Феликс Бабочкин - В некотором царстве… Сборник рассказов

– Вы видели когда-нибудь мужчин, что на фото рядом с Таней? – спросил я.

-Нет.

-А этого человека? – показал я Стасу фото Жени Курочкина.

-Никогда, клянусь. Ну и рожа. С такими субъектами не общаюсь.

-Ну да, ты человек культурный, искусство в массы, так сказать, несешь,– взглянул на Бородина зло Мигрень. – А заодно эти массы и облапошиваешь при случае. Тартюф, одним словом. Обманщик.

-Что вы, я не такой. Это случайно вышло.

-За случайно, как известно, бьют отчаянно.

-Таня вам кроме монеты ещё что-нибудь предлагала? – задал я вопрос.

– Сказала, что, если во мне не разочаруется, взаимовыгодное сотрудничество будет продолжено.

– Понятно, – Коля отхлебнул кофе, прополоскал им рот. – Скажешь, что помимо монет тебя интересуют вещи, связанные с какими-нибудь событиями или личностями. Курительные трубки писателей, тапочки художников…

-Обломки космических кораблей, – вставил я, но Коля остановил меня своим диким, колючим глазом:

– Стоп! Меняем сценарий. Ты, Борода, ничего ей не будешь говорить. Это скажет он,– ткнул в меня пальцем Коля, – покупателем будет Сверло, то есть, Вячеслав Николаевич.

Я хотел было возразить, но так и не нашел подходящих слов. Это было логично, ведь я же интересовался медными монетами царицы Елизаветы у "Нумизмата". Вдруг Таня в тот момент была где-то рядом? Так что Мигреню без меня завтра не обойтись. Придется отпрашиваться на полдня у Главного.

-Мне все равно, – покорно сказал Борода.

-Ну и славно, ну и правильно, – одобрительно похлопал его по плечу Коля.

-Я тогда пойду? – вынул наконец красные глаза из-под стола Стас. – У меня же сегодня Мольер с Тартюфом, то есть Тартюф с Мольером.

Коля отпустил Стаса, взяв у него номер телефона Тани и еще раз пригрозив страшными карами, в случае его "неправильного поведения".

Я вошел в Макдоналдс ровно 11.00. Борода уже сидел с девушкой в красной, стеганой куртке за крайним, угловым столиком от входа. Включил телефон в режим "конференции", чтобы меня и "друзей" слышал Мигрень. Он пристроился в противоположном углу заведения и с аппетитом уплетал двойной гамбургер, запивая его колой из большого стакана. "Конференцию" должен был включить и Стас, но я решил все же подстраховаться. Коля наверняка заметил меня, но виду не подал. Я поздоровался со Бородиным. Он подобострастно протянул мне руку.

-Знакомьтесь, – сглотнув, сказал Борода, кивнув на девушку, – Татьяна. А это Вячеслав Николаевич.

-Просто Вячеслав, – кивнул я широко улыбаясь и уселся на свободный стул рядом с мастером сцены. Без стеснений, в соответствии с заготовленной ролью, оглядел девушку.

Да, она была хороша, еще лучше, чем на фото. Великолепные каштановые, вьющиеся волосы, искрящиеся под белыми лампами. Бледное, слегка осунувшиеся лицо. Усталые, умные глаза. В ней была неземная отстраненность.

Нет, не может такая девушка быть воровкой и фальшивомонетчицей, – подумал я. И тут же себя одернул. Как говорит Коля – все люди потенциальные преступники, всё зависит от обстоятельств и степени самосдержанности субъекта. Одного хватает на то, чтобы не украсть золотые часы из случайно разбившейся витрины магазина, пока никто не видит, другой спокойно ворует последние деньги у собственной матери. Середины, по его словам, нет. Я не согласен с Колей, да, люди подвластны животным инстинктам, а в животном мире нет моральных ограничений. Но от скверных поступков людей удерживает совесть, что и отличает нас от животных. И все же Мигрень прав в главном – человек, к сожалению, слаб и порочен. По лицу же не всегда определишь кто есть кто. Психологи МВД утверждают, что девушки с ангельскими личиками нередко совершают преступления с особой жестокостью. Это мне тоже как-то рассказал Коля.

Не отрывая от Тани оценивающего взгляда, я стал сочинять, что год назад получил немалое наследство от почившего канадского дядюшки и теперь не знаю как его лучше потратить. Вот, начал собирать редкие предметы: марки, монеты, холодное оружие. Стас предложил мне удивительную монету с изъяном, которой я очень заинтересовался и готов выложить за нее "красивые" деньги. В разумных пределах, конечно.

-От канадского дядюшки? – переспросила с ухмылкой Таня. – Ты хохол что ли?

Меня даже передернуло от внезапного, политизированного вопроса и пренебрежительного тона с каким он был задан. Глубокий контраст между загадочной, умной внешностью и реальной сутью.

-Нет, русский, разве не видишь – варяг с голубыми глазами.

-Вижу, – кивнула девушка, ослабив на шее клетчатый шарф.– Просто в Канаде большая украинская диаспора. Власовец?

-Кто?

-Дед Пихто, дядя твой. Как он за океан-то попал?

-А-а, – махнул я рукой. – Диссидентом был, еще при Брежневе.

-Значит, еврей.

-Ну что ты заладила: то хохол, то еврей. Одни кривобокие что ль за бугор сваливают? Скульптором он был, – продолжал я отчаянно врать. – Учился у Эрнста Неизвестного, не ладил с советской властью, потому и уехал. Впрочем, какая тебе разница? Твой товар, мои деньги.

– "Кривобокие", хм. А ты националист, забавно. Не сердись, интересно всё же. Такой симпатичный и, оказывается, богатый. Здорово. И большая у тебя коллекция?

-Нет, говорю же – только начал собирать. Кроме монет и оружия меня интересуют предметы, связанные с историческими событиями. Например, открытки с автографами космонавтов перед стартом. Гагарина, Титова, Терешковой. Их вещи.

Я подобрался к "космической теме" и внимательно глядел на реакцию Тани, но на её лице не дрогнул ни один мускул.

-В этом помочь не могу, – сказала она. – Располагаю исключительно редкой старинной монетой. Цену ты знаешь, давай, выкладывай монеты современные. И живее, у меня времени мало.

-У меня тоже, – сказал я правду и попросил еще раз показать мне грош.

Таня кивнула Стасу и тот достал из внутреннего кармана серой куртки пакетик с монетой, положил передо мной. Я вынул из портфеля лупу-монокль, выданную мне накануне Колей, принялся с заправским видом рассматривать старинный медяк. В какой-то момент Таня рассмеялась, видно, её рассмешил мой вид с моноклем.

-Кажется, копье-то у Св. Георгия подтерто, – сказал я.

-Где? Не врите! – воскликнула на всю закусочную Таня. Перегнулась ко мне, измазав рукав куртки кетчупом от булки Стаса. – Дайте сюда.

Она выхватила у меня грош, сама стала его разглядывать.

-Не врите, – повторила она. – Здесь не видно никакой подтертости, ровная поверхность.

Стас украдкой взглянул на меня, но я покачал головой – мол, молчи, раз не спрашивают.

-Ладно, – вздохнул я. – Не видно, так не видно. Сколько?

-Как и договаривались – тридцать мне и трешку Бороде. Он берет 10%Так ведь?

Бородач кивнул, стал жевать белесыми, возможно, пересохшими от напряжения губами.