Олег Механик - Мышеловка а-ля 90-е

– Предлагаешь проверить, куда он ведёт? – спрашиваю я и получаю в ответ утвердительный кивок.

Если бы вместо нас были Буратина и Поночка, то эта задача оказалась бы невыполнимой. Но мы с Михаилом люди вполне компактные. Всё неудобство заключается в том, что по этому тоннелю мы сможем ползти только на корячках, при этом держа перед собой свечи. Решено свечи пока затушить и ползти друг за другом с приличным интервалом. Свет в этой норе нам не нужен, разве что крыс отпугивать, а вот лишний дым ни к чему.

Уже через несколько метров пути в бетонной норе, мне хочется вернуться назад, но я понимаю, что теперь уже поздно. Приходится пробираться опираясь на локти и колени, а чувство того, что ты находишься в замкнутом пространстве не добавляет оптимизма. Мы проползаем на четырёх костях порядка двадцати метров, а тоннель всё не заканчивается. Иногда я окликаю Михаила. Мне хочется верить, что я хотя бы не один ползу по прямой кишке неведомого чудовища. Спокойный голос старца придаёт мне сил и выносливости и я какое то время даже перестаю чувствовать боль в содранных локтях. Впереди брезжит полоска света. Мы куда -то да приползаем. Вот же будет фокус, если в конце этой чёртовой норы нас поджидает, что-то вроде решётки. Тогда нам придётся проделывать обратный путь как крабам, на раскорячку и жопами вперёд. К моему облегчению, нора заканчивается круглым, похожим на колодец расширением, куда мы вместе со старцем выпадаем, как …из прямой кишки. В колодце достаточно светло, учитывая, что мы выпали из кромешной темноты. Свет идёт из щели вверху и свет этот жёлтый, искусственный, а значит исходит от электрической лампы. Я собираюсь сказать Михаилу о своём наблюдении, но замираю…

Сверху раздаётся что-то напоминающее пение. Ну да…там кто-то поёт. Мы замираем и прислушиваемся.

О-ой не спеши-и ты нас хорони-ить,

А у нас ещё здесь дела-а,

У нас дома-а дете-ей мал мала-а,

Да и про-осто хотелось па-ажи-ить…

Это баритон Геракла, которым он заунывно выводит одну из своих любимых песен.

– А ну заткныс…– в пытающемся перекричать голос Геракла, грубом басе слышится акцент.

У на-ас дома-а дете-е-й мал мала-а-а…

Голос Геракла только усиливается.

– Бек, ну ка дай ему в рог, – рычит акцент.

Голос Геракла захлёбывается и на секунду замолкает.

– Тьфу, девчонки. Только и умеете, что бить связанного. Давай развяжи и вас всех отсюда вынесут…

Слышится звук удара и снова Геракл затихает, но ненадолго.

– Шука…жуб выбил…как я теперь пиво открывать буду…

– Заткны ему паст…он всё равно лыка нэ вяжет. – командует акцент и Геракл теперь затихает надолго.

Мы с Михаилом смотрим вверх на небольшую щель, из которой проливается жёлтый свет. Мы под каким-то помещением. Скорее всего, это гостиная замка. Значит, парней притащили сюда.

Там наверху слышны шаги и гул ещё нескольких голосов.

– Нашли? – рычит кавказский бас.

– Нет там никого…– отвечает ему другой голос.

– И не найдёте! – а это уже голос Буратины. Живой! Бодрый! – Они уже на другом берегу, так что скоро вам всем пиздец!

Слышится гул, будто кто-то ударил кулаком в стену. Кажется Буратине крепко досталось.

– Далеко они не уйдут. Там по периметру колючка, пост КПП и я двух своих архаровцев оставил на стрёме.

Это уже другой голос, и этот голос мне знаком.

– Робэрт, уходи, я здес сам разберус…– говорит кавказец. – Они у мэня за девчонку по полнай отвэтят.

Теперь уже кавказца перебивает надрывный голос Поночки:

– Да это же Роберт её и пришил…Они с Жанной договори…

Хлоп!

Вскрик и грохот. Поночке тоже хорошо досталось и похоже от самого Робика.

– Совсем оборзели отморозки! – это уже Робик говорит кавказцу. – С больной головы на здоровую переваливают.

– Откуда они теба знают? – в голосе слышится настороженность.

– Как откуда? Да ты же только что моё имя произносил, вот эта мразь и повторяет.

Повисает молчание. Скорее всего, кавказец не удовлетворён ответом Робика.

– Гурам, ну я же тебе говорил, что у этого с Жанной шуры муры были. Их ещё в «Трактире» засекли. Вот она видимо что-то про меня наплела, а они и решили её грохнуть и на меня стрелки перевести.

– Не верь ему, Гурам. Он…

Ещё несколько гулких ударов обрывают монолог Буратины.

– Я вэру фактам. А факт такой, что вы убили дэвчонку и обокрали дом маего друга! Так что дажэ нэ думай что уйдёш живым. Лучшэ помоги нам быстрэй найти твоих друзэй.

– Да я и сам был бы рад, если бы они нашлись. У моего товарища телефон Жанны, где записан их вот с этим вот базар. Если ты услышишь, то поймёшь, что это его задумка обнести дом Стоматолога и убить Жанну.

– Да ты, падла, не уймёшься – вместе со словами Робика до нас снова доносятся гулкие удары.

– Какой тэлэфон? Что он нэсёт? – спрашивает акцент.

– Я не знаю, Гурам. Скорее всего они забрали телефон Жанны. Да они сейчас будут любую чушь нести, лишь бы свои шкуры спасти. Давай уже заканчивай с ними, а я поеду на берег, проконтролирую, чтобы оставшихся взяли.

– Я подожду ещё! – говорит кавказец. – Лучшэ чтобы полный камплэкт был. У них жэ вэщи Стоматолога и мнэ пэрэд ним отвэт дэржат…

– Хорошо, дай мне ещё полчаса, а потом заканчиваем здесь, независимо от того найдём остальных, или нет. Тянуть нельзя, нужно чтобы менты прибыли сюда по горячим следам…

– Базар-вакзал! Полчаса у тебя Робэрт. Звоны сваим парнам! – Завершает тему кавказец и наверху наступает относительная тишина, нарушаемая лишь топотом многочисленных ног.

Я подползаю к Михаилу, пытаясь шепнуть ему на ухо о сделанных выводах, но он останавливает меня, жестами рук показывая, что говорить здесь опасно, что лучше нам вернуться назад и уже там решить, что делать дальше. Я понимаю красноречивые жесты Михаила и кивком головы соглашаюсь с его беззвучными доводами.

На этот раз он первым ныряет в тоннель, а я уже следую за ним. К моему удивлению, я замечаю, что старец довольно проворно перемещается по тоннелю. Он ползёт как какой-то четвероногий грызун, быстро перебирая согнутыми конечностями. Я не могу поспеть за шустрым стариком и здорово отстаю. Содранные локти и колени горят огнём, плюс ко всему духота и сбившееся дыхание. Да я уже не мальчик, чтобы ползать раком по тоннелям. Где же ты моё мягкое кресло, обитое скрипящей кожей. Где лёгкий запах свежесваренного кофе, где ненавязчивый писк оргтехники, где моя длинноногая секретарша, где вид из панорамного окна, на Котельническую набережную. Куда ты пропала моя комфортная жизнь? Почему, как и в далёкой молодости, я снова ползу по прямой кишке, которой не видно конца и края.

Грязный и мокрый от пота, я наконец-то, заползаю в келью, где меня уже ждут Михаил и Светка.