София Ярыгина - Приключения Агриппины Петровны

Они вышли из кафе, Зина сказала, что пройдется до дома пешком. Гриппа, усевшись в свою божью коровку, так она любовно называла свою машину, отправилась домой.

Экран телефона замигал и нежная мелодия разнеслась по салону машины. Гриппа притормозила у обочины, через тротуар начинался парк. Вечерние гуляния, сопровождающиеся миганием огней аттракционов и грохотом музыки, еще не начались. Отдыхающие лениво двигались, кто с пляжа, кто на ужин; поодаль журчал фонтан, то поднимая, то опуская тонкие струйки воды. Звонил Жуль. Подключив камеру, Гриппа увидела улыбающееся лицо Жуля. Кроме обычных фраз, кто был чем занят, Жуль делился с Гриппой тем, над чем размышлял или мыслью, пришедшей ему в голову. Гриппа всегда удивлялась слушая Жуля, так с ней еще никто и никогда не разговаривал. С ним было комфортно молчать и интересно разговаривать. Проговорив с Жулем почти час, Гриппа подъехала к дому. Занимаясь своими делами, она стала замечать, что дела-то обычные, прежние, но делает она их с другим чувством, спокойнее.

Присев на край тахты во флигеле, где из коробки хотела достать тренировочный костюм для занятий, давно не востребованный и отправленный в одну из коробок на хранение, она на всякий случай задумалась.

– «Ни с кем из мужчин, прежде, я чувствовала себя защищенной, хотя, что я говорю, он во Франции, а я здесь. А все же чувство защищенности есть».

Телефонный звонок прервал её мысли. Звонила Света.

– Тетечка, – весело и радостно защебетала Света, – а я замуж выхожу, можно сказать скоропостижно, – и не дав Гриппе опомнится, прибавила, – я беременна, – Света как будто предвидев вопрос Гриппы, продолжила, – да, за Гену, за Гену конечно.

– Вот это да, вот это новости! Молодец Свет, счастья тебе с Геной!

В телефоне послышалось хихиканье Светы:

– А помнишь, тетечка, я видела сон, когда нас водили на ночевку в место силы, ты не поверишь, все сбывается. Мне предложили обучать русскому языку две группы, одну из взрослых, работающих в фирме Завьяловых, а другую, их детей, и они как во сне почти все очень смуглые. И еще, тётечка, грудь у меня растет, может после родов большой и останется, как во сне? А в группу взрослых, между прочим, записался твой Жуль. Он что, тебе ни чего не сказал?

– Нет, наверное, сюрприз хотел сделать. Свет, а зачем им русский язык учить?

– Я поняла, связи с Россией хотят расширить.

– Как? Так ведь санкции и расчет через доллары сейчас грозятся прекратить.

Света хихикнула:

– В обход, пишут товар один, идет другой, где идет просто обмен товаров, что-то через другие страны. Система то одна – капиталистическая. Придумают.

– Света, ну ты там поднаторела, в делах, переводя.

Она опять хихикнула:

– Тётечка, так русские же умные.

– А про Лорен, что слышно?

– Ууу, её кто-то хорошо продвигает, по всем каналам показывают. Звезда! Гена ей смс написал, что жениться, а она ему букет цветов прислала с пожеланиями, а цветы все синие. Вот почему она синие прислала, не знаю? А когда ты приедешь?

Гриппа начала Свете перечислять, что ей надо еще сделать.

– Да, с твоими делами, ты хоть бы к крестинам успела. Ладно, тётечка, целую, пока.

Гриппа прихватив тренировочный костюм вышла из флигеля. Мысли крутились вокруг Светы.

«– Вот как сработало её намерение, захотела уехать заграницу – уехала, захотела остаться – и случай представился, да еще и жених отличный парень. Кроме намерения надо быть способной делать поступки, и она их делала.»

Гриппа хотела посмотреть и у себя, что ей удалось и где надо быть более решительной, но тут опять зазвонил телефон. Звонили из полиции, попросили придти, задержали несколько человек и надо было опознать, нет ли среди них тех, которые были в пещере и угрожали расправиться с ней.

