Мария Толмачёва - Вирус

Он был более чем готов к тому, что вот-вот должно было случиться. Каждое размеренное движение говорило о том, что всё чётко спланировано. Не знаю, что не давало ей пошевелиться: было ли это сугубо человеческое стремление к идеальному расчёту и безукоризненному следованию плана; а может, это был лишь банальный интерес. Но одно я могу сказать точно.

Она хотела досмотреть до конца.

– На аквариум похоже, – подумал он, оглядывая спортивный зал. Почти панорамные пыльные окна и правда делали помещение подобием стеклянной коробки.

–Только вместо воды – солнечный свет, и совсем нет зрителей, – продолжила она его мысли, ниже пригибаясь за спортивным инвентарём. Даже лучше, что здесь больше никого не было. У аквариумов вечно прилеплены дети, сопливыми носами приткнувшиеся к грязному стеклу. Им тут сейчас делать нечего.

Размеренными шагами он направился к баскетбольному кольцу, открыл рюкзак, висевший на одном плече, и уставился на то, что лежало внутри. Девушка тщетно пыталась доглядеть, что крылось внутри. В следующую секунду она и замерла.

Верёвка.

Слово буквами отпечаталось в её голове, проплывало перед глазами на фоне незнакомого парня. В уши словно набилась вата – такая тишина стояла.

– Останови его! – кричал её разум. Но, дожив до восемнадцати лет, она так и не научилась распоряжаться своим телом в экстренных ситуациях.

Он попытался пару раз допрыгнуть до кольца. То ли нервы сказались, то ли причины, которые мы так никогда и не узнаем, но при своём огромном росте он не дотянулся до металлического обода. Громкий выдох, но такой спокойный, совершенно чистый от злости, но наполненный какой-то осознанной неизбежностью. Парень приземлился на грязный пол и снял с плеча потрескавшуюся ручку изношенного рюкзака. Они оба выглядели так.

Изношенный человек.

Иногда встречаешь такие вещи на пути – потрескавшиеся, порванные.

Он сидел именно такой. Не по годам замученный кем-то, кто совсем не умеет беречь то, что у него есть. Наверное, когда-то он принадлежал кому-то. Хотя, нет. Он сейчас принадлежит. Только хозяин так и не научился ценить вещи.

Девушка медленно встала, оправив передавившие ноги складки на джинсах, и вышла из своего убежища, протащила со скрипом через весь зал по дощатому полу тяжёлый крепкий стул, стоявший в углу зала, и громко поставила его перед смертником. Тот даже не поднял на незнакомку глаза.

– Это тебе, – сказала она, но парень сидел с закрытыми глазами. Тогда она приземлилась на стул, напротив нового знакомого и сделала сложную позу человека, которому что-то интересно. Подобные телодвижения всегда разоблачают нетерпеливых.

*Поза требовательного, нетерпеливого, заинтересованного человека:

1. Рука согнута в локте.

2. Локоть упирается в колено.

3. На ладони лежит лицо с изумлёнными глазами.

4. В глазах – жуткий интерес.*

Теперь он посмотрел на неё, но не издал ни звука.

– Я Лиля, – протянула ему свободную руку девушка. Он сморщился и достал из рюкзака небольшую баночку с мутной жидкостью.

– На, – первый звук, который он издал, – сначала обработай руки. Это антисептик.

Лиля прыснула со смеху:

– Серьёзно? Человек, который только что собирался повеситься просит меня обеззаразить перед рукопожатием? – она истерически рассмеялась. В этом, по правде, было мало весёлого, но девочку переполняли эмоции от того, что впервые за последние 64 дня она слышала человеческую речь. Костлявой рукой схватила из его рук средство и быстро растёрла несколько капель ладонями. Пахло приятно, хоть и немного отдавало спиртом.

– Сколько ты уже тут сидишь? – он говорил очень тихо, словно их мог кто-то подслушивать.

– Сколько ты уже хочешь повеситься?

Лилия подняла брови и снова протянула ему ладонь. На этот раз он её пожал:

– Мне кажется, это не твоё дело.

– Но я готова дать тебе стул, если расскажешь, – она закинула ноги на сиденье и скрестила их, как йог. Он встал и, бросив в бездонный рюкзак антисептик, направился к выходу:

– Чокнутая…

– Смертник!

Конечно, она хотел задеть его, чтобы тот остановился, но он упрямо направлялся к выходу, хоть и очень нерасторопно.

– Да ладно тебе! – она вскочила со стула и пробежала несколько шагов в его сторону. Но не рассчитала и чуть не врезалась в него. Остановка. Шаг назад, – Ты всё равно это сделаешь! Расскажи хоть почему!

– Ты словно с другой планеты! Что тут можно не понимать?! – он остановился, но не повернулся в её сторону, – Ты сама всё знаешь.

Следующие слова он выкрикивал особенно чётко. Они резали воздух.

*Слова, выкрикнутые незнакомцем:

Эпидемия

Пандемия

Вирус

Смерть*

Там было ещё одно.

Страх.

Но оно не прозвучало. Оно не требовало этого, ведь было таким естественным в этом списке.

– И где причина повеситься?! – Лиля подбежала к двери и громко её захлопнула, – Признавайся! – она вскинула руку, та тут же поняла неуместность своего перемещения и опустилась обратно. Девушка посмотрела на парня недовольно, как мама ругает ребёнка за какую-то маловажную провинность. Казалось, вот-вот она должна расплыться в улыбке, но сейчас ещё был черёд насупленных бровей, – Люди мрут каждый день от вируса. Поживи ещё немного, а когда надо, он сам тебя заберёт.

Он положил руку ей на плечо. Сквозь тонкую кофту девочка почувствовала холод окоченевших пальцев:

– Конечно! Ты права! – он смотрел ей в глаза и улыбался, – И как я сам не мог об этом подумать! Когда надо – сам заберёт! – процитировал он. Лиля расплылась в улыбке.

– Как просто спасти человеческую жизнь! – думала она, – Мой первый спасённый!

Но тут он резко оторвал руку от её плеча и нахмурился, поправляя изуродованную лямку старого рюкзака:

– Ты такой реакции ожидала? – он оттолкнул её с прохода и нажал на ручку двери, – Одним больше – одним меньше. Без разницы.

Он вышел.

Громкий стук двери.

– Мотиваторша грёбаная, – послышалось за дверью, затем удаляющиеся шаги.

– Зато верёвка тут осталась, – подумала Лилия и направилась к баскетбольному кольцу. Она уже промаршировала пол зала, как вдруг дверь открылась:

– У тебя сзади на джинсах белые ошмётки! – крикнул кто-то. Лиля обернулась. Навстречу нёсся смертник, как она его назвала. Девушка принялась оттряхивать штаны, обескураженная этой новостью. Штанины и правда были усыпаны мелкой рябью белой краски. Краска на стуле потрескалась и отошла, оставляла следы на каждом, кто приземлялся теперь на него. Лиля разозлено топнула ногой, сжав руки в кулаки. Но в следующую секунду она должна была разозлиться ещё больше. Возле стула не было верёвки, а парень промчался обратно в сторону двери с гулким возгласом.