Иоанна Хмелевская - За семью печатями [Миллион в портфеле]

— Да! — твёрдо заявила она. — Мы предпочли тебя. Но не по этой причине. Видишь ли, с самого начала мы почувствовали в тебе.., ну, если не друга, так союзника. И прекрасно знаем, что мегера считает тебя своим личным врагом. И ещё такая малость. Наш портфель находится в доме твоего отца. Мы собираемся его украсть. Не очень похвальное намерение, согласись. И нам было бы морально легче, если бы ты, сын пана Северина, отдал его нам. Доходит? Так что нечего сравнивать себя с Клепой.

— А ты не боялась, что я мог бы забрать портфель себе? Как-никак наследник…

— Тогда я бы удивилась так, как мне ещё не приходилось в жизни удивляться.

Помолчали, глядя друг другу в глаза. Первым сокрушённо заговорил Тадеуш:

— Ты уж извини, не знаю, с чего эти глупости у меня вырвались. Постарайся о них забыть.

— Думаешь, мне не о чем помнить, как только о твоих глупостях?

— Так, говоришь, ваш жулик угорел? Нашёл в кого втюриться.

— О вкусах не спорят. Куда подевалась официантка? Мне бы ещё соку, в горле пересохло.

Тадик заказал сок, причём с такой миной, словно заказывал бутылку шампанского, в то же время лихорадочно раздумывая, что бы такое сказать, чтобы девушка поскорей забыла о его идиотской выходке с Клепой. И сообразил — лучше всего перейти к конкретике, хватит разговоров.

— Я все понял. Когда приступаем? — задал он деловой вопрос.

— Да как можно скорее, нечего откладывать, — с облегчением ответила девушка, опасаясь, что Тадеуш все-таки обиделся. — Дорог каждый день. И мы считаем, что пока лучше всего приходить во время отсутствия мегеры и ожидать её возвращения с работы. Разумеется, ожидать — не значит сидеть сложа руки.

— А ты знаешь, когда она бывает на работе?

— Ещё бы! У меня имеется график её дежурств, специально узнавала в больнице. Будем делать вид — так заботимся о её доме, что руки чешутся, трудовой энтузиазм заставляет нас являться раньше времени.

— Вот мы и заявляемся, и ждём её. А потом хватаемся за люк.

— Если бы только люк! Там ещё шкаф. Знаешь, тот, что внизу, в прихожей, дверь из него вылетает.

— Что ж, и за шкаф возьмёмся. А у тебя не будет проблем с лекциями?

— Справлюсь. А у тебя с работой?

— В принципе я могу по своему желанию планировать. И инструмент принесу. Хотя нет, у отца был свой, лучше его поискать. Хороший предлог пошарить.

Девушка одобрительно кивнула.

— А я ещё и потому тороплю, что с первого отец выходит на работу, вот у него могут быть трудности. Ему не хочется переходить на инвалидность, значит, придётся поначалу вкалывать как каторжному. У нас на него только надежда. Знаешь, сколько было расходов с болезнью отца! А ещё, хоть и получили страховку за старую машину, пришлось порядочно добавить, когда покупали новую, так что нам сейчас туго приходится. Хорошо бы найти портфельчик…

— Усёк! — закончил разговор Тадеуш. — Давай график дежурств, сразу и назначим день…

Стоя перед массивным шкафом в прихожей, пани Богуслава недовольно рассматривала его тяжёлую резную дверцу. Очень опасную. Дверь шкафа имела нехорошую привычку вываливаться в самые неподходящие моменты, даже когда к ней и не прикасались. А уж прикасаться хозяйка избегала, ибо вредная дверь уже несколько раз сваливалась ей на голову. Северин как-то исхитрялся открывать шкаф, а у неё не получалось. Вот почему Богуся старалась заглядывать туда только в случае крайней необходимости и уже очень давно не делала этого. Наморщив лоб, хозяйка старалась вспомнить, что же она хранит в этом монстре.