Ночью во сне, Гриппа все убегала и пряталась от бандитов, она даже раздвигала стены, уходя от преследователей, в какой-то момент во сне, её все же поймали, и Гриппа проснулась от страха. С бьющимся сердцем она села в кровать. В окно сквозь шторы пробивался свет уличных фонарей. Гриппа раздвинула шторы, на подоконнике безмятежно красовалась яркая алая герань, она оторвала листок, и помяв в пальцах, понюхала. Запах герани её успокаивал. Накапав двадцать капель настойки валерьяны, разбавив её водой, выпила и улеглась обратно в постель. Ворочаясь с боку на бок стала думать о приснившимся. Припоминая методику разбора снов из прочитанных ею книг, рекомендованных Семен Ивановичем, Гриппа стала рассуждать: «– Так то, что я убегала во сне, это подсознательно я боюсь чего-то и стараюсь избежать. Чего же я боюсь? Конечно, сбежавших бандитов боюсь, что они меня поймают, это мне ясно и без подсказки подсознания. Зачем же мне тогда этот сон показали? В конце меня поймали, я тряслась от страха. Значит, я должна изменить концовку.»

Гриппа закрыла глаза и представила что ей не страшно, все же это сон. Картинка перед глазами изменилась, как только она представила, что не боится бандитов, они пропали из сна. Успокоившись, она наконец заснула.

Наутро Гриппа была в полиции. В комнате, куда завели её для опознания, одна стена была из стекла и сидящих, в смежной комнате было видно им, а её нет. На стульях сидело пять человек, четверо были темноволосыми, по виду с какого-то юга. Гриппе казалось, что они все друг на друга похожи, чуть ли не на одно лицо. Гриппа подумала, что китайцам или японцам, русские кажутся тоже на одно лицо. Пятый явно бомж, испитое изможденное обросшее лицо и отсутствующие пустые глаза. Тех двоих в пещере она запомнила отлично, среди этих тех двоих не было.

Гриппа вышла на улицу, вид бомжа у неё оставил тягостное впечатление. Вот для чего у этого человека такая жизнь? Если верить в закон кармы, перевоплощения, то может он в прошлой жизни был злодей и поэтому сейчас бомж? А может быть, его дух решил сделать из себя для людей жертву? И на своем примере показать, что бывает с людьми, когда они безвольны и следуют дурным привычкам, чтобы глядя на то, какими они становятся, люди боролись с дурными наклонностями.

Гриппа вышла на набережную. В это время наступал час пик, отдыхающие уходили с пляжа на обед, улица была наполнена детским гомоном. Отдыхающие всех возрастов не спеша, разглядывая товар, на выставленных вдоль тротуаров лотках, шли двумя потоками в разные стороны, как на трассе с двухсторонним движением. Гриппа обратила внимание на мужчину, шедшего в толпе лениво двигающихся отдыхающих. На фоне людей одетых, кто в шорты с футболкой, кто накинул парео сверху купальника, а кто и просто в одних шортах или плавках, он явно выделялся. Гриппа окинула его взглядом, легкие в крупную коричневую клетку брюки, белая с коротким рукавом рубашка с бабочкой того же цвета что и брюки, бежевые сандалии, волос зачесан вверх, а тонкие усы слегка закручены концами вверх. Худощав, но не хлипкий. «Импозантный мужчина!» – подумала Гриппа, – «А-ля Сальвадор Дали.» – и улыбнулась. Поравнявшись с ним во встречном потоке, Гриппа пришла в недоумение: «Господи, да ведь это же водопроводчик! Он мне в прошлом году воду подводил к беседке. Ну да, точно он! Напарник называл его Митяй, какой же он Митяй, только вид у него был совсем другим.» И Гриппа мысленно воспроизвела образ того водопроводчика которого знала, никаких усов не было, волос коротко стрижен и немного на бок, какие то потертые штаны и линялая футболка неопределенного цвета.