Феликс Бабочкин - В некотором царстве… Сборник рассказов

-Что вы там делаете?

-Как что? Едем, вернее, ехали и застряли.

-Президент велел по домам сидеть, а вы шастаете.

-Это старикам он велел,– кассирша покосилась на Соломкина.

-Теперь всем, час назад по телевизору объявил. Надо телевизор слушать, а не шастать.

-Всем сидеть…,– с сожалением повторила кассирша.– Странно. И что нам теперь делать?

-А теперь и не знаю. Слесаря после речи президента все по домам разбежались. Сказали, что не имеют права нарушать его указы. Одна тут сижу.

-И когда же рабочие вернутся?– петушиным голосом спросил Соломкин.– Вот еще, какая глупость – с работы убегать. Они, видно, у вас пьют, распустились там. Я на вас в этот, как его…в департамент пожалуюсь.

-Жалуйтесь, только что толку. Пока начальство наше команды особой не даст, никто не вернется.

-Это же прям дикость какая-то. Нам что же тут ночевать что ли?

-Да вы не волнуйтесь, гражданин. Сейчас с центральной свяжусь, может не все еще хотя бы там разбежались.

-Думать надо, прежде чем указы по телевизору оглашать!

-Это вы про кого, гражданин?

Соломкин в сердцах сплюнул, опустился на корточки:

-Страна идиотов, одни коронавирусы остались,– пробурчал он себе под нос.

Диспетчер отключилась.

-Как же вы так про нашего лидера, – покачала головой кассирша.– Он о людях заботится, главным образом о стариках, а вы недовольны.

-Надоели ваши геронтологические шуточки, на себя посмотрите.

-А я что? Не девушка давно, конечно, но и не моложусь, как некоторые. Самое отвратительное, когда старики молодятся.

-Да хватит уже!

-А что вы так всё на себя принимаете? Комплекс у вас, типичный для пожилых людей.

-На меня еще девушки заглядываются, мне еще до пенсии… как до Луны.

-Сочувствую. Хотя Луна по космическим меркам совсем близко. Когда люди переходят 60-летний барьер- бывший возраст выхода на пенсию- они перестают комплексовать. Понимают, что точка невозврата пройдена и к этому нужно относиться философски.

-С таким умом и лампочками торгуете.

-Еще и бочками для самогона. Вот скажите, зачем она вам понадобилась, вы алкоголик?

-Не ваше дело. Предположим, нет, что дальше?

-Ну да, алкаши до вашего возраста не доживают. Или завязывают еще на половине дистанции, либо уже на кладбище.

-Откуда в вас столько яду? Ах, да понимаю, глупость спросил. Яд в женщинах копится только в одном случае, от одиночества при полной сексуальной неудовлетворенности. Вы в секс-шоп что ли зайдите, тут рядом есть "Розовый кролик".

-Заходила,– вздохнула кассирша.– Не помогает.

-Что, размеры не те?

-Вы, гражданин, уже переходите на скабрезности, а это неприлично в вашем возрасте. Но я вам отвечу – понимаете, люблю, когда мужчина стонет во время секса, меня это ужасно заводит, а в магазинах таких штучек не предлагают.

-Ну, найдите себе живого мужика. Что, никто не соглашается на вашу красоту? Сочувствую. Денег дайте. Ах, да, откуда у простой кассирши лишние средства.

-Зато вы, вероятно, богатый. Я бы вам денег предложила, но не люблю, знаете ли с пожилыми связываться. Еще помрете в самый ответственный момент, потом разбирайся с полицией.

-Так вы рискните, может, не помру.

-Что, прямо здесь?

-А чего время терять? К тому же полумрак скрывает, так сказать, все обоюдные недостатки.

-Ваши не скроешь.

-Ваши тем более. Но я еще и закрою глаза.

Она тоже опустилась на корточки. Приложила ладонь ко лбу.

-Голова от вас разболелась. И где эта диспетчерша?

Нажав несколько раз красную кнопку и не получив ответа, она открыла смартфон. Стала набирать номер, но вызов из железной коробки не проходил.

-Знакомая, поди, заждалась, к другой сбежит,– съязвил Соломкин.

-То себя предлагаете, то меня в гендерной оригинальности подозреваете. Широкий мыслительный диапазон. Ну давайте, я согласна.

-На что?

-Сразу и на попятную. Может, в самом деле не помрете. Вот смеху-то будет.

-А-а. Я столько не выпью,– попытался отбиться затасканной шуткой Василий Васильевич, а сам напрягся- черт ее знает, эту ободранную куклу, полезет еще. Хотя, не такая она уж, вроде, и ободранная при определенном освещении. – Ну, разве что после литра.

-Ну, это дело поправимое.

Она достала из пакета большую бутылку Блэк Лейбл.

-Ваша подруга пьет дорогие виски? Однако.

-Всё пьет, что горит.

-У вас и знакомые,– произнес Соломкин, а сам подумал – ничего себе, кассирша, вискарь 12 летний покупает, как пачку чипсов. Вдруг, сам от себя того не ожидая, взял протянутую ему бутылку, скрутил ей "голову" и, не спросив есть ли у нее стаканчики, сунул горлышко в рот. По пищеводу потекла огненная лавина, из дебрей души вылетела разноцветная птичка, защебетавшая: все еще не так и плохо.

-Могли бы сначала даме предложить.

-Извините,– Соломкин вытер рот рукавом, протянул "даме" бутылку.– Вас как зовут?

-Ну вот, кажется, дело сдвинулось. А можно без прелюдий?

-Вы что же, и в самом деле думаете…,– начал Василий Васильевич и не закончил фразы. А хмельной черт внутри подпихнул его локтем- а почему бы и нет, раз предлагают?

-Расслабьтесь. Никто на вас не посягает.– Она тоже хлебнула.– Зовут меня Маша, просто Мария. Сериал когда-то такой был. Что б она сгорела.

-Кто?

-Знакомая.

-Не понял, Мария, то есть Маша. Я Вася, то есть Василий.

-Да чего там…– Она махнула рукой, сделала жадный глоток.– Ладно, решено.

В это время ожил динамик, что-то хрюкнул. В шахте раздался стук, потом почти рядом чей-то мужской голос: "Вы здесь?"

-Здесь, здесь! – крикнул Василий Васильевич.

"Минуточку, сейчас включать будем".

-Наконец-то.

Лифт заскрежетал, загудел, в нем включился свет. Коробка несколько раз дернулась, потянулась вверх. На панели горела только кнопка верхнего этажа, но Соломкин свой этаж нажимать не стал – едет куда едет.

Как только двери лифта открылись, Василий Васильевич увидел круглого, лысого, как бильярдный шар человека в сине-полосатой майке и бежевых бриджах. Открытую часть его ног покрывала густая шерсть. Руки его тоже были не лишены пышной растительности. Он тер ладонью большой, свисающий надо ртом азиатский нос. Увидев "просто Марию", пузан развел руками:

-Думал, ты в лифте застряла. От метро звонила, говорила, идешь, и нет и нет. Вышел на площадку посмотреть, лифты не едут. Где ты, думаю.

Этого южанина Соломкин однажды видел во дворе. В доме приезжих из Азии и Кавказа не было, поэтому он его запомнил. Еще подумал – надо же, похож на чарджуйскую дыню, только еще более круглую. Вот, значит, как выглядит Машина подруга. Она его еще и виски поит.

-Познакомься, Айдынчик, это Василий, мой муж.– Мария вышла из лифта, вытянула за собой Соломкина.– Если хочешь, можем исполнить трио. Василий большой оригинал в плане секса.