Александр Зиборов - Ужасные тайны старого особняка

От страха я закричал, отчаянно упираясь, но чудище неумолимо подтягивало меня к себе. Я уже не думал о драгоценностях, а бился за свою жизнь, крича и сопротивляясь изо всех сил…

Меня потрясли за плечо и кто-то голосом Сеньки спросил:

– Ты что плачешь? Сон страшный приснился?

Я заморгал глазами, внезапно осознав, что нахожусь в постели, а все сокровища Особняка – это лишь сон. Облегчённо вздохнул. Сеньке же сказал:

– Да, снилась всякая чепуха.

– А мне вчера Кощей снился! Тоже страшно было!..

– Иди, спи, – оборвал я брата. – Завтра расскажешь про своего Кощея. Уже очень поздно.

– Он вовсе не мой, он из леса прискакал на чёрном коне, – ответил Сенька, но послушно вернулся к своей кровати. – ЫЯ его почти не испугался, только чуть-чуть…

Я был доволен, что он меня спас от страшной волосатой лапы, но вместе с тем испытывал досаду, что не смог захватить тот огромный рубин и принести его домой.

Удивлялся, как это я сразу не понял, что вижу сон, ведь здание было совсем не такое, как в реальности: заметно выше, имело кривые стены, странной формы крышу и окна. Моя тень мне знаки подавала. Но так во сне бывает, всё реальным кажется. Пока не проснёшься, этого не осознаёшь.

Я никому про свой сон рассказывать не стал, а идти в Особняк мне хотелось ещё меньше прежнего. Но пришлось, увы.

После школы, я дольше обычного засиделся за гречневой кашей, ел её неторопливо, разговаривая с мамой. Потом не спеша пил компот. Но отвертеться от похода не удалось. Прибежал Никита. Пришлось выйти к нему и сказать, что собираюсь, почти готов. Соврал:

– Не знаю, что взять, чтобы приподнять крышку. Ищу, но никак не найду.

– А я нашёл! – похвастался Никита и показал мне монтировку. Совсем такую же, с какой я направился в Дом во сне. Едва удержался от желания рассказать свой страшный сон.

– Сейчас выйду, – сказал я.

Никита спустился во двор. Я принялся собираться, но ко мне привязался Сенька, ему тоже захотелось на улицу.

Я наотрез отказал ему:

– Отстань от меня, мой хвостик!

Он пожаловался маме:

– Алёшка не хочет брать меня на улицу!

Вышла из кухни мама:

– Возьми с собой ребёнка, пусть тоже погуляет. Одного пускать его нельзя, а я занята. Ты старший брат, должен заботиться о младшем.

Поневоле пришлось согласиться – «бремя старшего брата», что с этим поделаешь. Спор с мамой мог мне дорого обойтись, лучше не спорить. Вспомнил подходящую к данному моменту пословицу: «Чем язык скупее на слова, тем твоя целее голова».

– Одевайся быстрее, настырный ребёнок, – со вздохом сказал я Сеньке.

Пришлось ждать, пока он натянул свои тёмно-синие бриджи с красными лампасами, рубашку-косоворотку. Затем мама пригладила ему непослушные вихри на затылке и проводила нас.

Мне пришла мысль, оправдаться перед нашими: мол, мама велела погулять с братом, пусть идут в Особняк без меня.

Но мои надежды не оправдались, уловка не сработала. «Добавка» ко мне в виде Сеньки их не обрадовала, но Алёнка сказала:

– Его взять можно, он же крещёный. Это сразу видно, ведь он носит косоворотку.

В этом можно было не сомневаться, ибо был виден крестик на шее Сеньки. В прошлом году его окрестили. Потому и рубашку специально купил, в ней крестик не вываливается наружу.

Гурьбой двинулись в Аршинный переулок. Все мы были одеты по-обычному, только Алёнка вырядилась, словно в настоящий поход. На ней был джинсовый комбинезон со многими карманами. Даже ниже колен сбоку имелись небольшие продолговатые карманчики. Она походила на туриста или рабочего.

Когда мы подходили к Особняку, то я обратил внимание на колышущиеся верхушки деревьев сирени. Странно, внизу ветра не было, значит, он дул лишь сверху, на уровне крыш.

Дверь Дома оказалась закрытой, в петли для висячего замка кто-то просунул палку, она держала створки. Мы её вынули, после чего прошли внутрь. По засыпанному мусором и грязью коридору прошли к маленькой комнате.

Здесь наш ждал сюрприз: тайник был вскрыт, его деревянная крышка валялась в стороне, открыв тёмный провал подвала.

– Тут уже кто-то побывал до нас, однако! – воскликнул Муравский. – Мы шибко сильно опоздали!

Никита сокрушённо помотал головой:

– Эх, нужно було вчера его открывать.

– Неужели? Забыл, что вчера нечем было открывать? – напомнила Алёнка.

Заглянув вниз, мы увидели грубо сколоченную лестницу. Сделана она была просто и грубо: к двум длинным деревянным брусам приколотили огромными гвоздями поперечные доски шириной в ладонь. Верх её как раз доставал до массивной балки перекрытия пола.

– Зачем её принесли? – спросил Димка.

– Не иначе как для того, чтобы спуститься вниз, – ответил на его вопрос Сенька.

Мы рассмеялись.

– Цэ и без тебя понятно, – сказал Никита. – Лестница эта зовсим не для того, чтобы залезть на потолок, а дабы спуститься в подвал. Дякую, хлопец, объяснил, а без тебя бы мы этого не зрозумили.

– Они искали клад! – воскликнула Алёнка. – Интересно, нашли?

– Нужно посмотреть, однако, – решил Муравский и первый спустился в подвал.

За ним последовали Димка, Никита, Алёнка и я с Сенькой.

Подвал оказался маленьким, мы едва разместились в нём. Его освещал квадрат солнечного света, который отбрасывало вниз стекло двери в маленькую комнату. Нам в этом повезло и после того, как наши глаза привыкли к контрасту света и тьмы, стали хорошо всё видеть. В самом тёмном углу земля была перекопана и рядом валялась старая лопата с новой ручкой из бруса, похожего на те, которые были использованы для изготовления лестницы. Низ его был обструган и вогнан в штык лопаты.

– Видите, здесь был клад. Его выкопали, – уверенно произнесла Алёнка.

– Мы шибко сильно опоздали, однако, – с сожалением сказал Муравский. – Теперь искать бесполезно, однако.

– Да, нам эти кладоискатели ничего не оставили, – согласился Никита.

– А может, тут и ещё один клад есть? – предположил Димка. – Давайте поищем.

Муравский засмеялся:

– Держи карман шире, однако! Тут клад на кладе лежит и кладиком погоняет! Шибко крепко тебя все дожидаются, однако.

Алёна сказала:

– Тот, кто здесь был, знал про хранящийся тут клад.

– А ты почему так думаешь? – спросил я.

– Видите, они копали только в одном месте, больше нигде. Ежели бы точно не знали, то перекопали бы всё.

– А может, они принялись копать и с первого раза наткнулись на клад?.. – высказал я предположение и сразу понял, что сморозил глупость.

– Неужели? Нет, они точно всё знали! – возразила Алёнка.

– Это верно, – поддержал её Димка. – Я бы начал с самого светлого места, а они в самое тёмное пошли.

– Шибко умно думаешь, мыслитель, – саркастически похвалил его Муравский, – в верном направлении. Клад они забрали и нам ничего не оставили, однако…