были! Пусть радуется, что в полицию за грабеж и членовредительство на него сразу не донес. А теперь-то с полицией самое время связаться.

Своим новым аппаратом светиться не стал, а найти в городе телефонный автомат оказалось делом непростым. Отыскал один единственный на вокзале. Набрал '02'. 'Хочу сообщить о личности бандита, напавшего на завлаба Проктита, записывайте'. Петя не опасался, что бандюган укажет на него. Какие ваши доказательства?– как говорят в американских фильмах. Кому поверят – сотруднику известного института или алкашу волосатому из подворотни? Знать его не знаю и видеть никогда не видел. Все.

Вечером после работы купил пива, устроился на лавке у детского сада, чтобы издалека видеть угол магазина, где копы будут брать Власатого.

Образина притащилась ровно в девять. Петя сначала уловил запах конского жира и чеснока, а потом уже увидел волосатого бомжа. Время шло, но никто громилу не хватал, руки ему не заламывал. Где эта чертова полиция? Не умеют работать.

Когда все сроки прошли не утерпел, снялся с лавки, озираясь по сторонам, приблизился к Власатому. Все же интересно узнать, что он Проктиту переломал?

-Ну?– задал короткий вопрос Петя.

-Закурить есть?– ожидаемо поинтересовался Власатый.

-Ладно, вот тебе двести рублей.

И тут Речкина повязали. Оперативники появились, словно из стен, как тати. Плюхнули лицом в лужу.

-Можем зачитать вам ваши права, – сказали копы в штатском.

-Закурить есть?– неожиданно для себя спросил обескураженный Речкин.

Пете предъявили обвинение в организации нападения на завлаба Проктита. Власатого во время "операции" задержали случайно. В подворотню, где бомж метелил жертву, по малой нужде случайно заглянул какой-то пристав. Он и повязал бандита. У того нашли старый Петин телефон, по нему на Речкина и вышли.

Петя сидел на нарах, кусал локти – черт меня дернул дать Власатому двести рублей. Иначе хрен бы что доказали! О-о, я идиот!

Вечером в камеру привели бомжа. Он уставился на Речкина нечесаной физиономией, попросил закурить, а потом, не напоминая, что курить вредно, приложился огромным кулаком к Петиному лбу. Жизнь никогда не меняет своего русла, обваливаются лишь берега, открывая судьбе дополнительные пути – дороги,– успел подумать Петя.– Кто ты, чудо власатое, реальный человек или призрак окаянный? Оказывается, не курить тоже вредно.

Всё же ужасная дрянь этот коронавирус. Многие боятся не столько им заразиться, сколько, что их примут за 65-летних, которым положен "домашний арест". Причем, боятся не только женщины, но и мужики. А кому понравится, когда на вас, вполне крепкого еще человека, которому власть продлила на пару лет молодость, смотрят как на динозавра. А при случае, так и норовят подцепить- вам же за 60, почему вы не самозолировались? Это, как почему "не самоликвидировались". От такого оскорбления у предпенсионеров случаются нервные расстройства, ослабляется иммунитет. И тут как тут и вирус рядом- ага, поник духом, расшатал психозом защитную систему, ну так я иду к тебе. А там…а там уж как бог даст. Хорошо, если в Коммунарку свезут, а то ведь еще и в дом скорби, начнутся, "полеты над гнездом кукушки". И всё коронавирус проклятый.

Боялся вирусной напасти и Василий Васильевич Соломкин – тихий, в общем-то, приличный во многих отношениях человек. Боялся именно потому, что недавно перешагнул предпенсионный барьер. Теперь он подолгу задерживался у зеркала, успокаивая себя тем, что на старика он вовсе не похож. Да, не молодой, да за плечами целая жизнь, но морщин и откровенной седины нет, взгляд ясный, мужественный, на него еще поглядывают девушки. Да, поглядывают, а не заглядываются, как несколько лет назад, но и это говорит о том, что он еще хоть куда, не выпал в осадок.

И вот однажды черт его понес купить дубовую бочку для яблочного самогона, чтоб настоять его и получить домашний кальвадос. Самогон Василий Васильевич выгнал впервые в жизни. Раньше пил яблочное вино, но с годами желудок уже был не тот и часто сбивался на изжогу и гастрит. А тут, как назло, каждый год на даче яблочное изобилие. И что с этими яблоками делать? Ну, варенье, компот, сироп, а остальное куда? Вот и научился делать сидр. друзей. Вино стояло повсюду. И решил он сократить "погреба", перегнать сидр в кальвадос.

За покупкой Соломкин отправился в строительный супермаркет за Кольцевой дорогой. Бочка, которая была ему нужна, стояла не стеллаже одна и то в разодранной упаковке – краник и подставка были примотаны к ней скотчем. Немного подумав – другой-то все равно нет- Василий Васильевич положил бочонок в тележку и направился к кассам. Свободной оказалась под номером 7. За ней сидела мало выразительная кассирша неопределенного возраста- уже немолодая, но еще не среднего пола, в какой превращаются все женщины. Серое вытянутое лицо, длинный, травленный перекисью "собачий" хвост, стянутый над маленьким затылком, белой резинкой. Кассирша как кассирша, каких повсюду полно.

Василий Васильевич выложил на столик бочку, которую кассирша стала "ощупывать" сканером, пытаясь найти штрих-код. Движения ее были резки, суетливы. Она никак не могла найти ценник. За Соломкиным выросла очередь. Он тоже начал нервно переминаться с ноги на ногу – малоприятно, что покупатели видят, что он покупает бочку. Ерунда, конечно, но все же. Наконец, Василий Васильевич не выдержал:

-Нельзя ли побыстрее?

Кассирша вязла местный телефон, чтобы, вероятно, связаться с менеджером. Но ей никто не ответил и она стала нервно тыкать в клавиши. Наконец, с кем-то связалась, но ей так ничего конкретного не ответили. Время шло.

-Ну и где ваши подруги?– раздраженно спросил Соломкин.