Не нравилось ей это. Все не нравилось. И проклятая дверь шкафа, и не закрывающийся толком чердачный люк, и чуланчик на самом верху лестницы. Там, наоборот, дверцу заклинило насмерть, в результате чего чуланчик тоже стал недоступен хозяйке. Это уже ни в какие ворота не лезет, когда в шкаф не заглянешь, в чулан не войдёшь, на чердак не залезешь.

Правда, Северин по её просьбе всегда открывал и закрывал двери, ну да что толку, починить надо было, вместо того чтобы оказывать услуги посторонним людям. Мастерить он умел, этого у него не отнимешь, да какое значение имеют его способности, если помер, а ничего не сделал? Времени не находилось для дома, для семьи. А для дружка своего поганого Хенрика находилось, в больницу к нему ездил, у постели просиживал! А потом взял да умер ей назло! И кто знает, может, в одном из недоступных ей укромных уголков до сих пор хранится портфельчик.., хотя нет, портфельчик эти паршивцы отыскали. Вот всегда так, бедному вечно ветер в лицо, а богатому даже черт колыбель качает. Карпинские эти.., отыскали свой портфель с кучей денег, а зачем им деньги? Она же тут, как сирота какая, без мужниной помощи, одна с детьми.

Ну да бог с ним, с портфелем, но ведь муженёк её покойный, негодяй этот, и что другое способен был от неё припрятать, уж она знает его подлую натуру. Недаром часто звонил ему подозрительный пан Яцек, какими-то делишками занимались втайне от неё. Правда, Северин утверждал, будто никакой прибыли от шашней с этим Яцеком не имеет, да только она не дура, чтобы этому поверить. Наверняка что-то получал, а от неё скрывал. Хотя её, Богусю, любил, тут никаких претензий к нему, разве что и любовь его была какая-то.., не такая, как бы ей хотелось, уж слишком растолстел, подлец, а она-то старалась, всякие вкусности ему готовила.

Тут мысли пани Хлюповой перескочили с мебели на кулинарное искусство. Что правда, то правда, готовить она умеет, вот взять хотя бы котлеты из рыбного фарша, что сегодня нажарила. Пальчики оближешь, а стоят гроши. К котлеткам картофельные крикетики да огурчики малосольные, аккурат заквасились до нужной кондиции. Какая жалость, что никто, кроме детей, не отведает её кулинарного шедевра. Хотя оно и лучше, а то гости придут, сожрут — и снова топчись у плиты, а так, глядишь, дня на три хватит. Другое дело, если бы ей платили, да только где взять людей, которые за хорошую плату поручат ей устраивать приёмы? Чем такие глупости плести, лучше бы нашли хорошее местечко, а уж она, извините, сама искать не намерена. Ещё чего! Не дождутся. Эх! Открыть бы собственный ресторанчик, да на пустом месте и думать нечего, тут деньги нужны.

От раздражения котлетки и крикетики выскочили из головы, перед глазами опять ненавистная дубовая дверь. Ну что ей, несчастной, делать?

Возможно, раздражение вылилось бы в непродуманные действия и закончилось бы все очередной травмой, но в этот момент задребезжал звонок у калитки. Поглядев в узкое оконце, хозяйка поморщилась. Опять эти Карпинские, надоели. Хотя Хенрик обещался починить люк, так давно пора. О, а зачем они притащили с собой этого мерзавца Тадеуша? Ну, она им сейчас покажет!

Насупившись, с трудом удерживаясь от резких слов, хозяйка сама впустила нахальных гостей, дети куда-то разбежались, вечно их нет, когда нужны. Ага, вот и своего шурина привели, ну хоть этот мужчина приличный, от него она слова неприятного не слышала, умеет себя вести и к ней с почтением. Нет, против шурина она ничего не имеет, а вот Тадеуш нужен тут как прошлогодний снег.