Елена Лампига - Старушка на курьих ножках

–Баааа....Это так? – Старушенция молчала.

–Думаю, это Вы тогда связались с Филиппом, и убедили его прекратить расследование. Не так ли? – Бруно обращался к Луизе, но думал все время о Варваре, не понимал, почему она сердится. Они же просто обсуждают старое запутанное дело. – Вы узнали, кто владелец колье. Номинально это Филипп. В интернете при желании можно раскопать любую информацию на человека. Вы связались с ним и уладили дело миром. На чем Вы его подловили, мадам? – Смеялся Бруно. – Филипп не уступает Вам в …изобретательности, с ним бывает трудно. – Он снова засмеялся. Луиза молчала, губки бантиком.

–На этот раз у меня было похищено настоящее колье фирмы Болин и Ян. Филипп заверил меня, что это мог сделать только Ваш отец, Барбара. Он..

–Что? – Варя округлила глаза, вскинула брови. – В какой этот раз? Взгляд метнулся к старухе. Краем глаза она успела уловить, как бабка незаметно качает головой, глядя французу в глаза – старая вешалка! Интриганка! Опять??!!! Она подавала Бруно знаки? Варя схватилась за столешницу так, что побелели костяшки. – А ты знала про кузена Филиппа? – Она обратилась к подружке. Та опустила глаза, молчала. Ну конечно! Графинюшка сама ни за что не справилась бы с интернетом.

–Понятно. – Варя встала. Покинула комнату. Дверь с грохотом захлопнулась.

–Что такое? – Бруно проводил женщину глазами, и теперь недоуменно смотрел на бабку. Та отвернулась. Катерина посмотрела ему в глаза – впервые он видел ее серьезный взгляд, – и слабо кивнула на дверь.

Она стояла на веранде, обхватив себя руками. Свет луны в оконном проеме обволакивал ее всю, струился в волосах. Он подошел к ней сзади. Провел рукой по точеной шее, прошелся по ушку, щеке, пальцы его легли на полураскрытый рот – он тронул губы – она откинула голову назад. Он привлек ее к себе, обнял, прижал двумя руками, вдохнул ее запах – она слышала гулкие удары его сердца. Он покрывал поцелуями ее волосы, шею – сначала легко, задержался на ушке – горячая пульсирующая ложбинка за ухом свела его с ума, разбудила инстинкты, Бруно пропал. Страсть его разгоралась, топила разум, отстраняла мысли – он с трудом владел собой, сминал ее грудь, что-то шептал, плотнее прижимался. Он развернул ее к себе. Обхватил высокие скулы крепкими ладонями. Смотрел. Близко– близко. Зарылся сильными пальцами в волосы, привлек, стал целовать горячими губами. Он потащил ее вверх, усадил на себя, прижал спиной к стене. Ее обдало его жаром. Он гладил, тискал ее бедра, попку, потянулся к трусикам. Она стала отталкивать его руку, завозилась на нем, он хищно улыбнулся ей

–Ma fille…, выдохнул в ушко, перехватил ее руку, положил на себя, еще крепче прижал ее к себе за попу.

–Месье Дюпре! Черт бы Вас побрал! – Она что-то говорила ему? Слова доходили издалека, обрывками, словно были ватными. Вот она спрыгнула с него, оттолкнула с силой, он попятился, сжимала его запястья, отводила руки в сторону, от себя. Звуки стали возвращаться в его мир. Лягушки, сверчки, ночные птицы....Вместе со звуком появились мысли. Она кричала на него, в глазах ее плескалась ярость.

–Никогда! Слышите, никогда!!! Не смейте меня трогать! Даже не приближайтесь!

–Я…– Он сделал пару шагов к ней. Она отскочила. – Я не понимаю.

–Вы все прекрасно понимаете, месье Дюпре.

–Не уверен.

–Что Вам здесь нужно!? – Четко по слогам произнесла она

–Вы знаете.

