Андрей Костельцев - Комендантский час

– Что это? – заглядывая в выемку, спросил капитан.

– Да так, напоминание об одной легенде.

– Поведай-ка эту легенду, – произнес Бенякин и выбросил почти сгоревшую спичку, оказавшись на секунду в кромешной темноте. После этого он достал другую и вновь озарил яркой вспышкой подземное пространство.

– Говорят, что Ферапонт, когда к нам в деревню приехал, одну книгу привез.

– Что за книгу? – усмехнулся Бенякин.

– Да черт его знает. Мы заметили, как он её сторожит, бережет. Когда спрашивали, отнекивался, мол, семейная реликвия, не более.

– И что же дальше было?

– Дык замуровал её Морозов, вот здесь, под храмом захоронил. А после смерти его мы сюда спустились, а её уже и след простыл.

– Интересно, может просто дорогой была?

– Скорее всего, в этом и есть дело, да только священника-то в деревне все знали. Не представляю, кто бы позарился на такое.

– Действительно, – ответил Олег.

– Ладно, нечего тут делать, пора спать.

– Да, пора, – сказал капитан и погасил спичку.

После этого оба поднялись наверх, закрыли за собой дверь и распрощались. Капитан вернулся в коморку, подсвечивая путь спичкой. На удивление, ему было тепло, хотя ночная прохлада уже спустилась на деревню, обняв строения своим дыханием. Сняв куртку, Бенякин упал на лежанку, прикрыв себя верхней одеждой как одеялом, и стал думать о прошедшем дне. Усталость туманила сознание, протягивая и сплетая мысли.

« Странно, кошек ведь мы так в подвале и не увидели» – подумал Олег и тут же уснул.

Морфей, окутав своими чарами капитана, нежно оберегал его сон в течение нескольких часов. Дыхание Бенякина все это время сохраняло ритмическую размеренность: ему ничего не снилось, хотя обычно дело обстояло иначе. Олег любил во сне перекладывать руки из стороны в сторону, громко вертеться, сопровождая все отрывистым храпом, напоминающим звуки какого-то животного. И ничто не могло разбудить капитана раньше положенного срока: ни голоса смущенных подчиненных с их робкими, неуверенными попытками растолкать старшего по званию, ни ненастная погода, вроде подавляющей все желание вылезать из-под одеяла сердитой грозы вкупе с добротным проливным дождем.

Но в этот раз все было иначе. Сон капитана стал терять свою глубину, и вскоре Олег почувствовал влагу на собственных ладонях.

« Откуда бы она могла взяться? Может, я плыву по реке» – пронесся неразумный обрывок мысли, быстро сгинув в небытие.

Мозг старался исполнить желание капитана и определить источник ощущений, что было невыполнимой задачей для пораженного усталостью сознания. Бенякин принялся ворочаться и вдруг сам же ненароком разбудил себя. Приснившийся кошмар впрыснул в его кровь изрядную долю адреналина, отчего давление возросло и пульс участился. Открыв глаза, Олег быстро вспомнил, где находиться. Куртка, которой командир укрылся перед сном, лежала в воде, заполняющей комнату.

– Что за черт? – удивился он, поднимая на кровать фуфайку с промокшей насквозь ватной подкладкой.

Оставив одежду на кровати, Бенякин опустил свои ноги на пол. Высокие сапоги не боялись воды, в отличие от старенького ватника. Встав во весь рост, командир стал осмысливать происходящее. Неясно было, что могло послужить причиной потопа. Недолго думая, Олег открыл дверь наружу. В церковном зале влага уже достигала колен, и капитан решил во что бы то ни стало покинуть здание. Подойдя к выходу, ведущему на задний двор, он толкнул легко поддавшуюся его касаниям дверь и шагнул в рассеивающиеся на глазах потемки.

Оказавшись снаружи, Бенякин не признал двора, который видел еще днем: не было ни сараев, ни груд дров, ни забора. Лишь бескрайняя пустошь, покрытая водой и дымящимся на его поверхности туманом. Растерянно блуждая взглядом по близлежащей территории, Олег не мог выхватить ничего путного. Вдруг из рассыпающейся на глазах белой пелены впереди показался темный невысокий силуэт. Капитан решил вытащить пистолет, но, не обнаружив его, подумал, что оставил его в куртке на лежанке. Собравшись с мужеством, он захотел встретить незнакомца, медленно шагающего навстречу.

Неожиданно напротив капитана выступил из смуты его подчиненный – красноармеец Савин, что служил вместе с сошедшим с ума Вольным и также пропал два дня назад. Выражение его лица было уже знакомо Бенякину: тот же отпечаток ужаса с застывшими намертво глазами красовался на лице у отрешенного сержанта.

– Рома, это ты? – растерянного спросил приглушенным голосом командир.

Солдат сделал еще несколько шагов и остановился перед Олегом..

– Вятший мне открыл глаз и призвал в гавранов сад. Там кончаются пути, прерывая цепь вражды. Сквозь кресты течёт река – беспроторицы вода, – безэмоционально проговорил молодой парень и, попятившись назад, вновь скрылся в тумане.

« Что за черт? » – подумал командир, оставаясь неподвижным.

Несколько секунд он смотрел вслед за ушедшим солдатом, после чего набрался смелости и, сделав несколько хлюпающих шагов, сам скрылся в непроглядной дымке тумана. Бенякин пытался двигаться наощупь, но шаги задерживала ледяная вода, а руки не могли ни за что зацепиться. Олег блуждал по неведомому месту в надежде понять, где же он и что происходит.

« Может, это сон? Может, все это – чей-то ужасный кошмар?» – проносились мысли в голове у капитана.

Наконец туман немного расступился, и Бенякин увидел что-то впереди. До ушей донесся звук хрустящего дерева. Как только Олег решил прислушаться, он поскользнулся на чем-то, лежащем неподвижно под водой, и рухнул вниз, полностью намокнув. После этого командир увидел сидящего перед ним на пне подчиненного, вырезавшего что-то ножом на деревянном кресте, и резко поднялся на ноги.

– Ты поди, испей воды. Слаще будет, чем меды. Коль навечно не заснешь, своё имя назовешь. Нанесу его на крест – станешь стражем этих мест, – произносил солдат, бездонными глазами смотря на Бенякина.

– Рома, что тут твориться? Ответь же ты по-человечески! – стал кричать капитан и тут же почувствовал горечь во рту. Такую, что тут же забыл обо всем и взглянул под ноги. Вместо воды, капитан увидел грязную масляную жидкость, которая на глазах почернела, став густой грязью. Эта субстанция начала уплотняться подле ног капитана и медленно засасывать его в себя.

– Нет! Нет! – начал кричать командир, пытаясь выбраться, но чем больше он сопротивлялся, тем сильнее его тянуло вниз.

Вскоре он стоял уже по пояс в густой жиже, беспомощно пытаясь ухватиться за что-нибудь, что могло бы его выручить. Савин лишь равнодушно смотрел на страдания погибающего командира, не произнося ни слова. Ни крики, ни мольбы о помощи Бенякина не могли донестись до него. Чувствуя дыхание смерти, Олег зажмурился и вдруг проснулся в коморке храма, где и засыпал.