Олег Механик - Вечеринка а-ля 90-е

– Дамы и господа! Хочу вам сообщить, что на нашей вечеринке присутствует прекрасный певец и исполнитель. Давайте попросим его что-нибудь спеть.

Девчонки переглядываются, не понимая о ком говорит Буратина, но все остальные знают, кого он имеет в виду.

– Герыч споёшь?

– Ага, я тебе чё Паваротти? Мне гитара нужна! – рычит Геракл.

– Вуаля, – Буратина извлекает из за спинки кресла старый шестиструнный инструмент.

Все члены старой гвардии издают звуки изумления.

– Это же…

– Та самая?

– Откуда?

– Всё оттуда же! Ты хоть помнишь, когда и где играл на ней последний раз. – Буратина передаёт гитару Гераклу, который крутит её в руках, рассматривает как чудную диковинку, поднося к самим глазам.

– Не помню – крутит он косматой шевелюрой.

– А я вот помню. Это было седьмого ноября девяносто шестого года. На даче у Ёжика…

Теперь и я вспомнил. Это было в тот самый день. Ох и весело же тогда было. Геракл правда пел недолго, его отвлекли девчонки. Вот что это были за девчонки, убей не помню. А потом мы уехали гулять дальше, а гитару оставили там, у Ёжика. Ну не с собой же её в кабак тащить. А забрать…забрать её всегда можно. Кто бы знал, что Гераклу так и не суждено будет забрать свою гитару.

– А я ещё тогда вспомнил, что она у Ёжика осталась, приехал и забрал, – улыбается Буратина.

– Ну спасибо тебе, брат! – Глаза Гкракла блестят. Он продолжает разглядывать обклеенный потёртыми наклейками с ГДР-овскими бабами потрескавшийся жёлтый корпус.

– Ну давай уже, сбацай что-нибудь! – просит Буратина и мы с пацанами издаём одобрительный гул.

В один миг Геракл превращается в профессионала. Он садится на стул, обняв гитару. Правой рукой он проворно перебирает струны, а левой подкручивает колки на грифе. В теме игры на гитаре наш Геракл просто Паганини.

Настроил, выждал пару секунд, обводя глазами присутствующих, и началось.

«Помнишь девочка гул-ляли мы в саду,

Я нар-рвал-л тебе тогда букет из роз…»

Хрипит знакомый бас, один в один Высоцкий.

«Дай бог пам-мяти в каком-м это году-у,

Я не чувствовал ладон-нями заноз…»

Пальцы правой руки с отскоком бьют по струнам и мельтешат в переборе, левая рука скользит по грифу. Теперь я понимаю поговорку: мастерство не пропьёшь». Да какое там мастерство, это талант. Никто в нашем дворе и окрестностях не играл лучше Геракла. Я вообще ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь играл и пел лучше него. Он мог посоревноваться разве что со своим кумиром Высоцким, у которого он и перенял эту манеру игры и баритон. Честно сказать, с годами он даже чем-то стал на него походить. Не зря же батя Вована круглыми сутками гонял бобины с записями Володи (он только так его называл), кто его знает, может и зачинали Вовика под песни Высоцкого. Сейчас он настоящий красавец. Даже борода и рваный тельник не портят его, а только придают брутальности образу.

«Кровь хлестал-ла из разодранной щеки,

А р-рубаха р-развалилась попалам-м,

Ас-ставались чудом целы л-лепестки,

А ш-штаны ползли бессовестно по швам-м…»

Теперь девочке Вике никуда не деться от Геракла. Лассо уже накинуто, остаётся осторожно затягивать петлю и не спеша тянуть верёвочку с заарканенной жертвой на себя. Гитара в руках Геракла это волшебная палочка. С помощью неё в любовных делах он не раз обставлял даже самого Буратину.

Концерт продолжается.

Он поёт «Гоп-Стоп» (это не обсуждается);

Он поёт «Ой ё» и «Поплачь о нём» Чайфов;

Он поёт «Восьмиклассницу» Цоя;

«Город золотой» Гребня;

«Зойку» Розембаума,

«Ножи»,

«Пачку сигарет»…

Он поёт одну за другой, сам и по заказам очарованных слушателей. Молодухи просто ссут кипятком. В их возрасте такие живые концерты редкость, а уж такие исполнители, как Геракл и подавно. Я сижу, отвалившись на спинку дивана, и чувствую как по мне огромными полчищами бегают мурашки, от песен Геракла, от приятных воспоминаний, от того, что Светка положила голову мне на плечо, а я обнимаю её за талию.

Во время паузы в ожидании очередного заказа Вика просит Геракла спеть что-нибудь из репертуара «Бутырки», или Трофима.

– Я не знаю, – виновато улыбается бородач.

Все те кто не в теме, конечно удивлены, что Геракл не знает таких известных исполнителей. И только мы знаем в чём дело. Его творческая деятельность прекратилась в тот самый день, когда он оставил гитару на даче у Ёжика. А это было ещё до того как появилась «Бутырка», а песни Трофима стали популярными.

До отвала насытившись песнями, публика постепенно расползается, распадается на мелкие группы. Вику ждёт сольный концерт, исполняемый для единственного зрителя. Поночка утащил свою избранницу в двух местную каюту; Уксус со своей воркуют на палубе. Буратина поднялся в рубку, а мы со Светкой снова идём на корму. Острый киль покачивается и режет бурую плоть воды, порывы ветра бросают в наши лица прохладные капли. Покрасневшее солнце медленно падает в сосны на высоком берегу, а мы тоскливо провожаем его взглядами.

– А куда мы плывём?

Заданный Светкой вопрос повергает меня в смятение.

Куда мы плывём? Я и сам бы хотел знать, куда. Этот вопрос всё время нашего путешествия как чёрный ворон кружится вокруг меня, но, до сей поры, я старался не запускать его к себе в голову. Вместе с этим вопросом появляется ещё один.

«А где мы?»

Мы почти сутки летим вниз по реке, и, наверное, преодолели вёрст восемьсот. Если так будет продолжаться и дальше, то уже завтра мы окажемся в Самаре, или Костроме, а у меня, между прочим, самолёт в Москву через два дня. А что у неё? Какие пределы имеет её свобода?

– Наверное, мы плывём за солнцем! Пытаемся догнать то, что догнать невозможно, – говорю я.

– Хорошая метафора, – улыбается она. – Это правда. Вот уж за чем нельзя угнаться, так это за уходящим солнцем.

– Тут важен сам процесс. Если погрузиться в эту погоню с головой, можно получить настоящий кайф. – Я перехожу на шёпот. Мои губы в сантиметре от маленького розового ушка, в мочке которого весело поблёскивает бриллиант.

Она медленно водит головой, и сладко улыбается, словно слушает приятную музыку.

– С головой погружаться опасно. Можно утонуть. – Она тоже переходит на шёпот.

– А я уже не против. Готов утонуть…как этот…в Титанике…

– Как Леонардо Ди Каприо? – Светка заливисто хохочет. – Точно! А давай попробуем как они…

Я сразу же понимаю, что имеет ввиду Светка. Мы идём на самый нос, хромированные перила которого увенчаны сверкающим шпилем. Я подсаживаю Светку, так, что её ноги в сабо, оказываются на второй от самого верха перекладине, обхватываю её за талию и складываю руки в замок чуть выше живота. Она раскидывает руки в стороны и радостно визжит!

– Славка, ты не представляешь, как классно! Смотри, там внизу моя тень!