Елена Лампига - Старушка на курьих ножках

Тут Катерина замычала, глаза ее полезли на лоб. Варвара подругу поддержала, стала подвывать, обе они пятились назад. Сзади стоял Бруно, они в него уперлись, разом подпрыгнули, стали заваливаться, он их поддержал. Петрович обернулся, куда смотрели обе горемычные, и поначалу тоже обомлел. Со стороны леса из туманной дымки к решетчатому забору, отделявшему поместье от остального мира, медленно на полусогнутых ногах тащилось человекоподобное существо. По мере приближения из тумана, оно все отчетливее приобретало жутчайшие черты. Было оно лохмато до невообразимости, наводило на мысль о леших и домовых. В данном случае, о леших. Штаны на нем были подвернуты до колен. Руки и ноги сплошь покрыты кровавыми потеками. Существо тащило по земле нечто тяжелое, что ходило ходуном и чавкало, за ношей тянулся влажный бурый след. Существо приблизилось к решетке, схватилось за прутья, уперлось в них лохматой головой, затем натурально завыло, почесало кровавой лапой лоб – на лбу остались бурые пятна. Затем существо подняло свою ношу, крякнуло и с размаху со словами «ээээхххх ма» перекинуло ее через забор. Ноша шмякнулась в куст крапивы.

–Витька, – рот у Варвары открылся.

–Тыыыы гдееее быыыыл, Большой Змей? – взревел Петрович. В лесу всполошились птицы, а Витька присел в испуге, закрутился волчком, увидел, наконец, Петровича и всех и кинулся бежать обратно в лес.

–А ну стой, вражина! Стрелять буду! – Петрович потянулся к кобуре, но Варвара перехватила его руку.

–Погоди, Петрович. Я его своими руками задушу!

–Семеныыыыч! Ну держись, гад! – Это Катька.

Бруно Дюпре ржал до слез.

Общими усилиями Витьку удалось изловить. Он брыкался, качал права, был убедителен в праведном возмущении. Он же ничего такого! В лес ходил! За калиной! Сначала его очеловечили – в слипшихся торчащих во все стороны волосах его частоколом стояли сосновые иголки, придавая Витьке вид дикий и необузданный. Варвара лично поливала Витьку из шланга.

–Я вот тебе покажу калину! Ты вот у меня увидишь лес!

Витька подпрыгивал, ногам было холодно.

–Да что я, Варвара?

–Чуть со страху не померли, Семеныч! – Это Катерина. – Ты что, сказать не мог, куда подался? Всем колхозом искали!

–Дык графинюшке сказал! А тебе, Катерина, я не подвластен!

–Дай-ка шланг, Варвара! – Катерина перехватила у подруги шланг. – Я вот тебе устрою власть пролетариата! Говори, где был?!

–Да в лесу быыыллл! – взвыл Витька.

–А с амбаром что сотворил, вандал? Это ж уму непостижимо! Страху натерпелись! Чуть заикаться не начала!

Витька непонимающе хлопал глазами. Развернулся на одной ноге и помчал в амбар. Все рванули за ним. Было уже достаточно светло. Зрелище, открывшееся Виктору Семенычу, повергло его в отчаяние. Он подвывал, ругался – «да как же это, титьская вошь… да что ж это… все пропало…» и «да гори оно огнем» и «тудыть растудыть ». Он хватался за голову, трогал и перекладывал инструменты, заглядывал в жерло диковинного аппарата, предназначение которого оставалось понятным ему одному, облизывал пальцы, потом сел и горько заскулил.

Лишь богатый оперативный опыт Петровича позволил пролить свет на все происходящее, вытрясти из Витьки связные показания и установить истину.

Витька давно уже решил заняться виноделием. Собрал хитрую установку по переработке ягод…

–Да это ж машина времени, Семеныч! – ржали полицейские, слушая его рассказ. Агрегат и впрямь больше походил на творение безумного ученого в фантастической лаборатории.

–Га-га…много ты понимаешь! Это автомат!

–Чего?

–Машина по изготовлению самог…ягодного сока полного цикла! От переработки ягод до…

–До непосредственно самогона, – подсказал Петрович, обходя агрегат по кругу, приседая и разглядывая его. – Ты смотри, и конвеер имеется. Да ты, Семеныч, алкогольным магнатом хотел стать? Витька отвернулся.

За неимением винограда решено было первую партию гнать из калины, которой в этом году уродилось богато. Витька как раз запустил агрегат, когда увидел вчера барона. Разговорились о винокурении. Разговор оставил в душе Витьки неизгладимый след. Мировая слава французских виноделов не давала покоя, гнала Витьку в лес за следующей партией сырья. Ему мерещились уже промышленные масштабы производства и колоссальные годовые обороты. Еще затемно Витька помчал в лес. Агрегат решил не выключать.

–Погоди, Семеныч. Так у тебя тут все нормально было?

–Дык а я ж про что? Ититьськая вошь! – Витька снова принялся рвать ворот рубахи.

–А где ж ты сам так извозился? – Перебил его хитрый Петрович.

–А ты не перебивай…Набрал я, значит, ягод в мешок, а тут слышу, ворошится кто-то в кустах. Испужался я, Петрович! Да побёг с перепугу. Ага…– Рассказ Витьки стал сбивчив и прерывист. Врет, паразит, думала Варвара. На ходу сочиняет, старый пень, думала Катька. Подруги переглянулись. Витька и так был у них на большом подозрении…

–Бежал, значит, да упал, прям на мешок упал, калина-то и подавилась вся, рассыпалась, стал собирать. Эххх, в общем намаялся....А тут еще такое…– Витька снова стал скулить и кручиниться. – Видать, перепад давления… вот и рвануло… Разбирать теперь надо....– махнул он рукой.

–А нож? А топор? – Спросила Варвара строго.

–Ножом брагу мешал, Варвара. – Он смущенно посмотрел на Петровича. – А топорик не мой. У Васьки взял.

–А кровь на нем Рыжухина? Оххх, Семеныч, приговор вы себе подписали. Зинка баба горячая, она судить не станет…

–Да не знаю! Ей-ей, не знаю! – Семеныч вытаращил зеньки. Сразу было понятно, Зинаиду он боится больше Петровича.

–Отпечатков на топорике много, АлексанПетрович…Очень много.

–Надо думать!....С полсела отпечатков-то, а, Семеныч? Вот как с ними…? У них же тут дикие нравы! Товарный обмен, мать их! – Петрович заводился с пол-оборота.

Когда полицейская машина со свистом скрылась за углом усадьбы, а проклятия Петровича в сторону Подлянчан растворились в воздухе, Варвара сложила руки на груди, буравила Витьку подозрительным взглядом.

–Ну!

–Что?

–Правду говорить будем? Я сегодня, Семеныч, столько натерпелась…Ни черта не боюсь теперь. Могу и здоровье покалечить.

–Не понял…– Витька на всякий случай стал пятиться от нее подальше.

–Ты давай не юли, старый змей. – Это Катька. – Куда на самом деле ходил? Калины-то в лесу нет.

–На кладбище ходил? Калина только там осталась. За оградой, со стороны Залесного. Их это калина.

Витька понял, что отпираться бессмысленно и кивнул.

–Вить, я из тебя клещами тянуть должна? Кать, неси клещи..

–С чего б тебе леса бояться, Семеныч? Ты ж охотник.

–Симбирскай. Тебя местные каждый год зовут коршунов по весне бить.

–А в том году, когда лиса бешеная к нам пришла, ты ей с триста метров в глаз попал. – Они вдвоем обступили его с двух сторон, нависли грозовыми тучами. Витька сдался.