–Вы ищете моего отца? Его здесь нет. Неприкаянный призрак – это всегда пожалуйста! Убирайтесь к чертям собачьим, откуда приехали! – Она уже кричала. – Неужели вы не понимаете? Вас заставляют плясать под дудку. Вздорная барыня и ее новоявленный братец. И Вы, взрослый умный человек, послушно играете отписанную двумя старыми сатирами роль! Я не желаю играть ролей! Вы слышите меня?

–Вы несете чушь, Барбара! Если вы думаете, что я приехал сюда поразвлечься, Вы ошибаетесь. Мои чувства к Вам…

–К черту чувства!

–Вы категоричны.

–Да, черт возьми! Я категорична. У меня такая жизнь! Мне приходится быть категоричной. Меня окружают вруны, заигравшиеся паяцы! Они умело возводят декорации, пускаются в авантюры, создают антуражи! Бриллиантовые колье, фамильные портреты, сундуки с сокровищами, копи царя Соломона…! Это все пыль! Фикция! На деле есть старый, полуразвалившийся дом, долги, ворох неоплаченных счетов, подмоченная репутация, разгневанные кредиторы…! – Голос ее срывался на крик, дрожал от подступивших слез. – И это моя настоящая жизнь!

–Барбара, я готов помочь..

–Помочь? ПОМОЧЬ? Что вы можете? Вы НИЧЕГО не знаете обо мне! Вы видите меня впервые и уже предлагаете помощь? Или Вы планируете поселиться у нас навсегда? Вы здесь один день и уже носитесь по полям с мешком чужого лука! Такое происходит с Вами постоянно, месье? ТАКОВЫ Ваши привычки?

Он потянулся к ней.

–Стойте, где стоите! Неужели Вы не видите? Вам здесь не место. Мне не интересно, как Вы живете там, во Франции. Как управляетесь с Вашим артистом. Но прошу Вас, оставьте меня в покое, в моем мире, я буду и дальше тащить свой груз. А легкие ни к чему не обязывающие интрижки на пару дней мне не по плечу. Простите…

–Это все лирика. Я Вам не нравлюсь. Не так ли? В этом все дело!

–Бруно…я …

–Я спросил. – В голосе его появилась жесткость.

–Да, Вы мне не нравитесь. – Она смотрела на него прямо, дышала часто.

–Я Вас обидел?

–Нет.

–Поспешил? – Она молчала, шумно вздохнула. – Возможно, я был слишком…импульсивен? Я могу попробовать заново? Ухаживать. Просто я подумал…– Он запустил пятерню в волосы, запнулся. – Мне показалось…

–Вам показалось, что Вы царь зверей. Вам все должны и обязаны. Прыгать в Вашу койку по первому зову…

–Вы оскорбляете меня. – В голосе звенел металл. – По-моему, я не давал Вам повода. Мои намерения были искренними.

–О, да! Вы искренне намерены были заняться со мной сексом в первый же день.

–Вы говорите как неопытная гимназистка. Что плохого в сексе, если два взрослых человека хотят его?

–Я не хочу, месье. И я не хочу обсуждать с Вами эту тему. У нас не принято говорить о сексе. – Она вскинула голову.

–Говорить у нас тоже не принято!

Луиза Вацлавна и Катерина буквально прилипли к стеклянной двери. Их не могли видеть, зато они видели и слышали все. Разговор на веранде был таким эмоциональным, что говорившие то и дело сбивались с одного языка на другой и обратно. Катерину это раздражало. Ее французский был посредственным.

–Вот что она ему сейчас сказала? – шипела она.

–Что ты аферистка, – скрипела бабка. – Вот ведь упертая девка вышла. В кого такая вредная?– сокрушалась она. Катерина окинула ее диким взглядом.

–Перестаньте так на меня смотреть, месье!

–Как?

–От Вашего взгляда дрожь берет.