Анна Семендяк - Закулисная драма

– К сожалению, я не могу задержать человека только на основе чьих-то подозрений… – девушка уже собралась что-то сказать, но Фокс остановил её. – Но я обещаю его допросить. Прошу вас, доверьтесь мне, я умею прислушиваться к чужим словам.

Мария Росс поглядела на Луиса Ортега. Взгляд красноречиво говорил: "Хоть кто-то меня послушал". Но Фокс еще не закончил допрос:

– Мисс Росс, я бы попросил вас взглянуть сюда, – он взял со столика, на который его машинально положил Джеймс Морган, завернутый в пакет нож. Мария осторожно повертела предмет в руках, затем чуть слышно вскрикнула и выронила его, прикрыв рот руками.

– Господи, этот нож… Неужели… Энтони… Боже…

Джеймс Морган и Луис Ортега одновременно поспешили к Марии и принялись успокаивать девушку. Фокс осторожно поднял с пола улику.

– Вижу, предмет вам знаком.

Мария Росс уже взяла себя в руки. Она отстранила Джеймса Моргана и, сделав глубокий вдох, ответила:

– Да. Мы использовали этот нож на репетициях. Именно им по сценарию Макбет закалывал короля Дункана. То есть Энтони. Там на острие пятна… Это кровь?

– Не могу сказать наверняка, но, скорее всего, да. Этот нож – орудие убийства. Вы догадываетесь, где мы нашли его?

– Нет… – тут девушка огляделась по сторонам. Видимо, она наконец осознала причину, по которой допрос проводился именно в гримерной Джеймса Моргана, потому что, резко обернувшись, она впилась взглядом в Джеймса. Её глаза расширились, в них сквозил испуг: – Джеймс… – голос дрогнул.

– Мария, клянусь, я здесь ни при чем! Меня подставили! Я понятия не имею, каким образом нож оказался в моей гримерной! – Джеймс умоляюще взглянул на Фокса: – Прошу вас, скажите, что верите мне!

Фокс молча переводил взгляд с Джеймса на Марию. Юноша тяжело дышал, Мария не отрываясь смотрела на нож в руках Фокса. Наконец он сказал:

– Мы проверим, не осталось ли на ноже отпечатков пальцев. Пока что вы можете идти, – он повернулся к режиссеру: – Мы и так вас слишком задержали. Только у меня будет к вам просьба.

Луис Ортега слегка напрягся, но все же улыбнулся и ответил:

– Конечно, все, что угодно.

– Мой помощник будет присутствовать на репетиции, – Джонни сам не ожидал такого поворота, но виду не показал.

Луис Ортега рассмеялся:

– Будьте осторожны. А то я не выдержу, и обязательно дам ему какую-то роль!

Глава 7

Первой из гримерной вышла Мария Росс, за ней последовал Джеймс Морган и Луис Ортега. Фокс и Джонни выходили последними.

– Будь начеку, – вполголоса проговорил Фокс. – Внимательно следи за происходящим на сцене. У меня такое чувство, что именно спектакль даст нам ключ к разгадке.

– А вы что предпримете?

– Поеду с инспектором Гоффри в участок, – Джонни мысленно попросил всех святых с Аллахом во главе, чтобы инспектор дождался Фокса, а не уехал тотчас после разговора с ним. Иначе Фокс в отместку заберет кадиллак, а Джонни совсем не хотелось добираться домой на автобусе.

– Проверите отпечатки на ноже?

– Кинжале, – Фокс был очень щепетилен в вопросах правильного употребления слов. – Нам крупно повезло, что в вазе не было воды, возможно какие-то отпечатки убийца все же оставил. Да, дождусь результатов экспертизы и попытаюсь вытрясти из инспектора отчеты допросов свидетелей, – Джонни прибавил к своей молитве Кришну и Будду, а так же весь известный ему божественный пантеон, дабы смилостивился инспектор Гоффри и сменил свой праведный гнев на милость, во имя отца, и сына, и святых ёжиков, аминь.

Луис Ортега закрыл за ними дверь гримерной, после чего они распрощались: Фокс направился к выходу, а Джонни последовал за актерами и режиссером. В зале стоял невообразимый гул. Актеры явно недоумевали, почему репетиция еще не началась, и куда подевались ведущие актеры вместе с режиссером. Но при появлении последнего все мигом притихли. Дисциплина в присутствии Луиса Ортега соблюдалась железная. Режиссер поднялся на сцену дабы слегка разрядить обстановку:

– Друзья, простите за задержку, нужно было уладить некоторые вопросы. Но теперь все в порядке, и мы смело можем начать, – лицо его приобрело строгое выражение. Товарищеский тон сменился приказным: – Джеймс, Уильям – на сцену, Люси, Эмма, Роуз – вы тоже. Прогоним сцену пророчества. – Легко спрыгнув с помоста, Луис Ортега отдал сцену целиком в распоряжение актеров.

Джонни занял место в первом ряду, прямо в центре. Остальные актеры рассредоточились по залу, но большинство сидело на первых рядах. Вслед за Джеймсом на сцену поднялся еще один юноша, с виду даже моложе его – невысокого роста, худой, даже щуплый, стриженные русые волосы торчали во все стороны. Джонни не удержался и мысленно окрестил юношу воробьём. Впрочем, прозвище было весьма подходящим. К тому же парень заметно нервничал. С другой стороны сцены вышли три девушки, все приблизительно одного возраста, но внешне абсолютно разные. Высокая статная блондинка уверенно шла впереди, за ней следовала шатенка, невысокая и слегка полноватая, но миловидная и на удивление грациозная, а замыкала шествие совсем худенькая рыжая девушка. Она привлекла внимание Джонни больше всех – бледная, почти прозрачная кожа, тонкие руки, легкое платьице, она словно не шагала, а плыла по воздуху, легкая, как пушинка. Воображение Джонни тут же дорисовало ей остроконечные ушки, и образ лесного эльфа был готов. Когда первая девушка достигла середины сцены, третья повернулась к зрительскому залу:

– Барабан стучит!

К Королю Макбет спешит.

Все три девушки заговорили хором:

– Сестры, мчимся чередой

Над землей и над водой.

Пусть замкнёт волшебный круг

Трижды каждая из нас:

Трижды по три – девять раз.

Стой! Заклятье свершено.

К ним навстречу вышел Джеймс. За ним следом шел Уильям. Юноша немного сутулился и держался на сцене не слишком уверенно. Он почему-то постоянно с опаской косился в сторону режиссера. Джеймс заговорил:

– Бывал ли день ужасней и славнее?

Уильям сделал над собой усилие, но голос все равно выдавал его волнение:

– Эй, далеко ль до Форреса? – Кто эти

Иссохшие и дикие созданья?

Нет на земле таких, хотя на ней

Они стоят. – Вы люди или духи?

Джеймс говорил громко и уверенно. На сцене он держался свободно:

– Ответьте: кто вы?

Блондинка заговорила, у нее был глубокий, низкий голос:

– Да славиться Макбет, Гламисский тан! – девушка кинула выразительный взгляд на Джеймса. Джонни пришло в голову, что девушка влюблена в парня, но происходящее на сцене интересовало его в данный момент гораздо больше.

Шатенка сделала шаг вперед:

– Да славится Макбет, Кавдорский тан!

У рыжей девушки был тонкий, пронзительный голос, но прозвучал он наиболее выразительно: