Олег Механик - Вечеринка а-ля 90-е

«Живой!» – орёт каждый из нас, словно адресуя это слово самим себе. Пока же нам некогда удивляться чудесному воскрешению, так как опасность по ту сторону борта никуда не делась. Там что-то орут, значит есть живые.

Я залетаю в каюту и хватаю, стоящий за дверью дробовик, Поночка лезет за диван и достаёт оттуда «стечкина». Выбегаем, рассредоточиваемся справа и слева от Геракла.

– Бей гадов!

Теперь уже мы в три ствола разрисовываем чёрными точками обшивки обоих катеров. Лупим плотно, не давая поднять головы тем, кто в лодках. Если там ещё есть живые.

– Стойте парни! Брейк! – Слышится голос Ленина и белая манжета рубашки с высовывающейся из неё рукой показывается в проёме, из которого торчат куски битого стекла.

Мы как по команде прекращаем стрелять. Наступает тишина и сейчас кроме тумана над водой висит тяжёлый пороховой дым.

– Парни не стреляйте! Давайте поговорим! – визгливый голос Ленина множится многократным эхом. Он лупит ладошкой по алюминевой обшивке, словно борец, к которому применили удушающий приём.

– Говори! Парни не стреляйте! – кричит Буратина, который притаился где то там за кабиной каюты.

– Осторожно, пацаны там второй! – воздух прорезает раздающийся сверху крик Жекичана. Одновременно с криком над кормой вырастает фигура Георгия со вскинутой винтовкой.

«Ба-бах!»

После одновременного с обеих сторон залпа, Георгий пошатнувшись, падает в воду.

– Класс! Как медвежонка в тире снял! – рычит Геракл. Желтая повязка на его голове спереди окрашена в бурый цвет, и теперь он похож на обросшего японского камикадзе.

– Парни не стреляйте! – снова умоляет Ленин.

– Жека, глянь там есть ещё какая то движуха? – кричу я Жекичану.

– Нет! Всё спокойно! – доносится в ответ.

Георгий бултыхается в воде, пытаясь уцепиться за борт.

– Ленин, помоги ему забраться! – орёт Буратина.

Ленин и появившийся рулевой, который демонстрирует, что его руки пусты, пытаются заволочь грузную тушу на борт.

– А может добить его? – как то по доброму говорит Геракл. – Чё человеку мучиться.

– Успеется ещё… – отвечаю я.

Теперь можно подвести итоги боя в котором безусловную победу одержала наша сторона.

Несмотря на шквал огня убитых нет. С той стороны ранен Георгий и мужик с другого катера, которого посекло осколками пластика.

У нас пострадал Геракл. Пуля прошла снизу вверх по касательной к черепу, зацепив лоб и вырвав клок волос вместе с кожей на голове. С первого взгляда могло показаться, что Гераклу разнесло череп. Эту страшную картинку и увидела Вика через иллюминатор в каюте.

Георгий лежит на носу, раскинув ноги и руки, будто прилёг позагорать. Его друг уже снял с него разгрузку, и теперь рвёт чёрную футболку. Судя по отверстию в жилете, пуля Геракла попала как раз в область сердца, но Георгий ещё подаёт признаки жизни. Он то и дело приподнимает голову, с грохотом роняя её на обшивку и открывает рот, как рыба, которую выбросили на берег. Когда футболка оказывается разорванной, всё становится ясно. Ребята основательно подготовились к встрече с нами. Мускулистый торс Георгия облегает что то вроде белого корсета.

– Так вы в бронниках? – орёт Геракл, который уже поднялся на ноги. – Жалко, такой выстрел зря пропал.

На самом деле выстрел Геракла не пропал даром. Пуля калибра семь шестьдесят две, набрав максимальное ускорение, щёлкнула по пластинам бронежилета, равно ударившей в грудину кувалде. По виду дышащего через раз Георгия понятно, что у него, как минимум сломаны рёбра.

– Ну чё, в расход их всех? – Громко спрашивает Геракл.

– Думаю да! У нас нет других вариантов, мы уже и так далеко зашли. – Каким-то будничным тоном говорит Буратина. Друзья словно рассуждают как поступить с заразившимися птичьим гриппом курицами.

– Эй вы чего, парни? – Машет руками Ленин. – Вы же не убийцы какие-то. Зачем вам брать грех на душу?

– У-у! – ты нам ещё проповедь прочитай. – Отмахивается Буратина. – Извини, Женя, но ты сам не оставил нам выбора. Ну отпустим мы вас, а уже через час, здесь будут десять катеров с этими гавриками в чёрном…

– Нет, я тебе слово даю, что это наша последняя встреча. – Ленин складывает ладошки в умоляющем жесте.

– Слово пацана! Я помню, Женя. Я знаю, как ты держишь слово!

– В этот раз точно сдержу, Серёга! Я же не хотел, чтобы так вышло, мы хотели просто напугать.

– У вас это почти получилось. Если бы Гоша взял чуть пониже, исход встречи был бы другим. – Говорит Буратина.

– Да чё с ними церемониться, они пришли по наши души, у них не получилось. Ну тогда придётся вытряхнуть души из них. – рычит Геракл.

Мы с направленными на катера стволами походим на расстрельную команду. Один залп и всех пятерых сдует с их посудин. Но все, находящиеся на этом борту знают, что просто так мы не будем стрелять. Может быть мы воришки, может законченные неудачники, но мы не убийцы, и здесь Ленин прав. Мы не будем стрелять, если нас снова не спровоцируют. А пока Буратина продолжает убедительно играть роль палача.

– Ладно, Ленин, пока. Встретимся в аду! Уверен, что и там тебя ждёт успех. У тебя будет самый большой котёл, под которым будет гореть самый жаркий костёр.

– Не надо парни! – Кричит Ленин, и ему вторят те двое из соседнего катера.

– Не ссыте, ребята. Теперь мы знаем, что вы в бронниках, поэтому стрелять будем в голову, так что страданий Георгия вы избежите.

Ещё битых пять минут мы слушаем слезливые причитания всех троих, сопровождаемые стоном Георгия, а потом Буратина меняет гнев на милость.

– Ладно, Женя! Поверю тебе в последний раз. Что нам лохам ещё остаётся, только по жизни верить таким как ты, а потом обижаться на себя.

Воспрявший духом Ленин бормочет что-то про то, что это правильное решение и про то, что теперь мы забудем о нём навсегда. Если конечно сами этого захотим.

Буратина распоряжается, чтобы Уксус спустил на воду бот, подплыл к катерам и изъял оттуда всё оружие. Под нашим прицелом Ленин, держа винтовки за стволы, передал их Уксусу. Тоже проделал мужик из второго катера сдав карабин и арбалет.

– Уксус, теперь собери все телефоны и рации. Только сам обыщи каждого! – продолжает командовать Буратина.

Очередной смартфон Ленина, ещё несколько телефонов и раций булькая, скрываются под водой.

– Отлично! А теперь, Игорёк, сделай то, что ты умеешь делать лучше других.

Уксус схватывает пожелание Буратины на лету. Сначала он возится в катере у Ленина. Расковыривает разбитую приборную панель, нещадно вырывает провода, крушит датчики, засунув приклад в одно из отверстий на руле, вырывает его с корнем. Потом он идёт на бак, откуда раздаётся грохот и скрежет, последний стон умирающего двигателя. На соседнем катере Уксус производит те же манипуляции.